Пепел надежды - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 64

Председатель посмотрел на своих людей, потом снова на гостя и тяжело вздохнул.

– Заходи, – недовольно сказал он. И, обращаясь к своим людям, негромко приказал: – Найдите Степана. Пусть зайдет ко мне в правление. И позовите бухгалтера, чтобы оприходовала деньги.

Дронго незаметно улыбнулся. Председатель был честным человеком и бережливым хозяином. Он сразу смекнул, что деньги можно употребить на нужды совхоза. Неизвестный Степан должен был дать какую-то информацию, деньги за которую получит совхоз. Дронго прошел в кабинет председателя. Здесь было чисто, светло, удобно. В кабинете стояла довольно приличная польская мебель. На стене висел портрет Ленина. Председатель прошел к своему креслу, сел в него, не раздеваясь, снял шапку. Он оказался абсолютно лысым, с маленькими ушами и тяжелыми складками кожи на затылке.

– Здорово ты нас, – вдруг подмигнул он гостю, – хитрый ты. Решил нас на крючок зацепить. Денежки, наверное, правительство не выделяло. Сам придумал?

У председателя был крестьянский практичный ум. Дронго развел руками.

– С вами по-другому невозможно разговаривать.

Председатель рассмеялся. Ему было приятно, что он и здесь обошел гостя. Ему даже в голову не пришло, что Дронго намеренно признавал свой обман, чтобы польстить хозяину кабинета.

– Расскажем мы тебе про этот самолет, – сказал председатель, доставая из сейфа бутылку с какой-то янтарной жидкостью и два стакана. – Сам-то откуда?

– Мы из Москвы, – решил соврать Дронго. – Ищем самолет от самой Чечни.

– Ну да, понятно. Дней десять назад приезжали ваши люди, тоже про самолетик спрашивали. Только они про премию ничего не говорили. А наши не любят заезжих гостей. Так ничего им и не сказали. Но Степана не было, он только два дня как приехал и все мне рассказал. А я решил пока не торопиться. Самолетик чужой, люди чужие, зачем нам в их дела вмешиваться? Это пусть они сами решают, где им искать.

Он разлил жидкость в два стакана и поднял свой.

– С приездом, – сказал председатель, опорожняя свой стакан.

Дронго начал пить маленькими глотками. Жидкость не просто обжигала, она оглушала. Это была невообразимая смесь, сразу бившая в голову. Он с непривычки поморщился. Председатель улыбнулся.

– Наша настойка, – с гордостью сообщил он. – Очень забористая.

В этот момент в комнату вошел высокий пожилой мужчина. Ему было под семьдесят. Одет он был в обычный тулуп – нечто среднее между дубленкой и выделанной шубой, какую носят чабаны. Незнакомец молча кивнул председателю, снял шапку и сел на один из стульев.

– Ты расскажи, Степан, что видел. Только пусть сначала наш гость деньги отдаст, – хитро подмигнул председатель. – Он говорил, что совхоз деньги получит.

– Вот пять миллионов, – достал деньги Дронго, – можете оприходовать их в своей бухгалтерии.

Председатель принял деньги, внимательно пересчитал их и только после этого повернулся к Степану. У того были грубые, размытые черты лица, резкие морщины, большая седая борода. Он нахмурился.

– Чего рассказывать. Я только видел, как он садился.

– Он падал? – быстро спросил Дронго.

– Кажись, нет. Он садился. Я видел, как он вниз пошел. Но не падал, – упрямо ответил Степан.

– Где это произошло?

– В песчанике, на Аграханке, как раз за холмами у моря.

– Что такое Аграханка?

– Это мы так называем Аграханский полуостров, – объяснил председатель, – он начинается внизу за холмами, у моря.

– Вы видели, как садился самолет?

– Видел, – кивнул Степан.

– Вы к нему подходили?

– Нет. Просто удивился. Вижу самолет. А я знаю, что там дальше песчаник глубокий, выбраться нельзя. Так самолетик туда и сел.

– Как это – выбраться нельзя?

– Ну, сесть, значит, можно, там полоса широкая. Но потом песчаник сразу засасывает. Там зыбкие пески. У нас на Аграханку никто не ходит – боятся.

– Самолет может сразу провалиться?

– Нет, не сразу. Но если постоит немного, ну день, например, то провалится обязательно. А уж взлететь оттуда никак не сможет. Там и разогнаться-то нельзя.

– Почему вы так решили?

Степан усмехнулся. Потом сообщил:

– Я на войне в авиационном полку служил, в охранении. Знаю, какой разбег для самолета требуется. Нет, там самолет взлететь никак не может.

– Ясно. Вы подходили к самолету?

– Нет. Просто видел, как он садится. И больше ничего не знаю.

Дронго обернулся к председателю.

– Кажется, вы меня обманули, – весело сказал он, – за такую информацию пять миллионов не полагается.

Председатель быстро накрыл деньги рукой.

– Нет, – покачал он головой, – ничего я тебя не обманывал. Уговор дороже... Ты про самолет хотел слышать, вот и услышал. А наш Степан всегда правду говорит. Мы поэтому и не суетились. Самолетик сел, если люди там были, могли уйти. Поэтому суетиться не нужно.

– Вы точно помните, что не слышали взрыва? – уточнил Дронго.

– Точно помню, – кивнул Степан, – взрыва не было. Самолет сам сел, он даже шасси выпустил.

Степан поднялся, повертел шапку в руках.

– Ну я пошел, – сказал он, глядя на председателя. Тот махнул ему рукой. Когда Степан вышел, Дронго поднялся следом за ним.

– Спасибо вам, – сказал он. – Может, дадите нам Степана в проводники?

– Нет, – возразил председатель, – ты нас в чужие дела не мешай. Самолет упал или сел – нас не касается. Аграханка рядом находится, за холмами, спуститесь вниз, и там вам любой покажет.

– Спасибо, – кивнул Дронго.

– А бензин я вам дам, – сказал вдруг председатель, – только немного. И платить за него будете. Ты, видать, богатый, денег тебе не жалко.

– Ох и дока же ты! – засмеялся Дронго. – Как это ты здесь сидишь? С такими талантами тебе президентом быть нужно.

– А мне и здесь хорошо, – сказал председатель, улыбаясь, – я тут уже, почитай, двадцать лет. И все это время совхозом командую.

– И даже Ленина не снял? – показал на портрет Дронго.

– Зачем его снимать? – рассудительно спросил хозяин кабинета. – Хороший мужик был, толковый. Здорово все придумал. Если бы жили, как он говорил, может, и не собачились бы теперь. Вот у нас развал начался, когда от него отвернулись. Поэтому и держу. Раньше комиссии приезжали, ругались. А сейчас нет – наоборот, хвалят. Может, там у вас, в Москве, снова решили все поменять? Только я так думаю, что два раза одну корову не подоить. Кончилось то время навсегда, о новом думать нужно. И чтобы люди жили хорошо и по совести.

Дронго протянул ему руку.

– Спасибо вам, – искренне поблагодарил он.

Глава 39

Казбек закрыл глаза и стиснул зубы, ожидая, когда нож коснется его пальцев. Он уже понял, что умрет здесь, недалеко от своего села, и умрет мучительной смертью. Он ждал, когда нож смуглого отсечет ему первый палец. Мучитель медлил. Он явно наслаждался моментом, глядя на своего пленника. Он еще помедлил и затем поднял нож.

В этот момент прозвучал выстрел. Смуглый даже не оглянулся, чтобы посмотреть, откуда прозвучал выстрел. Он как-то странно повалился на бок, выронив нож. Казбек, все еще не веря в случившееся, взглянул на него, заметил, как кровь вокруг головы смуглого быстро впитывается в землю. У него была прострелена голова. И только осознав этот факт, Казбек поднял удивленные глаза на второго похитителя, который держал в руке все еще дымившийся пистолет.

– Не люблю, когда мучают людей, – признался второй.

Казбек не понимал, что происходит. С одной стороны, эти двое преследовали их всю дорогу. Они умудрились найти их даже в этих горах, найти без проводника и без своего осведомителя в колонне. Они смогли проникнуть в село и залезть к нему во двор. Они сумели даже выкрасть Казбека из собственного дома, заставив навсегда замолчать его собак. И все это сделали двое неизвестных, которые были для Казбека детьми шайтана, а не людьми. Он был готов к любым мучениям. Но вдруг один из них убивает второго. Казбек даже думать боялся о том, почему второй сделал такой невероятный шаг.