Молли - Джонс Нэнси - Страница 24

Я видела, как он смотрел на меня, когда мама представляла меня ему. Ты знаешь, как она всегда старается меня принизить, если поблизости симпатичный мужчина. Ну, а это был один из последних ужасно жарких дней, я каталась на качелях у крыльца, пила лимонад и читала журнал, когда он пришел. Я опустила свои солнечные очки и уставилась на него, а он – на меня. Как будто я горячее сливочное мороженое! Я оттолкнулась ногами, чтобы качели качались быстрее, и он все пялился на мои ноги. По спине у меня пробежал весьма приятный холодок, я совершенно забыла, что было ужасно жарко.

О, будет здорово интересно! Если только мама все не испортит. Она передумала ехать в Нью-Йорк – наверное, из-за брокера.

Вторник, 10 июня 1947 года Дику тридцать пять лет. Я его спросила об этом вчера за завтраком.

Я принесла ему чай и тост с мармеладом – и уставилась на него. Он определенно по мне с ума сходит. Если бы мама узнала, она пришла бы в ярость. Она просто тает с тех пор, как он явился!

Когда закончится летний семестр в Корнуэлле, он собирается поехать куда-то собирать материал для своей новой книги «Охота в очарованном лесу». Я бы все отдала, чтобы поехать вместе с ним! С настоящим АВТОРОМ!

Крисси говорит, что мужчины постарше – самые лучшие поклонники.

– Заставь его тобой заинтересоваться, – посоветовала она. – Найди предлог сесть к нему поближе. И поцелуй его, ради Бога, поцелуй его так, как я тебя учила!

Крисси едет этим летом в лагерь. Не думаю, что она пережила бы, что меня оставляют здесь, если бы не Дик.

Мама па меня все время шипит, когда я пытаюсь посмотреть, что Дик читает.

– Не донимай нашего гостя, Молли, – говорит она по утрам, вручая мне стопку тарелок. – Вряд ли ему покажутся забавными выходки школьницы.

Если бы она только знала, как он касается моей ноги, когда мы сидим па крыльце! Словно перышком. У меня прямо мурашки бегут по коже.

Пожалуй, стоит задевать его по ноге носочками или краем полотенца; это привлечет его внимание. К тому ж это очень весело, а маму просто приведет в ярость.

Пятница, 20 июня 1947 года

О дневник, ты никогда не поверишь, что случилось! Я провела утро в раю, а потом меня вышвырнули вон!

Мама нарушила свое обещание и не поехала сегодня на пикник – просто потому, что Шарон, дочка миссис Харви, больна. Вообще-то Шарон вовсе не больна, просто она сказала, что ее мать думает о нас: мне и маме, считает она, неприлично жить в одном доме с неженатым постояльцем – скандал! И к тому же он пишет романы! Люди начинают сплетничать, сказала она.

Опять начинается!

Но они все ошибаются, потому что Дику-то нравлюсь Я!

Никто из нас троих не поехал на пикник, и мама вместо этого отправилась покупать себе платье. Она уверена, что доктор Ричард пригласит ее в городской сад ua бал «Лунный свет и розы», который давал ректор, и она просто не может пойти в чем-то самодельном.

– Твое поведение возмутительно, – сказала она мне, уходя. – Если ты думаешь, что можешь вести себя подобным образом – и это после всего, что я для тебя сделала! – то ты ошибаешься. Это совершенно невыносимо, и я не стану этого терпеть.

– Твое поведение возмутительно. Это совершенно невыносимо, - передразнила я.

– Только не думай, что это сойдет тебе с рук, мисс Гордячка! – припугнула моя подлая мама и захлопнула за собой дверь.

Как только она убралась из дома, я зашла в ее спальню и стащила ее любимую помаду. У нее превосходный алый, цвет, и я попробовала ее в ванной. Потом я надела свой голубой матросский костюмчик, который открывает животик. Дик в гостиной листал газету, так что я спустилась по лестнице, притворилась, что хочу прибрать на кофейном столике, и упала, как бы случайно, прямо ему на колени.

– У-у-уп , – сказала я, хлопая глазами. – Простите, я помяла вашу газету, профессор, – я перекатилась на пол и хихикнула. – Эй, я есть хочу. Хотите персик, Дик Трейси? Будь душечкой, Молчи, и дай нам персик, а? У-у-у, Молли, какая замечательная мысль! – я икнула и выбежала из кухни. Дик кашлянул и разгладил газету.

Вернувшись в гостиную, я остановилась у двери и бросила Дику персик.

– Эй, профессор, лови! – Персик плюхнулся прямо в бумагу и упал на пол. – Идиот ! – сказала я.

Потом я медленно прошла по кухне и села рядом с ним.

– Вы знаете, как нужно есть персики?

Дик НАКОНЕЦ-ТО свернул газету и положил ее на стол.

– Нет, – сказал он. – Думаю, что нет, но полагаю также, что ты собираешься научить меня.

– Конечно. Я оке не хочу, чтобы вы шокировали ректора, когда станете неправильно есть персики на пикнике.

У меня была большая практика по части поедания персиков. Я откинула голову назад, закрыла глаза и поднесла персик к губам. Важно, чтобы персик был сочный – вы прокусываете кожу, откусываете совсем маленький кусочек, чтобы сок бежал по вашим пальцам, a потом слизываете его – конечно, очень медленно.

Я растянулась на диване и положила ступни ему на колени.

–  – Вы следите за мной? Я не собираюсь показывать дважды!

О, дневник, можешь ты себе представить? Дик начал гладить мои ступни. Он сжимал мои подошвы, потягивал за каждый палец; его руки бегали вверх-вниз по моим ногам, как пара змей по дереву, а потом он притянул меня к себе. Мы оба смеялись, не знаю почему, и по моим ногам бегали странные искорки, и это продолжалось до тех пор, пока мне не показалось, что я сейчас взорвусь, как хлопушка.

– Почему бы тебе не снять галстук, профессор, – сказала я. – В конце концов, сегодня суббота. – Я подняла ногу и пощекотала его пальцами по подбородку. Дик такой чванливый! Я думаю, что он расчесывает волосы даже под мышками. Во всяком случае, он был без пиджака, а рукава рубашки закатал, так что мог демонстрировать их.

Я все щекотала и щекотала его под подбородком пальцами ноги, пока он не сгреб мою ступню и не положил ее себе на колени. Потом он НАКОНЕЦ развязал галстук.