Пепел надежды - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 47

– Сейчас открою, – услышал он недовольный голос Дронго, оторвавшегося от чтения книги.

– Что случилось? – спросил Дронго, открывая дверь. Он ожидал увидеть Исмаила, который не оставлял его в покое. Увидев Максимова, он усмехнулся:

– Простите, я ошибся. Думал, что это мой напарник.

– Нет, – улыбнулся в ответ Максимов, – я его видел. Он стоял у вашей двери и только что ушел отсюда. По-моему, он был явно недоволен тем, что я его потревожил.

– Ах, это вы его спугнули? – выглянул в коридор Дронго. – Значит, я ваш должник. Вы ко мне?

– Если позволите. Я полковник Максимов из Бюро координации. Извините, что я вас побеспокоил. Просто мне хотелось познакомиться с вами.

– Заходите, я же сказал, что я ваш должник, – пропустил полковника в комнату Дронго.

Через минуту они уже сидели за столом. Дронго извинился, он никогда не держал в номере спиртного. При знакомстве можно было бы и немного выпить, но Дронго почти ничего не пил, кроме хорошо выдержанного вина. И совсем не собирался изменять своим принципам во время расследования.

– Вы хотите только познакомиться или у вас есть какие-то вопросы? – спросил Дронго.

– Мне было бы интересно поговорить с вами, – признался Максимов, усаживаясь на стул и с интересом глядя на своего собеседника. Перед ним стоял высокий мужчина средних лет. Большой лоб, тяжелые складки на лице, довольно заметно обозначившийся живот, какой бывает у бывших спортсменов, бросивших интенсивные физические нагрузки и сразу резко набравших в весе. Поражали живые глаза собеседника, его внимательный и вместе с тем немного ироничный взгляд.

– Вы пришли узнать что-нибудь об исчезнувшем самолете? – спросил Дронго, усаживаясь напротив.

– И о нем тоже.

– Вам же уже наверняка сказали, что меня наняло их государство. Я присутствую здесь как частный эксперт.

– И давно вы на таких ролях?

– Как только они меня наняли. Не забывайте, что я не состою на государственной службе, а могу сам выбирать, когда и чем мне заниматься.

– Но вы не могли не заметить некоторых странностей.

– Возможно. Однако меня попросили искать самолет, а не коллекционировать странности, которые окружают эту историю.

– А вы уже обратили внимание, что странностей существует целая коллекция?

– Откровенно говоря, да. И чем дальше, тем больше пополняется эта коллекция. Хотите вопрос на засыпку? Почему в Кизилюрт с комиссией уехал журналист Валидов, который занимается вопросами связи с прессой, а сотрудник Министерства безопасности подполковник Низаметдинов остался в Махачкале? Учитывая необычный груз самолета, логичнее было бы, если бы они поменялись местами. Низаметдинов должен был уехать с комиссией, а Валидов остаться здесь, чтобы, во-первых, организовать отправку трупа, которому уже ничего не нужно. А во-вторых, продолжать будоражить прессу, хотя я подозреваю, что все «будораживание» – простите за неудачный термин – сводится к элементарным выплатам денег заинтересованным журналистам.

– Я тоже обратил внимание на эти странности. И что вы хотите этим сказать?

– Ничего. Я просто выдаю вам информацию. Мне кажется, что ажиотаж, который нагнетается вокруг самолета, носит несколько искусственный характер.

– Но убийство-то было вполне реальным. Мы обязаны считаться с этим фактом. Хотя бы для того, чтобы постараться понять, что именно здесь происходит.

– Нужно искать не убийцу, а заказчиков этого убийства. Я, честно говоря, подозревал Низаметдинова, но он не стал бы рисковать. Да и пистолет могли найти. К сожалению, пока мы не можем как-нибудь поточнее определить убийцу. Мы знаем, что это молодая женщина, лет тридцати, высокого роста, спортивного телосложения. Она была в темных очках, в берете. Пышные волосы – очевидно, парик. В общем, ничего конкретного. Почти ничего. Но я попросил следователя ФСБ запросить все данные на высоких девушек-киллеров, которые есть в ФСБ и МВД. Я убежден, что она профессиональный убийца. Чтобы убрать консула, не стали бы приглашать кого попало. Это должен был быть настоящий профессионал. Они так ловко разыграли операцию прикрытия, так легко проникли в гостиницу, так все идеально подстроили, что абсолютно ясно – действовали настоящие профессионалы. И данные о ней должны быть заложены в ваши компьютеры.

– Может быть, запросить армейские данные? – предложил Максимов. – В ГРУ и в военной контрразведке могли быть собраны интересные данные на таких особ. Они очень отличились во время войны в Чечне.

– Кажется, вы хотите сделать так, чтобы я стал вашим должником дважды. Неужели вы можете запросить армейские спецслужбы?

– Во всяком случае, я постараюсь, – кивнул Максимов, доставая свой мобильный телефон, – и хотя уже поздновато, но, я думаю, наш дежурный еще на месте. И он может передать по компьютеру наш запрос. Если даже мы не получим ответ сразу, то уж к завтрашнему дню мы будем иметь материалы на всех высоких женщин, когда-либо занимавшихся этим ремеслом.

– Буду вам очень благодарен. Мне кажется, что тогда мы сильно продвинемся в решении нашей задачи.

– Вы останетесь здесь?

– Нет, завтра уеду в Грозный. Мне кажется очень важным все проверить и там. Дело в том, что там сейчас некая своеобразная территория, не подконтрольная российским властям и спецслужбам. Конечно, я никогда не поверю, что чеченцы могли бы посадить у себя такой самолет, как «Боинг-737». Но там могут оказаться люди, которые что-нибудь слышали о случившемся. Я знаю, что ваши люди тоже готовы выехать в Грозный. Думаю, будет правильно, если мы выедем вместе. Разумеется, если ваши люди не станут возражать.

– Но они пробудут в Грозном не очень долго.

– А я тоже не собираюсь там задерживаться. Меня попросили узнать, что случилось с самолетом, и по возможности найти его. Или хотя бы конкретно узнать, кто и зачем его похитил. Или сбил. Это практически одно и то же.

– Вы же понимаете, что никто не мог его сбить. Это был бы международный скандал.

– Конечно, понимаю. Но я должен предоставить убедительные доказательства, что его не сбили. Иначе мне не поверят. Минеральной воды хотите? У меня есть две бутылки.

– Наливайте, – согласился Максимов, – за знакомство можно начать и с минеральной. Я слышал, что вы почти не пьете.

– Неужели моя персона может кого-то так интересовать? – пошутил Дронго, доставая бутылку минеральной.

– И очень сильно. Почему вы не хотите навсегда остаться в Москве и стать консультантом СБК? Я уважаю ваши убеждения, и, мне кажется, это пошло бы на благо всем странам СНГ.

– Я не люблю вообще этого словесного образования – СНГ, – честно признался Дронго. – Я понимаю, что это мечты фантазера или рассуждения наивного дилетанта, но я считал своей родиной страну, которая называлась Советским Союзом. Я присягал этой стране. Как гражданин и человек. Я отдал этой стране все, что у меня было. Здоровье, карьеру, любимую женщину – все. И, в конечном счете, я потерял и свою страну. Изменять теперь своим принципам, идти кому-то в услужение, забыть о той стране, которую мы все предали, я не могу. И не хочу. Лучше я буду частным независимым экспертом, чем пойду служить какому-либо государству из стран СНГ. Судя по тому, как развиваются события, очень скоро от СНГ немногое останется. Страны продолжают отделяться друг от друга. Атлантида погибла, и лишь такие безумцы, как я, могут мечтать о ее восстановлении.

– Странно, – удивился Максимов, – странно, что вы так близко приняли к сердцу развал страны. Я знаю нашу оппозицию в России, знаю их взгляды и мнения. Даже среди них не всегда встречаются столь горячие поклонники нашей бывшей страны. Вам не кажется, что вы ее несколько идеализируете? В том времени было много хорошего, я согласен, но было и много плохого.

– Возможно. Но существует некая общая масса плохого и хорошего. И существует некая мера человеческих страданий, которая может считаться истинным мерилом всего. Положите на эти весы страдания людей тогда и сейчас, и вы все сами поймете. Разве можно сравнивать? Разве вы не видите, что ждет страны СНГ? Сегодня во главе республик бывшего Союза находятся люди, сумевшие создать основные заделы власти еще в другое время. Но они стареют и сходят со сцены. Что потом? Потоки крови, борьба за власть, неизбежные внутренние раздоры и, как следствие, гражданские войны.