Под небом Италии - Джонс Дебора - Страница 22

Однако счастливый конец зависел от того, насколько быстро они сумеют добраться до армии Бельдана.

– Где же падре Гаска? – воскликнула Франческа. – Мы не можем ехать, не попрощавшись с ним. Джузеппе, приведи его поскорее!

Управляющий бросился выполнять приказание, но в это время двери отворились и на пороге появился священник.

– Графиня! – Он кивнул в сторону Бланш и прямиком направился к Франческе. – Извините за задержку, миледи. Вот манускрипт, о котором мы говорили. Тот самый, о рыцарях тамплиерах. Он ответит на ваши вопросы. – И вложил в ее руку пыльный свиток.

Удивленная Франческа хотела спросить: «К чему такая спешка? Свиток может подождать две недели, пока мы не вернемся». Но падре Гаска опередил ее и, понизив голос так, чтобы слышала только она, прошептал:

– Возьмите еще вот это. Я работал всю ночь и наконец вывел формулу – во второй раз. – В руке Франчески оказалась обвязанная лентой серебряная бутылочка. – Держите всегда при себе. Если хотите, повесьте на шею. Я знаю, вы не верите в мой эликсир-невидимку. Не отрицайте! Я не так уж стар, чтобы не понимать, когда надо мной смеются. Вы всегда были ко мне добры, но я чувствую, когда во мне сомневаются. Беда в том, что вы пока не открылись магии – магии в добром смысле этого слова. А значит, не обрели веры. И не способны достигнуть вершин целительства.

Франческа порывисто наклонилась, запечатлела поцелуй на его испещренной веснушками тонзуре и сквозь слезы проговорила:

– Жизнь во многом разуверила меня, но в вас я верю, верю в ваш особый дар. И еще знаю, что способна прибегнуть к чему угодно, даже к эликсиру-невидимке, если придется повстречаться на дороге с разъяренным Симоном Мальвилем.

Но пока что гневный француз был далеко, и маленький караван, покинув ворота замка, углубился в холмы. Бельдан тоже не показывался. Ближе к полудню графини совсем успокоились.

«Мы словно набедокурившие дети», – подумала Франческа, заметив, как ее мать с любопытством оглядывается по сторонам. Рядом, гоняясь за бабочками, радостно скакала выпущенная на волю собачка. Решив, что Бельдан не собирается к ним присоединяться, Франческа привязала лошадь к задку повозки и забралась внутрь, к Ги. Но раненый крепко спал, и она уселась подле Кристиано.

– План обречен на неудачу, – тут же проворчал гигант. – По той простой причине, что я нисколько не похож на простого возницу. Я похож на рыцаря.

Честно говоря, Франческа считала, что он больше похож на кучера знатных людей, чем на знаменитого воина, но, щадя его чувства, улыбнулась, и от этого ямочки у нее на щеках сделались глубже.

– Мы с матушкой благодарны вам за то, что вы решили пожертвовать своим достоинством. – Гигант вскипел, и она поспешила продолжить: – Я знаю, что вы не одобряете моего плана. Но это единственная возможность спасти вашего господина. Он еще слишком слаб, чтобы сидеть в седле.

На лице Кристиано отразилось неподдельное удивление:

– Ах, вы о господине Ги? Но мой господин не он, а Бельдан д'Арнонкур.

Раздражение чуть не потопило хрупкую лодку добрых намерений Франчески. Но она взяла себя в руки и предприняла вторую попытку.

– Давно вы служите Арнонкурам? – спросила она.

– Двадцать лет. С тех пор как покинул Салерно. Сначала служил старому лорду Эдуарду, а когда тот погиб от удара французского меча, перенес свою преданность на его сына. И никогда об этом не пожалел. Он хороший и справедливый командир. Не то что некоторые, которым не терпится занять его место.

Франческа поняла, что это выпад против Ги, и мстительно процедила:

– Кристиано... – Она словно покатала слово на языке. – Необычное имя. Ваша матушка, вероятно, крестила вас, чтобы противопоставить язычникам, к которым вы, несомненно, принадлежите по рождению.

К ее удивлению, гигант не обиделся. Он вообразил, что речь идет о его росте и, выпрямившись на козлах, показался еще огромнее.

– Наверное, так оно и было. Мать говорила, что я родился очень крупным.

– Я говорю не об этом, – фыркнула Франческа. – Рост определяет Господь, так что здесь вам нечем гордиться. Речь идет о манерах или, скорее, об отсутствии таковых. Вы сказали, что двадцать лет служите Арнонкурам, и у меня нет причин сомневаться в ваших словах. Но в таком случае я бы ожидала с вашей стороны большей деликатности. Не понимаю, как такой блестящий рыцарь, как господин Ги, терпит вас на службе.

– Но я на службе не у господина Ги. Я на службе у лорда Бельдана д'Арнонкура.

– Готова спорить, в целой Италии не осталось ни единого неразоренного хозяйства: все куда-то едут, – проворчала Бланш, царственно укрываясь вуалью от вот-вот готового настичь их повозку облака пыли.

Франческа впервые совершенно согласилась со своей привередливой матерью. Грязь от вчерашнего дождя давным-давно высохла, и ее разбил в мелкий порошок нескончаемый поток повозок, который становился все плотнее на каждом перекрестке дорог. Пока Франческе не надоело это занятие, она насчитала пятнадцать телег с бочонками масла, десять с винными бочками и четырнадцать с зерном и фруктами. Гнали небольшие стада коров и довольно много свиней. Некоторое время их сопровождали нищенствующие флагелланты, но потом они свернули на запад, в сторону Пизы, и их сменили явно знававшие лучшие времена оборванцы-циркачи.

Шесть раз встречались крытые шелком богатые экипажи, запряженные дрессированными лошадьми в плюмажах. Сидевшие в них дамы в роскошных шляпах укрывались от пыли за красивыми вуалями. А за Сан-Галгано Франческа перестала узнавать цвета их фамильных стягов и с готовностью согласилась с матерью, что невозможно узнать, кто друзья, а кто враги.

Пешим путникам вообще не было числа: раздельщики туш, бродяги, крестьяне, нищие и священники; литейщик тащил свое последнее творение в маленькую церковку в Скансано: «Пусть только готовят деньги! Уж больно несговорчивый народ на юге Тосканы». Спешили разодетые курьеры – связные богатых северных ростовщиков и не менее могущественных, но не таких состоятельных правителей юга.

– И тебе и всей твоей семье того же! – закричал Кристиано, объезжая одного из них и изо всей силы натягивая вожжи, чтобы не влететь в яму.

Бланш поморщилась, больше озабоченная пеленой пыли, чем угрозой повредить повозку и потревожить Ги.

– Неужели нет других путей во Флоренцию. Свободнее и чище. Где нас труднее узнать.

– Прошу прощения, миледи, вы думаете так же, как француз Симон Мальвиль, который считает, что нас следует искать на боковых дорогах.

«Значит, – подумала Франческа, – Кристиано хоть и ворчит, но одобряет мой план. А в опасности находится Бельдан». Но она не успела додумать эту мысль, как перед повозкой выскочил новый курьер, и повозка накренилась, объезжая рытвину.

В полдень они остановились в небольшой деревеньке и купили молока, сыра, ветчины, хлеба и сушеных фруктов.

– На вечер хватит, – шепнул Кристиано на ухо Франческе, яростно торгуясь с крестьянином. – На ночлег останавливаться не будем.

– Не будем? – изумилась Франческа.

– У Мальвиля везде соглядатаи – и в монастырях, и на постоялых дворах. Останавливаться там крайне опасно.

Франческу не слишком тревожила перспектива заночевать под открытым небом рядом с Ги. Напротив, она думала об этом с удовольствием, а маленький караван тем временем остановился на небольшой, прохладной поляне, расположенной в сосновом лесу поодаль от деревни и в стороне от дороги. Кристиано повел на водопой лошадей, Летиция бросилась выполнять поручения леди Бланш, а Франческа помогла Ги выйти из повозки и заставила немного поесть.

«Было бы очень приятно лежать рядом с ним, – думала она. – Особенно теперь, когда как будто окончательно исчез его не в меру заботливый братец. Слава Богу, похоже, что он все-таки решил прорываться во Флоренцию».

Наступило время сиесты, и деревня притихла. Они тоже ели в полной тишине, слышалось только позвякивание браслетов на руках леди Бланш, когда графиня бросала собачке мячик. Вскоре Летиция и Кристиано задремали, рыцарь легонько похрапывал. Бланш снова кинула мячик, но на этот раз болонка отказалась от игры. Нашлась новая забава – дикий кролик, – и собачка устремилась в погоню за ним в сторону дороги.