Сияние любви - Джонс Тейлор - Страница 38

– Меня привело желание узнать, вы ли были тем человеком, что прислал золотую статую, – пояснила Генриетта. – Мне хотелось найти образец вашего почерка, чтобы сравнить его с той запиской, что прилагалась к статуе.

Брендан заметно поежился:

– И каков ваш вердикт?

– Ваш почерк совершенно не похож на почерк на записке. Вы не можете быть человеком, написавшим ее и пославшим статую.

– Я рад, что вы мне доверяете, – с сарказмом ответил Брендан.

Его тон не остался без внимания Генриетты.

– Я просто хотела убедиться. – Ее губы, еще недавно такие чувственные и манящие, теперь сжались в тонкую линию.

Генриетта посмотрела на Брендана, как бы решая что-то про себя, а затем открыла свой ридикюль. Брендан в недоумении наблюдал за ней, не понимая, что происходит. Она достала из него маленький блокнотик и небольшой карандаш и начала что-то писать. Несколько раз ей приходилось останавливаться, поскольку ландо подпрыгивало на ухабах. Закончив писать, Генриетта сложила листок бумаги и взглянула на Брендана. Взгляд ее был полон решимости.

– Могу я попросить вас об одолжении? – спросила Генриетта. Она передала Брендану записку. – Не могли бы вы переслать это мистеру Блэкстону?

Его всего передернуло. Она хотела использовать его в качестве посредника? Она ничего не чувствовала к нему? Другая женщина, возможно, лишившись девственности, сейчас прижималась бы к нему и хныкала, Генриетта же видела его лишь как связующее звено между собой и человеком, в которого она, как ей казалось, была влюблена.

– Я не могу сделать этого, Генриетта, – ответил Брендан бесцветным голосом.

– Но ты должен. – Генриетта замолчала, задумавшись над чем-то, а затем глубоко вздохнула и добавила: – Я люблю его.

– Глупости! – Брендан почувствовал, что начинает терять терпение. Возможно, ему следует пойти домой пешком.

– Вы не знаете, о чем говорите, сэр!

– Невозможно любить того, кого никогда в жизни не видел.

– Я знаю все, что нужно, чтобы любить Феликса. – Брендан недовольно фыркнул:

– Что вы знаете? – Он откинулся на спинку сиденья и сложил руки на груди. – Расскажите.

Генриетта обожгла Брендана взглядом.

– Феликс просто великолепен, он настоящий ученый. Он любит жизнь, он... он живой. Он авантюрист и исследователь. И он чувствителен... в отличие от вас.

Брендан не смог сдержать смех.

– И все это вы знаете, лишь прочитав его книги?

– Да! – резким тоном ответила Генриетта.

– А как насчет человека из плоти и крови, сидящего перед вами? – поинтересовался Брендан. – Что вы можете сказать о нем?

– Брендан, тебе не нужно ревновать к Феликсу. – Голос Генриетты стал мягче. – В конце концов, он твой друг.

– Ревновать? – Брендан наклонился слегка вперед. – Вообще-то я и есть Феликс Блэкстон.

Генриетта судорожно сглотнула и покачала головой:

– Это невозможно.

– Правда?

– Да. И перестань врать. Это нечестно.

Брендан вновь откинулся назад, губы его плотно сжались.

– Вот теперь ты говоришь на языке, понятном таким, как я.

– Только потому, что Феликс настолько искусен в написании книг, тебе не следует чувствовать себя хуже его, Брендан. – Генриетта словно утешала Брендана. – Любая женщина в Лондоне будет есть с твоих рук. Ты можешь выбрать любую.

Брендан растерянно заморгал глазами. Это просто смешно. Но не он ли говорил то же самое стольким женщинам? А теперь эта невозможная девица говорит это ему!

– Даже если бы это было правдой, – выдавил из себя Брендан, – мне нужна ты. – Он посмотрел Генриетте в лицо. Оно было совсем бледным.

– Сила разума должна быть важнее зова плоти. – Брендан нахмурился:

– Значит, со мной ты просто развлекалась, была со мной телом, а душа, твой разум были заняты Феликсом? Так получается?

– Разумеется, я хочу остаться твоим другом, – ответила Генриетта уклончиво. – Но мы больше не должны делать... этого. Ты понимаешь, не правда ли?

Карета остановилась по другую от резиденции Хэнкоков сторону парка.

– Нет! – прорычал Брендан. – Я не понимаю. – Глаза неприятно жгло. Черт возьми! Он в жизни не пролил ни слезинки и не собирался делать этого сейчас из-за какой-то девицы, которая использовала его как, как...

Генриетта открыла дверцу кареты и спрыгнула на землю. Поправив на себе шляпку, она обернулась назад и сказала Брендану:

– Если Феликс ответит, ты ведь передашь его записку, не правда ли?

ФРАНЧЕСКА

Сочинение миссис Неттл

ГЛАВАВОСЬМАЯ

В которой наша героиня обнаруживает, что радости ума не единственная пища для духа.

Позже тем же днем, после того как Франческа повстречалась с образованным и искалеченным принцем Фелицио, она тщательно оделась и спустилась в парадную столовую в надежде вновь встретиться с ним.

Там, однако, былтолько принц Бретон.

– Франческа, – приветствовал он ее поклоном. – Почему у вас такой удрученный вид?

– Я вовсе не удручена, – ответила Франческа. Казалось, они оба знают, что она говорит неправду. – Мне, как всегда, приятно видеть вас, принц Бретон.

Они сели, и словно по волшебству на столе перед ними появились дичь, блюда сладкого спелого винограда и сосуды с вином. Франческе не терпелось спросить о принце Фелицио, но она не осмеливалась. Возможно, инвалид предпочитал, принимать пищу в одиночестве.

– Я так понимаю, что вы встречались с моим близнецом, принцем Фелицио, – проговорил принц Бретон. – Я сегодня участвовал в турнире, иначе счел бы за счастье скрасить ваше одиночество.

Франческа медленно подняла на принца Бретона глаза. Его пышущее здоровьем лицо и красота казались ужасающими на фоне несчастий его брата.

– В самом деле, – ответила она.—Я встретилась с ним, и мы замечательно провели время. – Собравшись с духом, она добавила: – Почему он не сидит за столом вместе с нами?

Принц Бретон поднялся, такой высокий и сильный, и подошел к Франческе.

– Мы не любим друг друга! – резко ответил он.

– Вы завидуете своему брату?! – воскликнула Франческа.

Принц Бретон взял ее за руки и заставил встать. Франческа не осмелилась сопротивляться.

– Не завидую, – прошептал принц Бретон. – Мы такие разные, что для нас невыносимо провести и несколько минут в обществе друг друга.

– Но вы же одна кровь и плоть, – возразила Франческа.

– Нет. Я – кровь и плоть, а Фелицио лишь неясная тень человека. Следует жить, повинуясь зову своей плоти, а не только умом.

Франческа почувствовала, что от сияющей красоты принца у нее начинает кружиться голова Она не сопротивлялась, когда его губы прикоснулись к ее губам, и решила: она могла любить принца Бретона. И хотя принц Фелицио восхищал ее, этого ей было недостаточно. Ей нужно было...

Генриетта сняла очки и потерла глаза. Неужели Франческа и вправду променяет благоразумие на мимолетную страсть? Нет. Героиня готического романа должна быть идеалисткой. Генриетта смяла исписанный листок и, положив перед собой новый, взялась переписывать главу заново.

На следующее утро Франческа вернулась в большой зал в надежде вновь провести день с принцем Фелицио. Пусть тело его было обезображено, но его ум возбуждал увлекал ее.

Однако в зал вошел другой близнец, принц Бретон д'Аран. Его длинные волосы блестели, словно золото, а сам он лучился здоровьем. Легкая улыбка играла на его тонкихгубах. Франческе захотелось плакать от злости на несправедливость судьбы с двумя братьями: один награжден великолепным умом, другой же всего лишь красивая кукла.

– Принцесса, – проговорил Бретон, напустив на себя дружелюбный вид. – В то время как я сражался с драконами за пределами нашего государства, вы, как я понимаю,провели день в приятных разговорах с моим братом. – На губах принца появилась язвительная ухмылка. – Он показался вам приятным, не так ли?