Опрокинутая реальность - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 46

Сушков и был одним из таких «выживших». Он начинал в девяносто первом году очень скромно, на должности председателя исполкома одного из районов на Урале. Затем был переведен в Москву на должность начальника отдела в Министерство финансов. Потом успел потрудиться в Министерстве экономики. Некоторое время проработал заместителем руководителя налоговой полиции. Он продавал лицензии, брал взятки, наживался на поставках леса, избавлял от уплаты налогов крупные компании. И успел к сорока двум годам сколотить капитал в несколько миллионов долларов. Но капиталу требовалось и политическое прикрытие. Если чиновник оставался без должности, его сразу бросали все друзья и им начинали интересоваться те самые правоохранительные органы, которым досталось меньше других в процессе «капитализации». Сушков с благодарностью принял предложение стать управляющим делами кабинета министров, справедливо полагая, что в данной должности он не только обеспечит политическое прикрытие своим капиталам, но и сумеет их приумножить.

Кружков позвонил в приемную Сушкова в десять часов утра. Он узнал, что в этот день не планировалось заседание правительства, так как премьер улетел в зарубежную поездку и должен был вернуться только через два дня.

– Здравствуйте, – взволнованно начал Кружков, – я хочу срочно поговорить с Ефимом Петровичем.

– Извините, – ответила вышколенный секретарь, – он сейчас занят, вы не могли бы представиться и перезвонить попозже?

– Да, конечно, – согласился Кружков, – дело в том, что я работаю в компании «Прометей» и у меня есть очень важные документы, которые могут быть интересны Ефиму Петровичу. Я бы хотел их лично показать ему.

– Он не принимает посетителей, – возразила секретарь.

– Это очень важно, – взволнованно сказал Кружков, – скажите ему, что речь идет об акциях этой компании. Дело в том, что нам прислали документы из Парижа, от погибшего Салима Мурсаева.

– Перезвоните через пять минут, – ответила секретарь.

Когда Кружков перезвонил через пять минут, трубку взял помощник Ефима Петровича.

– О каких документах вы говорите? – поинтересовался помощник.

– Я представляю аудиторскую фирму, – пояснил Кружков, – и у нас оказались документы фирмы «Прометей», присланные нам из Франции. Если Ефим Петрович занят, мы передадим документы в прокуратуру для разбирательства...

– Подождите, – торопливо сказал помощник, – я сейчас узнаю.

Через несколько минут помощник сообщил, что Сушков готов выделить несколько минут для приема посетителей. На имена Дронго и Кружкова были оставлены пропуска для прохода в здание правительства. Через полчаса Дронго со своим напарником прошли в здание.

Еще через несколько минут они уже сидели в приемной. Очевидно, у Сушкова действительно было много дел, так как двое посетителей ушли, так и не сумев попасть к нему на прием. Гостей провели в кабинет. Дронго держал в руках папку. Навстречу им шел мужчина среднего роста, седоволосый, с немного вытянутым лицом. Он недовольно посмотрел на пришельцев, сел за стол. И сказал:

– У вас десять минут. – Сушков кивнул своему помощнику, чтобы тот вышел из кабинета. Затем спросил: – Какие у вас документы?

Дронго протянул ему папку. Сушков с недовольной миной взял ее, открыл. Перед ним лежал чистый лист бумаги. Он убрал этот лист. Следующий тоже был чистым. И третий, и четвертый...

– Так, – сказал Сушков, закрывая папку и взглянув на своих гостей, – я вполне оценил вашу шутку. У вас больше ничего нет?

– Есть, – сказал Дронго, – вы дали нам десять минут.

– Я не люблю, когда меня обманывают. Вы обманули моего помощника, сказав, что у вас есть какие-то документы. Если их нет, то нам не о чем разговаривать. И я настоятельно советую вам больше никогда не устраивать подобных трюков. Это неприлично, – он поморщился и поднялся со своего места, – до свидания, – добавил он, поворачиваясь, чтобы пройти к своему столу.

– Вам не кажется, что сначала нужно выяснить, что именно мы знаем? – спросил Дронго.

– Нет, не кажется, – Сушков подошел к своему столу, – я не люблю, когда меня шантажируют подобным способом, – он протянул руку к селектору, чтобы вызвать помощника...

– Но если мы смогли узнать про Салима Мурсаева и ваш интерес к его компании, то вполне вероятно, что мы знаем гораздо больше и лучше нас выслушать, пока мы здесь, а не в другом месте, – добавил Дронго.

Рука Сушкова замерла. Он посмотрел на Дронго, потом на Леонида. И затем кисло улыбнулся.

– Что вы мне хотите сказать?

– Будет лучше, если вы сядете напротив, – предложил Дронго, – совсем не обязательно, чтобы я кричал на весь кабинет.

Сушков знал, сколько неправедных дел числилось за ним, и поэтому не мог так просто выгнать этих наглых посетителей, не выслушав их. Он сел напротив.

– Только прошу меня не перебивать, – предупредил Дронго. – Итак, начнем с самого начала. Государственная нефтяная компания – ОНК поставила себе цель убрать конкурента в лице стремительно растущей компании «Прометей», которая стала посредником между добычей северной нефти и ее продажей за рубеж. Среди акционеров ОНК есть известные и влиятельные люди. Однако все попытки потеснить конкурентов не имели успеха. И тогда было принято решение использовать финансовую ситуацию, сложившуюся вокруг «Прометея». К этому времени президент «Прометея» Салим Мурсаев заложил двадцать пять процентов своих акций, чтобы взять кредит в банке и помочь своей компании. Однако после его смерти вы, воспользовавшись ситуацией, перекупили кредит и, присоединив деньги к уже имевшимся двадцати процентам, стали крупнейшим акционером в компании. Через некоторое время вы убедили одного акционера, владевшего пятью процентами акций, также продать их вам. И у вас оказалось пятьдесят процентов плюс одна акция. Теперь вы стали полновластными хозяевами «Прометея».

– Все правильно, – спокойно ответил Сушков, – ну и что? Я не понимаю, зачем вы мне это рассказываете? Все абсолютно законно и так, как должно быть. Акционер, имеющий пятьдесят процентов плюс одна акция, является главным и решающим акционером в компании. ОНК купила акции. Что здесь криминального? Теперь в соответствии с законом главным акционером «Прометея» будет ОНК. Как и должно быть.

– Не совсем, – возразил Дронго, – Мурсаев чувствовал, как его обкладывают. Именно поэтому он был вынужден заложить часть акций в банке. А вы, зная о его трудностях, выкупили эти акции.

– Ну и правильно сделали. Что здесь плохого? ОНК спасла компанию «Прометей» от банкротства. И сейчас спасает.

– Перед своей смертью Мурсаев договорился о кредите с другими людьми, – пояснил Дронго, – но его убили. Вполне допускаю, что вы не имели никакого отношения к убийству. Более того, даже готов допустить, что для вас это убийство было в какой-то степени неожиданностью. Так как вы строили свою игру именно на том, что Мурсаев будет жив и его компания просто перейдет к вам. Но его убили. Во многом из-за того, что вы начали свою нечестную игру и он был вынужден искать защиты на стороне и тоже ввязался в грязную игру, которая стоила ему жизни. Кто-то другой, узнав о его новых источниках, убрал Мурсаева, а через несколько дней был убит и Авдеечев, его компаньон, через которого проходили поставки нефти.

– Вы сами сказали, что мы не имеем отношения к этому убийству. Вы, очевидно, уже знаете, что я один из акционеров ОНК. И не только я, – улыбнулся Сушков. Он не стал уточнять, кто еще был акционером в ОНК, но они понимали его намек и без слов. За государственной нефтяной компанией стояла мощь государства, – мы заинтересованы в государственных приоритетах, – патетически воскликнул Ефим Петрович, – вы должны это понимать.

– А вы должны понимать, что из-за вашего беспрецедентного давления Мурсаев совершил какую-то ошибку, которая ему дорого стоила. В результате вашего давления он подставился под негодяя, нашедшего убийц. А вскоре был убит и Авдеечев.

– У них могли быть собственные криминальные связи, – возразил Сушков, – при чем тут ОНК?