Во власти наслаждения - Джеймс Элоиза - Страница 36

Алекс почувствовав разочарование. Куда исчез «Алекс»?

— Не присоединиться ли нам к остальным?

Он продолжал стоять, небрежно прислонившись к дереву.

— Я не могу, — коротко ответил он.

Она посмотрела на него с недоумением.

Он неслышно вздохнул. Прежде всего ее реакция означала, что она, по всей видимости, не знала, почему он является «неподходящим» женихом. Очевидно, ее мать не удосужилась объяснить ей. Но именно об этой проблеме ему сейчас не хотелось думать.

— Шарлотта, — глубоким бархатным голосом позвал он, — иди сюда.

Она взглянула на него, но не пошевелилась.

— Шарлотта.

Она сделала несколько шагов и остановилась перед ним. Он взял в ладони ее лицо, затем опустил руки, скользя вниз по ее телу — по возвышенностям грудей, по ее тонкой талии до бедер, — насколько он мог сделать это не нагибаясь. Она дрожала, нервно облизывая губы, но не двигалась с места.

— Почему вы сделали это? — наконец спросила она.

— Потому что это справедливо, — загадочно ответил он. — А теперь, — он взял ее руки и прижал к своим щекам, — ты сделаешь то же самое.

Шарлотта широко раскрыла большие зеленые глаза. «Не сделает, — подумал он. — Она — леди благородного воспитания. Наверное, она с криком бросится к дому».

Но презрение, мелькнувшее в его глазах, заставило Шарлотту набраться смелости. Так же решительно, как и он, она провела ладонями по его щекам. Отрастающая щетина чуть покалывала кожу. Медленно проводя пальцами по острым кончикам волос, она думала: а что будет, если прикоснуться к ним губами? Наблюдая за ней, Алекс чувствовал, как в нем просыпается страсть. «Это была великолепная идея», — подумал он, оставаясь совершенно неподвижным.

Пальцы Шарлотты двигались вниз по крепкой загорелой шее, по мускулистым плечам и груди. Затем она отдернула руки.

— О нет! — странным глухим голосом произнес Алекс, ловя ее руки и возвращая их себе на грудь. — Ты должна идти дальше.

Шарлотта покраснела. Он держал ее за запястья, прижимая ее руки к себе, и медленно-медленно опускал их все ниже. Шарлотта чувствовала, что становится пунцовой. Сердце у нее стучало. Доведя ее руки до паха, он остановился. У Шарлотты перехватило дыхание. Под ее правой рукой было что-то большое… оно слабо пульсировало у нее в ладони. Алекс смотрел на нее загадочно-черными глазами. Она выдернула руки и отвернулась. Она уже было собралась бежать к дому, но он сзади схватил ее за плечи и прижал к себе.

Она почувствовала его теплые губы на своем затылке.

— Вот видишь, — так тихо произнес он, что его дыхание даже не шевельнуло завитки ее волос. — Ты просто сводишь меня с ума. — Он заканчивал каждое слово поцелуем. — Я не помню, чтобы когда-либо раньше впадал в такое безумие.

Несмотря на смущение, Шарлотта была готова улыбнуться. Она устало прижалась к нему. Положив подбородок ей на макушку, он обхватил ее руками.

— Увы, — с притворной серьезностью сказал он, — даже такое невинное объятие не поможет мне. Почему бы тебе не пойти и не предупредить всех, что фейерверк скоро начнется. А я вернусь к мистеру Глистеру и предложу ему свою помощь.

Он не сказал этого вслух, но было очевидно, что общество мистера Глистера обеспечивало его алиби на время, проведенное в фруктовой беседке, подумала Шарлотта. У нее стало удивительно легко на сердце. Она выскользнула из его объятий и обернулась: Алекс, прислонившийся к дереву, казался большой темной тенью. Она шагнула вперед и прижалась к его губам.

— Я знала, что во всех классических пьесах можно найти много полезного, — тихо сказала она, почти не отрываясь от его губ. — Я могла бы серьезно заняться чтением… например, о сатирах.

Она повернулась, взмахнув черными лентами, и стремглав бросилась к освещенному дому.

Глава 11

На следующее утро в семь часов Хлоя ван Сторк решительно села в постели и нетерпеливо дернула за шнур звонка. Сегодня она начинала позировать. Приняв ванну, она с сомнением оглядела ряды висевших в шкафу платьев унылых расцветок. Наконец она выбрала простое утреннее платье белого цвета. Вероятно, платье не так уж и важно. Ее школьная подруга Сисси на своем портрете была изображена в костюме Клеопатры. И когда Хлоя стала им восхищаться, Сисси призналась, что костюма в действительности не существовало и что ее матушка никогда бы не позволила ей надеть что-либо подобное до замужества. Хлоя смотрела на золотую змейку, обвившую талию Сисси и прячущую голову где-то под ее правой грудью, и всем сердцем соглашалась с матушкой Сисси, хотя никогда бы не высказала этого вслух.

— Ну, мисс, так вы не поможете нам сегодня закончить воротнички? — строго спросила ее мать.

Но Хлоя видела, что мама довольна. В конце концов, зачем Кэтрин было посылать свою дочь в очень дорогую школу, если бы она не хотела, чтобы дочь вращалась в высших кругах? Сказать по правде, мама была в восторге, хотя ни за что не проявила бы такие сильные чувства перед мужем, которому решительно не нравилась мысль, что их Хлоя общается с аристократией. Но с той самой минуты, когда Кэтрин ван Сторк поняла, что ее единственная дочь обещает стать если не красавицей, то очень хорошенькой, она начала к этому готовиться.

Как раз в этот момент в комнату вошел их чопорный лакей и поклонился. Миссис ван Сторк даже подскочила: он, этот Питер, вползал в комнату неслышно, как змея!

— Цветы для мисс ван Сторк, — нараспев доложил Питер.

«Как будто объявляет о похоронах», — сердито подумала Кэтрин.

Глаза Хлои широко раскрылись: Питер держал в руках фиалки — казалось, их было пять или шесть букетиков, свежих, еще с капельками росы. Словно их сорвали лишь десять минут назад! Питер прошествовал вокруг стола, Хлоя нетерпеливо ждала. У ее стула он снова поклонился, и она выхватила цветы у него из рук. Питер удалился, подняв глаза к потолку в поисках ответа, почему он служит у богатого горожанина, а не у знатного лорда. «Потому, что горожанин платит больше», — нашел он практичный ответ.

Хлоя дрожащими пальцами вытащила из букета карточку. И едва не засмеялась от удивления: цветы были не от Уилла, то есть, поспешно поправилась она, не от барона Холланда. У нее в руке оказалась элегантная визитная карточка с отпечатанным внизу: «Шарлотта Дэйчестон». От руки почти мужским почерком было приписано: «С большим нетерпением жду нашей встречи. Пожалуйста, дайте знать, если вас больше устраивает другое время». И подпись, также широким уверенным почерком: «Шарлотта».

— От кого это? — рявкнул отец со своего места на другом конце стола. — От того нахала, что ужинал здесь вчера?

Он не понял значения, которое имело короткое посещение бароном Холландом ложи леди Шарлотты, но считал, что способен сразу распознать охотника за приданым. Тем не менее он вынужден был признать, что барон казался гораздо пристойнее большинства распутных бездельников-аристократов, слонявшихся по Стрэнду. Барон, например, кое-что понимал в коммерции, чего нельзя было сказать о других молодых людях, с которыми встречалась его дочь.

— Нет, папа, — весело ответила Хлоя, — это записка от леди Шарлотты Дэйчестон.

— Хм, — заметил отец. — Эта женщина опять попала в газеты.

— О? Можно мне взглянуть, папа? То есть если ты уже прочитал…

— Прочитал? Я не читаю сплетен, мисс!

Его семья тактично воздержалась от вопроса, каким же тогда образом он узнал, что там напечатано о Шарлотте Дэйчестон. Хлоя быстро просматривала сплетни.

— О, мама! — ахнула она. — Очевидно, вчера вечером, после того, как мы уехали из Воксхолла, Шарлотта с друзьями устроили фейерверк для бедного больного!

В волнении Хлоя не заметила, что назвала Шарлотту по имени. Она прочитала вслух статью, в которой мило описывались разные подробности — какие именно запускались фейерверки и как реагировали на них все принимавшие участие, в особенности кучер фаэтона, чьи лошади испугались внезапно появившегося в небе огромного вздыбленного коня. Язвительные высказывания по данному поводу кучера трактовались журналистом как «зелен виноград», и статья заканчивалась словами о том, как мало в наши дни людей, делающих добро больным и инвалидам.