И тогда ты умрешь - Джоансен Айрис - Страница 42

– А на погибших – наплевать?

С этими словами Бесс быстро прошла в спальню. Ей предстоит решительное сражение с Рамсеем, и если она выйдет к нему растрепанная и в халате, все преимущества будут на стороне противника.

– Я приму душ! – крикнула она. – Постучите, когда появится Рамсей.

Только встав под душ, она сообразила, что еще нет шести часов утра. Неужели всего полтора часа назад она лежала в постели рядом с Кальдаком? Но улики налицо: смятое белье, два отпечатка голов на подушках.

"А ведь это был не просто секс, – думала она, наслаждаясь горячей струей. – Это была настоящая близость. Но это же немыслимо. А что бы случилось потом, если бы их обоих так неожиданно не вырвали из объятий друг друга? Может, к лучшему, что Кац позвонил. Кальдак оказался изумительным любовником, но ее собственные раны еще слишком кровоточили. Ей сейчас не под силу связь с таким сложным и одержимым человеком, как Кальдак.

Тем более что и сама она одержима.

– Мисс Грейди!

Боже, Рамсей стучится в дверь ее ванной!

– Простите, мисс Грейди, но у меня очень мало времени. Нам с вами необходимо переговорить.

Бесс выключила душ.

– Я через минуту выйду. Позвольте только воспользоваться полотенцем.

– Я понимаю, что причиняю вам неудобство, но этого требуют обстоятельства, – сказал Рамсей и добавил после короткой паузы:

– Я подожду в гостиной.

Что ж, хорошо еще, что он не вломился в ванную комнату и не вытащил обнаженную женщину из-под душа. Спасибо и на этом.

С каждой встречей Рамсей все больше раздражал Бесс.

Она наскоро вытерлась, пригладила мокрые волосы, оделась и вышла в гостиную.

– Извини, – шепнул ей Кальдак. – Его остановил бы разве что хороший удар по шее.

«Наверное, этот Рамсей заслуживает хорошего удара по шее», – подумала Бесс.

– Ты передал ему новую порцию крови?

Кальдак кивнул.

– Теперь ему мало одного молока, он хочет пообщаться с коровой.

– Выбирай выражения, родной, – вмешался Йел. – Вы, Бесс, нисколько не похожи на корову. Хотя… Мне вспоминается один рекламный ролик… Что-то такое про корову Бесси.

Конец этой шутливой перепалке положил сам Рамсей.

– Мисс Грейди, – веско заговорил он, подходя к ним, – вы должны понимать, что больше так продолжаться не может. В опасности не только вы, но и другие люди. В частности, мои сотрудники. У Питерсона, между прочим, осталась семья. Может быть, вы захотите сами сообщить его детям…

– Прекрати! – оборвал его Кальдак.

– Ничего, все в порядке, – сказала Бесс. – Нет, я его детям сообщать не хочу. Я страшно сожалею о Питерсоне, но по-прежнему уверена, что мое пребывание здесь – это лучший способ охоты на Эстебана. Пока вы не сумеете доказать мне, что у вас есть более эффективный план, я останусь в Новом Орлеане.

Рамсей резко повернулся к Кальдаку.

– Послушай, ты вроде бы имеешь на нее влияние. Уговори ее уехать.

Кальдак только покачал головой.

– Черт возьми, Кальдак, это, в конце концов, твоя вина! – Рамсей повысил голос. – Я-то понимаю, что ты ее используешь только для того, чтобы добраться до Эстебана. Тебе плевать, что козлом отпущения буду я. Но запомни: я не позволю тебе продолжать в том же духе!

Не дожидаясь ответа, Рамсей вышел из комнаты, и через несколько секунд входная дверь с шумом захлопнулась за ним.

– По-моему, он слегка расстроен, – прокомментировал Йел. – И все равно, разве можно так обращаться с несчастной, беззащитной женщиной?!

– Странно, что он думает, будто я могу на тебя влиять, – заметил Кальдак, обращаясь к Бесс. – Мы же все тут пляшем под твою дудку.

– Кажется, я понимаю, почему он так думает, – ответила Бесс. – Просто он ошибается.

Она не сомневалась: при всей своей самовлюбленности Рамсей далеко не дурак. Он, конечно, заглянул в спальню и не мог не увидеть, что в кровати не так давно лежали двое. Ясно, к какому выводу он пришел: Кальдак занялся сексом с Бесс, чтобы подчинить ее своему влиянию.

– Ты права, он ошибается, – медленно произнес Кальдак, глядя Бесс в глаза. – Трагически ошибается!

Йел поднялся на ноги.

– Я считаю, что пора подавать завтрак, – объявил он. – Готовить я не умею, а посему схожу в кафе «Дюмонд» и принесу чего-нибудь. Учтите: идти я постараюсь крайне медленно, но все же через час вернусь.

– Не надо никуда ходить… – начала Бесс, но Йел уже исчез за дверью.

– То, что произошло ночью, не имеет ко всему этому никакого отношения, – тихо сказал Кальдак. – Я не пытался повлиять на тебя.

– Не говори глупостей. – Бесс отвернулась от него и подошла к окну. – Я все знаю.

– Почему же тогда ты не смотришь на меня?

– Мне… неловко. Я не привыкла к мимолетным приключениям.

– Это не мимолетное приключение, Бесс.

Бесс нетерпеливо тряхнула головой.

– Ничем другим это не может быть. Ты сошел с ума, если полагаешь, что между нами возможны прочные отношения.

Ответом ей было молчание.

– Я всего лишь очередной пункт в твоем донжуанском списке, Кальдак. Если ты думаешь иначе, то ошибаешься.

Она наконец решилась взглянуть на него. Неужели он оскорблен? Меньше всего ей хотелось сейчас обижать его.

– А мне показалось, что нам было хорошо вместе, – негромко произнес Кальдак. Бесс печально покачала головой.

– Все дело в том, что мы оба живем в постоянном нервном напряжении. Нам просто потребовалась разрядка. Когда все это кончится, мы с тобой разъедемся в разные стороны и не вспомним друг о друге.

Голос ее предательски дрогнул, и Кальдак, разумеется, не мог не заметить этого.

– Как бы то, ни было, нам еще некоторое время придется жить под одной крышей, – сказал он. – И теперь мы знаем, как нам может быть хорошо. Я не собираюсь на тебя набрасываться, но если ты захочешь… В общем, помни, что я всегда здесь. – Он помолчал и, не дождавшись ответа, добавил:

– Пойду приму душ. Я все еще чувствую твой запах, и он сводит меня с ума.

Когда он вышел из комнаты, Бесс не почувствовала облегчения. Последние слова Кальдака напомнили ей ощущения минувшей ночи. К черту! Выбросить это из головы! Необходимо сохранять ясность мысли, а значит – не думать о Кальдаке.

* * *

– Вы уверены в его квалификации? – жестко спросил Хабин. – Я все же считаю, что мои люди справились бы лучше. Во всяком случае, их преданность делу не вызывает сомнений.

Именно преданность арабов делу и заставляла Эстебана упорно отказываться от их услуг. Он позволил себе потерять кучу времени, пока не отыскал Джефферса, так как знал, что у него нет рычагов влияния на людей Хабина. Фанатиков невозможно подкупить или запугать.

– Джефферс – вполне подходящая фигура, – сказал он в трубку. – А ваши люди представляют слишком большую ценность, чтобы рисковать ими. В Штатах вы объявлены в розыск, и ваши люди должны охранять вас. Вы нашли для себя безопасное место?

– Да. Ферма в окрестностях Канзас-Сити. Вы бы позаботились лучше о себе, полковник. Мотаетесь по мотелям без всякой охраны.

– Я привык сам о себе заботиться. Если чересчур полагаться на подчиненных, они могут предать.

– И все-таки мне это не нравится. Кстати, если бы на ту женщину вышли мои люди, препятствие было бы давно устранено.

Улыбка, только что игравшая на губах Эстебана, пропала.

– Кальдак знает всех ваших людей. И они его знают. Возникли бы ненужные осложнения.

«Кальдак схватил бы кого-то из них и выжал бы из них всю информацию, – подумал про себя Эстебан. – Де Сальмо с задачей пока не справился, но он, по крайней мере, не схвачен».

Вслух Эстебан добавил:

– Обещаю вам, что препятствие будет устранено. Этот вопрос находится под моим личным1 контролем. А теперь скажите, когда вас ждать.

– Я пока не могу выехать. Мне нужно еще три дня.

– Хорошо, – сказал Эстебан и отключил связь.

Три дня…

Эстебан поднялся со стула и потянулся, чтобы снять напряжение в спине. Нельзя нервничать: слишком большая работа проведена, и вот наконец настал решительный момент. Все должно получиться. Теперь ничто не сможет остановить Эс-тебана.