Путешественница - Самойлова Елена Александровна - Страница 36

Стихия Смерти, великая тайна…

Преграда хрустнула и на этот раз осыпалась.

Стихия Земли, наша опора…

Дыра стремительно начала увеличиваться, но я не могла отвлечься, чтобы восстановить ее.

Стихия Ветра, несущая нас к звездам…

В образовавшийся проем ввалился разъяренный Айзан Эмдер.

Стихия Огня, очищающая душу…

Темный эльф огляделся и увидел меня, стоящую на коленях у ледяного саркофага.

Стихия Воды, что все сгладит…

Он метнулся ко мне бесшумной тенью, занося меч для удара.

Круг Жизни соединит их!

Пентаграмма вспыхнула белым светом, словно погрузилась в глубину льда, и застыла.

Свет погас, и я с ужасом поняла, что у меня ничего не вышло.

Айзан нанес рубящий удар сверху, но я, каким-то чудом извернувшись, ухитрилась-таки поймать лезвие клинка. Дроу резко выдернул клинок, оставив на моих ладонях глубокие кровоточащие порезы, и отступил, отведя сабли в сторону.

– Вставай, Калимдор. Мне не нужна столь легкая победа. Я знаю, что ты можешь лучше.

Я встала, опираясь о стену, оставляя на ней пятна крови, материализовала два клинка – огненный и ледяной. Айзан кивнул и сразу же атаковал без предупреждения. Я успела отбить первый выпад, но на ответ не решилась – в таком состоянии дроу сделает меня, как выпускницу института благородных девиц, разве что провозится подольше. В том, что он меня рано или поздно переиграет, я не сомневалась. Сейчас от моей магии остались всего лишь жалкие разрозненные кусочки, которые соберутся воедино не раньше чем через двадцать минут. Но это время еще надо как-то прожить.

Мы с Айзаном сходились еще несколько раз, клинки при каждом столкновении выбивали искры, но я пока держалась, хотя и понимала, что для темного эльфа это только разминка. Для меня же наша схватка стала одним из самых серьезных и сложных боев в жизни. Мастер меча против магички, темный эльф против Путешественницы… Будь я лет на двести старше, шансы на победу были бы равны, но сейчас…

Удача всецело была на стороне дроу. Мне оставалось только отбиваться от все более усиливающихся и усложняющихся ударов и молить Бога о неожиданном спасении. Не вмешаются высшие силы – из этой пещеры живой мне не выйти. Даже если я каким-то чудом сумею победить Эмдера, находящиеся в туннеле темные эльфы упокоят меня меньше чем за полминуты. Поэтому, когда очередной удар противника выбил у меня один из мечей, а потом расколол вдребезги другой, я восприняла это совершенно спокойно. Даже когда дроу ударом ноги опрокинул меня на пол, я не закричала, а просто лежала на ледяном полу и смотрела в глаза Айзана взглядом Путешественницы, чья жизнь – бесконечные скитания, чей долг – спасение и чей удел – постоянный риск не вернуться домой.

Меч дроу взлетел надо мной.

Я зажмурилась.

Над ухом что-то противно заскрежетало, и на лицо мне посыпались обжигающе горячие искры.

Я вздрогнула и открыла глаза.

Тишина стояла оглушительная, а я смотрела на странное зазубренное лезвие, задержавшее клинок Айзана в двух десятках сантиметров от моей груди. Одно резкое движение – и мечи со скрежетом разошлись, а чья-то твердая рука ухватила меня повыше локтя и с силой дернула, заставив встать на ноги.

Раздался приятный, чуть хриплый голос:

– Ты как, в порядке?

Я вздрогнула, как от удара током, и медленно повернула голову, чтобы посмотреть на того, кто только что освободился из ледяного плена.

И моментально утонула в глазах цвета черного жемчуга…

В голове звенели рождественские колокольчики, а я все смотрела на человека, которого я только что вытащила из синего льда.

Нет, не человека.

Лесного эльфа.

Он почти не изменился за шесть веков, из которых четыре провел в этой пещере. Те же глаза цвета черного жемчуга, только теперь жестче и мудрее, то же аристократически правильное лицо и золотистая кожа… Только волосы поседели. Либо заклинание стихии Смерти так на него подействовало, либо длительное пребывание подо льдом. Теперь его длинные серебряные пряди резко оттенялись угольно-черными бровями, смуглой кожей и темными глазами. Что ж, он стал еще красивее с момента нашей первой и последней встречи.

Я даже вспомнила его имя.

Иллидан.

Оторвавшись наконец от вдохновенного созерцания безупречного профиля, я прислушалась к перепалке, которую он затеял с Айзаном Эмдером. К моему удивлению, жгучая ненависть Айзана перешла в холодную ярость, а таким он был намного опаснее – теперь дроу не станет бросаться очертя голову. Он будет выжидать, умело и расчетливо загоняя нас в ловушку.

Что ж, я могла себя поздравить – за последние две недели умудрилась приобрести сразу двух смертельных врагов, причем оба – мастера своего дела. Хорошо еще, что Валериана и Эмдер не знают о существовании друг друга, потому что, если они объединятся, мне не жить…

А перепалка постепенно переходила в холодные оскорбления, после которых, голову даю на отсечение, обычно следует драка. Короткая, жестокая и кровавая, потому что моя магия еще толком не восстановилась, а Иллидан в одиночку против пяти дроу не выстоит…

– Выходит, она тебя все-таки освободила… Что же, для меня нет большей радости, чем прикончить двух своих злейших врагов одновременно. Сегодня вы умрете, и ваши головы займут почетное место перед моим ложем…

– Айзан Эмдер, ты столь же безумен, как и раньше. Я еще могу понять, когда ты считаешь злейшим врагом меня, но что такого тебе могла сделать эта человеческая девочка? Или ты причислил ее к своим недругам только за то, что она освободила меня?

Дроу хрипло рассмеялся и указал на меня лезвием меча:

– Посмотри на нее повнимательнее, Иллидан, Несущий Гибель. Загляни в ее лицо, ты поймешь, кто перед тобой и почему я желаю убить ее, пожалуй, сильнее, чем тебя.

Эльф повернулся и буквально впился в меня взглядом. Я же, стоя перед ним, незаметно стянула уцелевшую резинку с косы и с сожалением подумала, как же жутко сейчас выгляжу – лицо раскраснелось, косы расплелись, ладони расцарапаны, дубленка в крови, штанина разрезана клинком Айзана… Красавица, да и только!

Я смущенно взглянула на Иллидана, ища в его глазах хоть бы тень узнавания.

Лесной эльф отвернулся и поудобнее перехватил свое странное оружие.

Ни фига. Он меня не вспомнил.

– Я не знаю ее. После того как ты продержал меня во льду почти четыреста лет, множество воспоминаний стерлись из моей памяти. Но когда смотрю на это дитя, чувствую, что я уже видел ее когда-то… Хотя этого не может быть – она слишком молода, а я томился здесь так долго…

Я? ДИТЯ?

Эмдер расхохотался так, что едва не выронил один из клинков. Темные эльфы медленно подходили к нам, а Айзан, успокоившись, ответил:

– Ты помнишь ту, что отняла у нас королевского отпрыска? Ту, что отправила меня и мой народ в заточение в эти проклятые ледяные пещеры? Ту, которую я пронзил собственными клинками и которая упала в пропасть?

Иллидан нахмурился.

– Ее помню. Я шел к тебе, чтобы отомстить за ее смерть, но ты заманил меня в ловушку…

– Так вот. То «дитя», что стоит у тебя за спиной, и есть Калимдор, Лик Судьбы. Ей почти столько же лет, сколько нам с тобой.

В этом он ошибался. Лет мне намного меньше, но не объяснять же дроу, почему для меня прошел только век, а не шесть.

– Не может быть! Калимдор была человеком, а люди не живут так долго! К тому же ни одно живое существо не могло выжить после того падения и при таких ранениях! Ты лжешь мне, Айзан. Эта девушка никак не может той, которую звали Ликом Судьбы.

– Иллидан, не веришь мне, узнай у нее сам.

А может, не надо меня ни о чем спрашивать?.. Но было уже поздно – лесной эльф повернулся ко мне и, глядя в глаза, потребовал объяснений. Врать было бесполезно – Перворожденные во всех мирах всегда безошибочно определяют, лжет ли стоящее перед ними разумное существо. Отпираться тоже смысла нет – Иллидан все равно учует неладное. Поэтому я выпрямилась и, откинув окончательно распустившиеся волосы, твердо ответила, глядя в глаза лесного эльфа: