Пророчество любви - Джеймс Саманта - Страница 57

Наконец дама обошла саксонку кругом и, остановившись, восторженно всплеснула руками.

— О, Алана, ты просто волшебное видение! Алана в свою очередь покачала головой.

— Женевьева… — начала она, глядя на нор-маннку умоляющими глазами. Женевьева взяла ее под руку.

— Пойдем, — решительно заявила дама, — иначе все подумают, что ты собираешься нежиться в постели до полудня.

Алана вздохнула. Она ничего не понимала. И в самом деле, почему же этот день так разительно должен отличаться от всех прочих дней?

Занятая своими мыслями, Алана спустилась по винтовой лестнице вслед за Женевьевой, а когда наконец подняла голову, то тонкая морщинка прорезала гладкий лоб. В тот момент, когда она вошла в зал, воцарилась тишина, все головы повернулись к ней, и глаза всех присутствующих устремились на нее. Она удивленно заметила, что рыцари надели свои самые лучшие наряды. Даже кухонные мальчишки с отмытыми — насколько это было возможно — лицами походили на маленьких воинов.

Меррик стоял перед очагом, широкоплечий, темноволосый, стройный; Именно он привлек внимание Аланы прежде всего.

Меррик. А что за человек стоит с ним рядом?.. Отец Эдгар!

Взгляд Аланы снова метнулся к Меррику, и больше она уже не могла отвести от него глаз. Женевьева сзади легонько подтолкнула ее и прошептала:

— Иди!

Сердце у Аланы дрогнуло. Как всегда решительно, Меррик направился к ней и, встав перед молодой саксонкой, загородил ее от взглядов окружающих.

Она вдруг задрожала, как лист на ветру. «Нет, — не доверяя самой себе, подумала она, — этого не может быть!» Алана боялась надеяться. Святой Боже! Она боялась даже подумать, что…

Губы саксонки едва шевельнулись:

— Меррик… — промолвила она, и звук ее голоса, казалось, донесся откуда-то издалека.

Он протянул к ней руки.

— Думаю, нам нужен священник, саксонка. Священник? Алана смотрела на него, будто громом пораженная. Колени у нее подогнулись. Она сама, не знала, как случилось ей не упасть. Это, разумеется, сон… но сон, которого не нужно бояться!

Чувства теснились в груди, Алана сама удивилась, услышав свой голос, тихо вопросивший:

— Почему? Почему ты это делаешь? — ее рука легла на живот. — Из-за ребенка?

Он отвел ее руку.

— Да, из-за сына, — но помолчав мгновение, Меррик добавил: — и мне нужна ты, саксонка.

Алане захотелось заплакать от радости. Она не могла говорить, ком стоял в горле.

— Ты… женишься на мне? — тихо звучал ее голос.

Ей нужно было услышать это, иначе она решила бы, что какой-то отчаянный сон, поднявшийся из глубин сознания, уводит ее в мечту.

Улыбка коснулась его губ, но голос был серьезным, а глаза хранили торжественное выражение.

— Женюсь, — тихо проговорил он. — Я хочу, чтобы ты была моей женой. Сегодня. Этой ночью и всегда. Навеки.

Она пытливо всматривалась в его лицо… и в самые глубины своего сердца, которое рвалось из груди. Именно этого она хотела. Она мечтала, чтобы ее ребенок носил имя своего отца, и не имело значения, что Меррик — норманн. Он не отказался от нее. Он доверял, когда все прочие осуждали.

Но все казалось таким нереальным… Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Приоткрыв веки, Алана увидела, что Меррик все еще стоит перед ней, высокий и сильный, красивый, как всегда.

— Не в моих привычках просить или умолять, саксонка, поэтому я просто спрашиваю: ты выйдешь за меня замуж?

Алана затрепетала. О, как это на него похоже! Он не просил и не умолял, воистину! Он приказывал. И вдруг Меррик сделал то, чего она не ожидала: он предоставил ей выбор.

— Тебе решать, саксонка, — голос лорда был суровым, но глаза нежными. — Скажи «да» или «нет», но скажи сейчас, немедленно!

Мысли Аланы беспорядочно заметались. Святые небеса, он хотел, чтобы она вышла за него замуж!

Отказать ему она не может, решила Алана, и просить о большем не может тоже… потому как это было все, чего только она хотела.

— Да, — прошептала Алана, — я выйду за тебя замуж, норманн.

Робко саксонка вложила свою руку в его ладонь, крепко сжавшую тонкие пальцы, и вдруг попала в пылкие объятия. Счастливая пара направилась к отцу Эдгару, который все больше волновался и беспокоился. Его глаза перебегали от Аланы к Меррику и обратно. Он наклонился ближе и прошептал:

Простите мне смелость, милорд, но… вы уверены в том, что делаете? — неодобрительный взгляд священника скользнул в сторону Аланы.

Она похолодела. Меррик почувствовал это и проницательно взглянул на невесту. Саксонка опустила глаза, однако он успел заметить, как померк ее взор.

Отец Эдгар поджал губы.

Эта женщина…

Глаза его чуть не вылезли из орбит, когда сильная рука вдруг сгребла его за ворот грубого шерстяного одеяния.

…скоро будет моей женой и хозяйкой Бринвальда, — сквозь зубы проговорил Меррик. — Так что молчите, если не хотите жалеть об этом до конца своих дней! Полагаю, такого вы себе не желаете, святой отец, — в его взгляде неодобрение выражалось также ясно, как в тоне голоса.

Отец Эдгар побледнел.

— Как пожелаете, милорд, — пробормотал он. — Как пожелаете.

К тому времени, как они дошли до часовни, мысли Аланы совершенно смешались. Собравшиеся следовали за ними. Все притихли, когда обитатели Бринвальда плечом к плечу встали позади них для созерцания церемонии. Алана пыталась подавить панический страх. Они пришли, чтобы посмотреть на венчание лорда Бринвальда? Или же… на ведьму?

Прочистив горло, отец Эдгар занял свое место у алтаря. Меррик опустился на колени, потянув за собой Алану на гладкий деревянный пол. С этого момента Алана уже мало что понимала. Когда отец Эдгар осенил их крестным знамением и благословил, завершая церемонию, она уже совершенно оцепенела. Все окончилось, осознала вдруг Алана.

Ее взгляд устремился на Меррика. Странная улыбка изогнула его губы, но глаза говорили… о любви. Буря чувств переполнила сердце. Боже милостивый, он стал ее мужем. Мужем! Помимо воли улыбка медленно расцвела на устах, столь нежная, что у мужчины, стоявшего рядом с ней, захватило дыхание, потому что никогда еще не приходилось ему видеть на лице этой женщины такого ослепительного сияния.

Ее рука была поднята, вверх и зажата в руке Меррика, когда он повернулся к собравшимся в часовне.

— Хозяйка Бринвальда, — провозгласил он. Они оказались в толпе народа. Алана теснее прижалась к Меррику, не зная, чего ожидать от людей. Но оскорбительных выпадов не последовало. Раздавался только радостный смех, и звучали шумные поздравления. Алана почувствовала, как ее руку пожимает то один человек, то другой. Она обернулась, и вдруг перед нею мелькнуло бледное лицо Сибил. Черная злоба исказила ее черты, словно только что ей был нанесен страшный удар. Но мимолетное впечатление исчезло, и Алана решила: ей это показалось. Сибил поцеловала Алану в щеку.

— Ты хорошо устроилась, сестрица, — прошептала она.

Подошла Женевьева и пылко обняла новобрачную.

— Я так рада за тебя, Алана. Вы будете счастливы, я знаю. Чувствую сердцем.

Народ в Бринвальде всегда был готов отложить работу, чтобы попировать и повеселиться, и свадьба лорда оказалась для этого подходящим случаем. Вино и эль лились рекой на протяжении всего дня и вечера. Затем наконец настало время проводить молодоженов на покой. Среди смеха и непристойных выкриков Алана поднялась по лестнице в сопровождении Женевьевы.

Именно она помогла ей освободиться от одежды, надеть рубашку тончайшего полотна и лечь в постель. Алана прислонилась к подушке, гадая, что принесет ей эта ночь.

Едва успела Женевьева выйти из комнаты, как появился Меррик. Он закрыл тяжелую дубовую дверь и помедлил минуту. В этот момент он показался Алане высоким, как небеса; его грудь — широкой, как море; а сам он — могущественным и сильным, как какой-то языческий бог.

Ее охватил трепет. Никогда не был он так хорош собой, никогда не была она так испугана. Все чувства безнадежно смешались. Ведь столько бесчисленных ночей она уже провела с ним…