Безумная погоня - Джеймс Элоиза - Страница 28

— Себастьян… пожалуйста!

— Мы не можем, — возразил он. — Твоя спина. — Его голос, полный и глубокий, выразил всю степень мучившего его голода.

Он вновь повторил то, что делал, и Эсме вцепилась в него дрожащими руками.

— Меня спина не волнует! — Теперь уже она не могла остановиться: не сейчас, когда он гладил ее так своими широкими ладонями. К счастью, Себастьян, примкнув губами к ее губам, сумел заглушить крик, родившийся в ее груди, и на этот раз они не переполошили весь дом.

Когда начало светать, Эсме, к своему стыду, осознала, что уснула в его руках, напрочь забыв позаботиться о его удовольствии. Давно уже она не спала беспробудным сном всю ночь напролет, не просыпаясь снова и снова от ломоты в спине.

Ей следовало бы разбудить спящего рядом с ней златокудрого бога и отправить прочь вместе с его невыносимой матерью; тогда она могла бы спокойно родить ребенка и начать новую жизнь. Однако вместо этого ее пальцы непроизвольно поползли вниз по его животу, а когда она подняла глаза, то увидела, что он улыбаясь смотрит на нее…

Глава 22

ОПАСНЫЕ КРУГИ

Когда Данте создавал свой «Ад», описывая круг за кругом с их непривлекательными обитателями — обжорами, прелюбодеями и прочей нечистью, ему следовало бы включить в список и дамский кружок шитья. По мнению Эсме, его члены даже заслуживали отдельного круга. Правда, воспоминания об «Аде» Данте были весьма смутными, но разве наказание чревоугодников за чрезмерное обжорство не состояло в том, чтобы они были навечно обречены сидеть за столом и без устали поглощать пищу? Для чересчур добродетельных женщин ад в представлении Эсме заключался в том, чтобы сидеть на маленьких стульчиках с прямыми спинками и прокладывать бесконечные стежки на грубом белом полотне под монотонное чтение миссис Кейбл.

Они уже минут пятнадцать занимались шитьем, когда миссис Баррет-Дакрорк вдруг улыбнулась Эсме и сказала:

— Ваш ребенок больше не желает ждать.

Эсме опустила глаза на свой выступающий живот и подавила гримасу, когда маленькая ножка лягнула ее под ребра.

— Акушерка говорит, что все произойдет в ближайшие дни.

— Они не все знают, — возразила леди Уинифред, откладывая в сторону простыню.

Эсме заметила, что все, кроме миссис Кейбл, поспешили использовать подвернувшийся предлог, чтобы бросить шитье.

— Моя повитуха на протяжении целого месяца твердила мне, что сегодня настал тот самый день, — продолжала между тем леди Уинифред. — В результате, когда пришло время родов, я отказывалась всерьез верить, что это так и есть. Надеюсь, леди Уидерс присоединится к нам сегодня, дорогая? Арабелла — такая веселая женщина и такая смелая! Я знаю, что потеря трех мужей стала для нее настоящим жизненным испытанием, но она никогда не падает духом.

— Сомневаюсь, что леди Уидерс способна встать в столь ранний час, — ледяным тоном заметила миссис Кейбл.

В этот момент в двери легкой походкой вошла Арабелла, изящно посылая во все стороны воздушные поцелуи.

— Дамы! — объявила она. — Я пришла к вам с миссией милосердия.

На Арабелле было утреннее платье из муслина небесно-голубого цвета, открытое спереди, так что виднелась нижняя юбка из муслина, украшенная замысловатым узором. Она имела обворожительный, элегантный и, как показалось Эсме, чуть плутоватый вид.

— Надеюсь, вы слышали, кто прибыл к нам вчера вечером? — спросила она, как только закончила раскладывать вокруг себя складки юбки.

Даже миссис Кейбл оторвалась от работы.

— Мужчина с самой скандальной репутацией во всей Англии! — Голос Арабеллы прозвучал с нескрываемым триумфом.

Эсме чуть не застонала.

— Герцог Йоркский? — предположила леди Генриетта.

— Ну нет, несколько пониже рангом, хотя тоже человек весьма достойный. — Арабелла вся светилась радостью. — Эсме, дорогая, в будуаре чересчур жарко, не слишком ли сильно для этого времени года растопили камин? — Она раскрыла маленький голубой веер и принялась неистово обмахивать себя.

— Ну так кто это? — нетерпеливо полюбопытствовала миссис Баррет-Дакрорк. — Кто прибыл вчера вечером?

— Боннингтон, — провозгласила Арабелла и после многозначительной паузы добавила: — Он вернулся с континента — и сразу сюда!

Эффект оказался просто потрясающим, и Эсме наверняка похлопала бы Арабелле за столь выдающиеся артистические способности, если бы не тот факт, что теперь она еще больше подвергалась риску стать объектом сплетен.

— Кстати, он полностью исправился, — бодро произнесла Арабелла в установившейся тишине.

— В чем я очень сомневаюсь. — Миссис Кейбл явно была не в состоянии дольше сдерживаться.

— Как ни удивительно, но это правда. — Арабелла решительно сложила веер и обвела дам многозначительным взглядом. — Он прибыл в Англию, чтобы пасть к ногам моей племянницы!

— А что ему еще остается делать, — буркнула миссис Баррет-Дакрорк довольно угрюмо. — В конце концов, он… — Она вовремя спохватилась, вероятно, осознав, что не совсем прилично говорить здесь о том, что произошло между Себастьяном и мужем Эсме, которая, уткнувшись в шитье, сосредоточенно прокладывала по краю простыни кривые стежки.

— Да-да, именно пал к ногам, — повторила Арабелла с удовольствием. — Как вы упомянули, миссис Баррет-Дакрорк, маркиз Боннингтон частично виноват в кончине бедного лорда Ролингса, хотя доктор последнего утверждал, что покойный муж Эсме и так мог скончаться в любой момент. У меня тоже муж умер из-за сердечной слабости; ужасное совпадение. В любом случае теперь маркиз охвачен раскаянием, он просто вне себя!

Все взгляды обратились к Эсме, и она тут же постаралась принять вид скорбящей вдовы — ей ни в коем случае не хотелось испортить устроенный Арабеллой спектакль, но почему-то каждый раз, когда от нее требовалось выглядеть несчастной, она чувствовала странную радость…

— Маркиз, безусловно, раскаялся, — подтвердила она, прилежно работая иглой, чтобы избежать пронзительного взгляда миссис Кейбл. В такие моменты шитье, несомненно, приносило определенную пользу.

— Как, интересно, Боннингтон предполагает облегчить ситуацию дорогой леди Ролингс? — удивилась миссис Кейбл. — Что сделано, то сделано. Ему следовало оставаться на континенте, где у него меньше шансов подвергнуть разложению других.

— Если, конечно, он не сделал ей предложение руки и сердца… — Леди Уинифред бросила на Эсме проницательный взгляд.

— Это было бы просто отвратительно! — Миссис Кейбл упрямо покачала головой. — Еще и года не прошло, как леди Ролингс в трауре! Подумать только, какой скандал!

— О, скандал, конечно, — охотно поддержала леди Уинифред, — но если посмотреть глубже… У маркиза, в конце концов, чудесное имение.

— Вот с этим я, безусловно, согласна, — обрадовалась Арабелла. — Я склонна верить, что маркиз искренне стремится сгладить причиненное леди Ролингс зло.

— А ведь верно! — воскликнула леди Уинифред. — Если Боннингтон убедил мать сопроводить его, значит, намерения у него действительно серьезные.

— И все же я искренне надеюсь, что вы сказали маркизу о невозможности брака между вами. — Миссис Кейбл обратила лицо к Эсме как раз в тот момент, когда она вдруг вспомнила о своей «помолвке» с Фэрфаксом-Лейси. И хотя это вполне можно было использовать как причину, мешавшую ей выйти замуж за Себастьяна, вместо того чтобы ответить, она снова взялась за шитье.

— Вы ведь, конечно, не примете предложение Боннинг-тона, правда? — не унималась миссис Кейбл. — Хотя я поддерживаю точку зрения леди Уидерс насчет исправления его души. Не нам задаваться вопросом, зачем Господь направил грешника к вашему порогу; мы просто должны проявлять терпение, помогая падшим становиться на путь истинный.

— Я непременно попробую пересказать это мужу, — шепнула леди Уинифред на ухо Арабелле. — Что-то долго он не перевоспитывается. Может, я смогу помочь ему обрести добродетель, читая вслух Библию?

В этот момент миссис Кейбл подозрительно посмотрела на леди Уинифред, и затем члены дамского кружка шитья благоразумно разошлись по своим комнатам.