Завтра утром - Джексон Лайза - Страница 57

— Никки, это Стэйси Бакстер, помнишь? Мы вместе в школу ходили. Я работаю на кабельном канале в Луисвилле и хотела бы поговорить с тобой насчет Гробокопателя. Перезвони мне в…

— Никки Жилетт? Это Макс О'Делл с телевидения. Слышал о взломе твоей квартиры. Позвони мне в…

— Мисс Жилетт, это Стивен Мендлсон из газеты «Спирит». Мой номер…

Да, теперь понятно, каково это, когда тебя преследует пресса, подумала она, глядя на цветы и срывая несколько увядших лепестков. Несомненно, этот букет куплен на распродаже с большой скидкой. Это уже больше похоже на Шона, думала она, слушая бесконечные голосовые сообщения.

— Никки, это Лили. Я была не права вчера вечером. Извини. Меня сегодня не будет, так что потом увидимся.

— Николь? Это доктор Фрэнсис. Я видела вашу статью, все замечательно, но я думаю, что она должна быть началом серии публикаций о школьном совете. Перезвоните.

— Ух ты, смотрите-ка, кто у нас теперь всегда на первой странице! — Голос Симоны был как глоток свежего воздуха. — Ты скоро возгордишься и начнешь забывать мелких сошек вроде меня. Давай отпразднуем. Можем сегодня вечером после тренировки…

Черт, подумала Никки, уставшая как собака. Только физических упражнений не хватало. Больше всего она желала лечь перед телевизором с большим пакетом чипсов.

— …я могу рассчитывать, что сегодня ты придешь, так ведь? Может, благодаря своей новоиспеченной популярности ты уговоришь Джейка пойти с нами? За мой счет. Опять. — Она засмеялась. — Да, и я переезжаю в Шарлотт, наконец-то! Ну, если у меня не получится с Джейком. Позвони, расскажу все в подробностях. Никки не хотелось думать, что Симона уезжает. Это устно. Не хотелось и признаваться Симоне, что она ова собирается прогулять кикбоксинг. Лучше перезвонить завтра, после занятий. Никки считала, что лучше просить прощения, чем позволения. Сегодня вечером Симона будет разочарована или даже сердита на Никки, но завтра, особенно если сложится с Джейком, забудет о том, что Никки ее кинула. У нее шевельнулась лишь тень чувства вины. Тут зазвучало следующее сообщение:

— Привет, Никки. Это я. Я очень хочу тебя видеть, правда.

Голос Шона. Ее рука упала, и несколько лепестков слетели на пол. Что-то в интонации и тембре голоса Шона лишило ее присутствия духа. Хотя он ее больше не интересовал, сам факт, что когда-то он ее бросил, заставлял ее злиться.

— Я слышал, что случилось. Взлом и все такое. Это очень опасно, Никки. Надеюсь, у тебя все нормально. Перезвони, ладно? — Ага, после дождичка в четверг! — Мой мобильный…

Она не стала записывать телефон. Перезванивать тоже не собиралась — ни ему, ни кому-то еще. Даже Симоне. Сегодня на это нет времени. Надо написать еще одну статью про Гробокопателя, раз уж появились новые сведения…

Снова раздалось пиканье — еще одно голосовое сообщение. Она включила его, но послания не было. Звонивший, должно быть, передумал. На заднем плане слышался какой-то гул, а потом трубку с щелчком положили.

Перезвонят, подумала она и переключила внимание на компьютер: надо снова проверить почту и заняться следующей статьей. Там были те же пожелания и просьбы, что и по телефону. Но от Гробокопателя — ничего.

Никаких танцующих гробов или разлагающихся тел.

Она постучала карандашом по столу. Значит, пока убийца молчит.

Это хорошо. Правда?

Или это просто затишье перед бурей?

— Никки! Я тебя не слышу. Ты куда-то пропадаешь. — Симона выходила из квартиры и пыталась раскрыть зонтик — со спортивной сумкой в руках и телефоном, прижатым к уху плечом. На редкость неудобно разговаривать. Голос Никки обрывался и искажался. Его было невозможно расслышать из-за свиста ветра и шлепанья крупных капель дождя.

— Симона… встретимся в…

— Встретимся где? Ты сегодня должна быть на занятиях, не забыла? — Симона наступила в лужу и зацепилась ручкой зонтика за ограду стоянки. Ледяные капли стекали по ее волосам. — Черт возьми. — У Никки есть маленький недостаток: она чокнутая. Просто-напросто. Но Симона любила ее, и не только потому, что Никки была сестрой Эндрю и единственным членом семьи Жи-летт, кто общался с нею, хотя это и само по себе кое-что. — Только не говори, что ты опять собралась прогулять занятия.

— Нет! — Все-таки голос Никки звучал странно. Приглушенно. Она, похоже, шептала. — Увидимся… в «Галерее»… стоянка, третий этаж… Это важно… про… Эндрю.

— Что? Что про Эндрю? — спросила Симона, тут же забыв о ветре и дожде. — Никки! — Черт, опять она куда-то пропала. И снова сквозь порывы ветра пробилось какое-то шуршание.

— Давай… выпьем… «Кассандры»…

— Выпьем перед занятием «У Кассандры»? — Симона чувствовала, как дождь хлещет по шее. — Я приду. Около семи. В ресторан, нафиг стоянку. Ты рехнулась? Тут убийца на свободе бродит, забыла? — Она умудрилась-таки открыть дверь. — Если ты придешь в «Кассандру» раньше меня, закажи мне мартини. С водкой и двумя оливками. — Зонтик вывернулся наизнанку. — Вот дерьмо. Никки, ты слышишь?

Но связь пропала. Симона забросила телефон в машину, с трудом закрыла зонтик и оставила его стекать на заднем сиденье рядом с насквозь промокшей спортивной сумкой.

Ладно, пусть Никки все драматизирует, подумала Симона, усевшись за руль. Посмотрев в зеркало заднего вида, она решила, что не сильно пострадала. Подкрасила губы, отчего те приобрели безупречный блеск, и порабо-. тала над влажными волосами, чтобы они перестали вы-I глядеть уложенными — этакий естественный беспорядок. У нее сложилось впечатление, что Джейку нравятся сильные, крепкие женщины, возможно, не самого высокого интеллектуального уровня. Его наверняка привлекали уверенные в себе дамы.

— Точно, гей, — сказала она, завела «БМВ» и выехала со стоянки.

Дождь колотил по машине, на улицах бушевала буря, и она краем глаза уловила какое-то движение.

По коже побежали мурашки.

На секунду Симона решила, что за ней кто-то следит. Прячется так, чтобы она не заметила. Она сразу вспомнила того типа из ресторана, когда они последний раз виделись с Никки. Но это было уже несколько дней назад. Кусая губы, она присмотрелась к тому углу, где заметила движение. Улицу перебегала грязная собачонка с поникшей головой и хвостом. Она скрылась в переулке. Сердце перестало учащенно биться, и Симона обругала себя: нельзя же быть такой глупой гусыней! Тем не менее она решила оглядеть аллеи и здания. Сквозь залитые дождем окна и в зеркалах она не увидела никого — никаких жутких монстров, темных фигур, грубых мужиков, готовых на нее наброситься. Действительно, все было как обычно. Несколько машин и двое скейтбордистов, которые мчались по тротуару, убегая от бури. Все как и должно быть.

Она нервничает из-за того, что Никки все время твердит об этом серийном убийце — Гробокопателе, прости господи. Все в порядке. И все же у Симоны вспотели руки. Сначала она поехала в банк, чтобы успеть до закрытия, а потом в химчистку. Она даже успела до встречи с Никки купить продуктов и позвонила ей на сотовый. Никки, естественно, не отвечала, поэтому Симона позвонила подруге домой и оставила сообщение на автоответчике.

К счастью, буря быстро закончилась, и сгустился туман. Под фонарями сверкали влажные улицы, а в сточных канавах валялись листья и ветки. Час пик закончился, машин стало меньше, и толпа на тротуарах поредела. Тут и там сквозь туман весело светились рождественские огни. Она миновала церковь под раскидистым дубом, с изображением рождественской сцены. Внезапно ее пронзила острая тоска по Эндрю — эта боль не уменьшалась с каждым Рождеством.

— Не думай об этом, — пробормотала Симона и решила, что ей действительно лучше уехать. Есть возможность поработать в Шарлотте, нужно воспользоваться ею и переехать. Оборвать все связи с этим городом и тяжелыми воспоминаниями.

Симона заехала на парковку у «Галереи» и сразу нашла место на первом этаже. Зачем третий этаж? К чему ехать дальше, чем надо?

На стоянке было почти пусто — всего несколько машин. Хотя это вполне нормально — они с Никки всегда тут парковались, — ее все-таки мучили сомнения. Убедившись, что никто не прячется у пандуса или лифта Симона вынула сумочку, заперла машину и направилась в ресторан. Никакие убийцы из тени не выпрыгивали. У выхода тоже никто не прятался. Симона дошла до ресторана, и никто не обратил на нее внимания.