Я был на этой войне (Чечня-95, часть 1) - Миронов Вячеслав Николаевич - Страница 70

– Славка! Мы перешли! Мы выжили! Славка! Мы выжили!!! Мы сумели!!!

– Сумели, сумели, – я устало отмахивался от Юрки. – Успокойся же. Сейчас пойдем в кунг и нажремся.

– Точно!!! – шумел Юрка. – Нажремся. До зеленых соплей. И мордой в салат!

– Где ты салат найдешь, чудовище? – спросил я, вскарабкиваясь на броню БМП наших разведчиков.

Подошвы были перемазаны в речной глине, скользили. Я забрался только с третьей попытки. Может, и алкоголь с усталостью тоже сделали свое дело. Я наверху. У ствола. Счастлив. Никогда еще не был таким счастливым. И вся предстоящая жизнь казалась сказкой. Если выжил в таком аду, то разве может быть что-нибудь хуже? Если Бог вытащил меня из этого дерьма, то из другого и подавно вынет.

Вот и тронулись в путь. Алкоголь и усталость делали свое дело. Не обращая никакого внимания на тряску и судорожно вцепляясь на поворотах в броню, я дремал. Ушло чувство напряжения, страха. Страха, который точил все эти дни изнутри. Наступило успокоение на душе. Такого спокойствия внутри меня давно не было. Машина выскочила на какую-то широкую улицу, и я ощутил, как ветер начал холодить лицо.

Никто не разговаривал. Все молчали. Спасенные отходили от пережитого, а спасатели были переполнены чувством собственного достоинства. Постепенно я начал узнавать местность.

По моим прикидкам, осталось не больше пятнадцати минут езды. Удивляло одно – отсутствие блокпостов. Проехали брошенный окоп. Я обратился к разведчику, сидевшему рядом:

– Дружище, а где блокпосты?

– Никто толком не знает. Когда вернулись назад, то обнаружили, что наших «соседей» и след простыл. Остались одни. Духи обнаглели. Каждую ночь вылазки устраивают. В третьем батальоне двух часовых прошлой ночью вырезали. Работы хватит, если в госпиталь вас всех не отправят, – проорал в ответ разведчик.

Видимо, вид у меня был такой, что парень решил, будто я в госпиталь отправлюсь.

– Ты не знаешь, цел наш кунг с Пашкой?

– С Рыжим-то? Который караул в эшелоне напоил, когда ехали?

– Да.

– Жив. Никуда не делся. Он не верил, что вы с Юрием Николаевичем загнулись.

Я усмехнулся. Не хочет Пашка стирать наши носки и белье. А может, он и есть наш добрый талисман, берегущий нас с Юркой от беды? Кто знает, в каком качестве и как Господь посылает нам знак? А в госпиталь я не поеду. Кости целы, а контузия… Побольше водки, и все пройдет. Прорвемся!!!

Как будто приближался к родному дому, у меня начало колотиться сердце, когда колонна медленно въехала во двор уже до боли родного бывшего детского садика.

Подъехали к штабу, остановились. Все начали спрыгивать с брони. Кто был на КП, вышли нас встречать. На полуосвещенном крыльце стоял начальник штаба. Наш Сан Саныч. Рядом с ним незнакомый полковник. Наверное, наш новый комбриг. Позже разберемся, какой он мужик и командир.

Нас хлопали по спинам, обнимали. Принесли сигареты и водку. Не стесняясь ни нового командира, ни «старого» начальника штаба, все выпивали по пятьдесят – сто граммов водки, спирта. Началась разгрузка раненых. Сейчас доктора их осмотрят. Кого смогут, прооперируют на месте. Это самых тяжелых. А остальных отвезут на Ханкалу или на «Северный». А там уже раскидают по госпиталям необъятной России. Все, ребята, война для вас закончилась.

Сзади подошел Юрка и, похлопав по плечу, сказал:

– Идем, Слава, представимся Сан Санычу.

– Идем.

Мы подошли к Сан Санычу и, игнорируя незнакомого полковника, обратились к своему непосредственному командиру:

– Товарищ подполковник, майор Рыжов и капитан Миронов прибыли из … – мы не могли подобрать правильно, откуда же прибыли. На языке так и крутилось что-то язвительно-матерное.

– Да ладно, бросьте! – начальник шагнул нам навстречу и обнял. Сначала одного, а затем второго. – С возвращением, ребята. Рад вас видеть живыми. Молодцы. Потом расскажете о своих подвигах. А теперь, – он обратился к незнакомому полковнику, – представляю вам, товарищ полковник, двух старших офицеров штаба нашей бригады. Это майор Рыжов, а это капитан Миронов. А это

– новый командир бригады полковник Буталов.

– Товарищ полковник… – мы начали представляться, но он нас оборвал ленивым жестом.

– Не надо, идите отдыхайте, после разберемся.

– Идите, идите, ребята, отдыхайте. Завтра поговорим. Когда отоспитесь, тогда и приходите. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Мы пошли к нашему родному, к нашему дорогому, к нашему уютному кунгу. Возле дверей стоял Пашка и курил, по его напряженной фигуре было видно, что он нервно вглядывается в темноту. Мы подошли к нему сбоку, и поэтому он нас не заметил.

– Ну, здравствуй, мой незаконнорожденный сын, – начал я.

– Здравия желаю! – Пашка выбросил сигарету и теперь мялся. Первому обниматься вроде как неудобно.

– Здорово, Паша! – Юрка первым обнял его.

Потом я подошел поближе и протянул руку, и, после того как поздоровались, обнялись. Почувствовал, как под руками слегка подрагивают Пашкины плечи. Я похлопал его по спине.

– Все, Паша. Все. Мы дома. Давай встречай!

– Да, да, конечно, – Пашка суетился, что никогда не являлось его привычкой. Видимо, после минуткинского дурдома мы все стали немного сентиментальные. – Все готово. Все в кунге. Проходите.

– Вот это да! – мы были в восхищении, когда вошли внутрь нашего кунга.

Все было чисто вымыто и аккуратно заправлено. На ящике-столе, накрытом чистой простыней, были расставлены бутылки с водкой, пара бутылок коньяка, невесть откуда взявшаяся бутылка ликера и пиво! Пиво!!!

Юрка и я бросились к этому пиву и, не садясь и не раздеваясь, молча открыли по банке и прямо из жестяного нутра начали переливать пиво в себя. Как хорошо! Какое блаженство!

– Ну, Пашка, ну, брат, удружил! – мы не скрывали своего восхищения.

– Так пиво и все остальное вам передали с «Северного». А привез замполит Казарцев.

– Молодец Серега!

– Молодец Сашка-комендант.

– Вода, Паша, есть?

– Воды горячей целое ведро.

– Это здорово!

Мы быстро скинули наши лохмотья – все, что осталось от нашей формы, было желание их выбросить, но в чем пока ходить?

– Да выбрасывайте вы свои тряпки, я у тыловиков для вас новую форму достал. Правда, не камуфляж, но новая, – и Паша вынул два комплекта новой или, как у нас говорят, «канолевой» формы.