Тайна античных свитков - Джоансен Айрис - Страница 48

— Я видел его лицо. Это не то, что ты думаешь. Жизнь состоит не только из боли и смерти. Неужели забыл?

Джок поразмыслил и кивнул:

— Секс?

— Конечно.

Да, Джок не забыл этих бурных и радостных совокуплений. Сначала — деревенская девушка Меган, потом, когда он переезжал с места на место, были другие.

И, наконец, у Рейли — Ким Чан.

Он засмущался и поспешил отбросить эти мысли.

— А Джейн хочет?

— Джок, он ее принуждать не станет. — Макдаф помолчал. — Ты что-то имеешь против?

— Нет, если все будет так, как ты говоришь. — Он наклонил голову набок. — А ты считаешь, я мог быть против?

— Ты же к ней привязан. Я только так спросил.

— Я… Она мне симпатична. — Он нахмурился. — Но иногда она вызывает у меня такое чувство… Больно делается. Все время говорит, допытывается, так что хочется ее заткнуть. Воткнуть кляп в рот.

— Главное — не удавку на шею. Он покачал головой:

— Этого я бы не сделал. Но вот сегодня… Я ушел, а в ушах все стояли ее слова. И до сих пор стоят.

— Может быть, это означает, что пора прислушаться?

— Ты тоже хочешь, чтобы я это вспоминал.

— А в глубине души ты сам разве не хочешь? Четыреста восемьдесят два. Четыреста восемьдесят два.

Не теперь. Забудь. Вычеркни. Хозяин увидит, как ты мучаешься, и рассердится.

«Да что он понимает», — вдруг с болью подумал Джок. Он же не знает, как его изо дня в день заковывали в цепи и терзали! И не надо ему знать.

— Она сказала, ты ждать не станешь. Сам, без меня, пойдешь за Рейли.

— Нужно будет — и пойду.

— Не надо, — прошептал Джок. — Пожалуйста! Макдаф отвернулся:

— Идем, поможешь мне посуду вымыть. У меня других дел хватает.

— Рейли тебя…

— Джок, ты или говори то, о чем я спрашиваю, или чтобы я об этом Рейли больше не слышал!

Джок в отчаянии смотрел, как хозяин идет на конюшню. В голове проносились воспоминания о смерти, муках совести, боли, они кружили вокруг него и продирались сквозь тонкую паутину рубцов, только-только начавших затягиваться после того, как Макдаф привез его из Колорадо.

Четыреста восемьдесят два. Четыреста восемьдесят два.

Больно. Больно! Больно!!

Тревор замер в дверном проеме.

— Ты оставила дверь открытой.

— Хотела, чтобы у тебя не осталось сомнений в моих намерениях. — Джейн слышала, как дрожит ее голос, и попыталась овладеть собой. — Никаких замков и запертых дверей. Раздевайся и иди ко мне. А то я тут лежу голышом и чувствую себя такой беззащитной. — Джейн откинула одеяло.

— Дай мне минуту. — Тревор чуть прикрыл дверь и стянул свитер.

Тело у него было именно таким, как она себе представляла. Прекрасное тело. Узкая талия, сильные ноги, широкие плечи — ей захотелось впиться в них ногтями. И еще — нарисовать его. Нет! Сейчас ей хотелось лишь одного.

— Ну, что ты так долго!

— Сейчас лягу — посмотрим, что тогда скажешь. — Он подошел. — Вот когда я постараюсь не спешить. Но обещать ничего не могу.

Она притянула его к себе:

— Не надо никаких обещаний. — Она обвила его ногами и выгнулась дугой, ему навстречу. — Хочу, чтобы ты…

Он закрыл ей рот поцелуем.

— Чего ты хочешь? Вот этого хочешь? И этого? — Он часто задышал. — Скажи. Я хочу, чтобы тебе было хорошо. Господи, как я этого хочу…

Джейн коснулась губами его плеча и прильнула ближе:

— Устал? Мне опять хочется.

— Устал? — хохотнул Тревор. — Сомневаешься в моей выносливости? Я тебе не уступлю. — Он нежно провел языком по ее соску. — Прямо сейчас хочешь?

— Да, только дух переведу. — Она уставилась в темноту. — Хорошо было, да?

— Отлично. Безумно хорошо! Искры из глаз.

— Я боялась, ты меня разочаруешь. Иногда так сильно чего-то ждешь, что потом нет сил радоваться.

— А ты сильно ждала?

— Еще как. — Она приподнялась на локте и посмотрела на него. — Я не поддавалась, но запретный плод самый сладкий. Ну, уж теперь ты от меня никуда не денешься. Съем тебя с потрохами!

— Не надо. Я буду стараться, чтобы ты никогда не насытилась. — Он улыбнулся. — А чего именно ты ждала?

— Радости секса. Камасутры.

— Ничего себе! Вот так задачка!

— Справишься?

— О да. — Он приподнялся, глядя на нее сияющим взором. — А ты?

Цира с облегчением увидела, что темная фигура, закрывающая проем, принадлежит не Юлию, а ее верному слуге Доминику.

— Доминик, ты что тут делаешь? Я же велела тебе уезжать из города!

— Меня прислала госпожа Пия. — Он посмотрел ей за спину, увидел Антония и окаменел. — Убить его?

— Цира, я же говорил, я тебя не предавал! — Антоний забрал у нее свой меч. — Давайте лучше побыстрей отсюда выбираться.

Доминик преградил ему путь:

— Он заставил тебя страдать. Хочешь, убью его?

По катакомбам прошел низкий гул.

— Быстрее! — вскричал Антоний. — Сейчас не время удовлетворять жажду мести, мы тут все погибнем! — Он схватил Циру за локоть и потащил к выходу.

Доминик шагнул ближе.

— Все в порядке, — остановила Цира. Они вышли на свет. Но день оказался чернее ночи. Повсюду дым. Дышится с трудом. Она замерла в оцепенении: гора пылала огнем, по склонам неслись языки лавы. — Потом, Доминик, все потом. Надо добраться до города. А Пия…

— За этим она меня и прислала, — сказал Доминик и припустил вслед за ними вниз по склону. — Госпожа Пия боялась, что о ней узнал Юлий. Ей кажется, со вчерашнего дня за ней кто-то следит. Она велела сказать, что будет ждать тебя на корабле.

— На каком корабле? — встрепенулся Антоний.

— Он пришвартован у берега ниже города, — сказала Цира. — Я заплатила Демониду, он нас отсюда вывезет.

— Правда?

— А что тебя удивляет? Я отнюдь не глупа! Когда Юлий увидит, что меня нет, он всех на ноги поставит. Мне надо уезжать подальше от Геркуланума.

— Я только удивляюсь, что ты сумела найти человека, готового тебе помочь. При всем могуществе Юлия…

— Сумела, как видишь. Пия мне уже помогла. И Демонид меня ждет.

— Будем надеяться, — проговорил Антоний, глядя на потоки лавы. — Может, он уже давно уплыл, когда увидел, как извергается вулкан.

Такая мысль посещала и Циру, когда она еще бежала по подземному ходу.

— Он жаден до денег, а я ему только аванс заплатила, он рискнет. Кажется, лава в ту сторону не течет. Она течет прямо к… — Цира в ужасе осеклась. — Прямо к городу! — Она оглянулась на Доминика. — Когда тебя Пия отправила?

— Час назад.

— А сама сразу на корабль?

Слуга кивнул, тоже не в силах оторвать взор от лавы.

— Велела передать, что будет тебя там ждать. Это только так кажется, что извержение началось давно, а на самом деле прошло совсем немного времени. Конечно, Пии уже нет в городе.

— Хочешь, я пойду и проверю? — предложил Доминик. Послать его в огонь? Смертоносная лава с каждой секундной набирает скорость. А вдруг Пия…

Цира усилием воли заставила себя отвести взгляд:

— Если кому и идти, то только мне.

— Нет! — вскричал Антоний. — Это безумие! Ты и до окраины не добежишь, когда…

— Тебя это не касается!

— Видят боги, касается, и еще как! — Он помрачнел. — Я тебе о чем твержу? Давай я сам за твоей Пией пойду? Для тебя я на все готов! — Он заглянул ей в глаза. — Только прикажи, и я пойду!

Она верила. Он скорее сам пойдет, чем даст ей рисковать собой.

Земля снова содрогнулась.

Она отвела глаза от Антония и обратилась к Доминику:

— А Лео с ней?

— Нет, его она еще вчера велела отвезти на корабль. Он у Демонида.

А Демонид будет терпеть мальчика лишь постольку, поскольку ждет от нее денег. Она не может рисковать и оставлять ребенка без защиты. Значит, надо лишь молиться о том, чтобы Пия, как и обещала Доминику, успела покинуть город.