Сияние любви - Джонс Тейлор - Страница 43

Она взглянула на Брендана еще раз и заметила, что он подмигнул ей.

Спальня Генриетты была просторной и солнечной, отделанной кремовыми набивными обоями и позолоченной лепниной, с которыми великолепно гармонировал бледно-розовый бархат на мебели. В блестящих хрустальных вазах стояли свежие лилии. Занавески легко волновал ветерок, приносивший аромат свежескошенной травы.

Их сундуки уже прибыли на отдельном экипаже вместе с горничными тети Филиппы, Эстеллы и еще одной девушки, Пенни, взятой, чтобы прислуживать Генриетте.

Пенни поставила тазик для умывания, приготовила свежее белье и мыло с ароматом лаванды. У зеркала были разложены расчески из слоновой кости, щетка и крем для лица, а свежие выглаженные платья висели в гардеробе из кленового дерева.

Окна спальни выходили на лужайку, идущую под откос. За ней виднелся лес.

– Боже! – воскликнула Эстелла, ворвавшись в комнату, как ураган. – Здесь повсюду лошади. – Она бросилась на кровать Генриетты.

– Лошади? – Генриетта внимательнее посмотрела на лужайку.

– Да. И у тебя здесь тоже.

Генриетта повернулась и взглянула на каминную полку, па которую указывала Эстелла. Там и впрямь стояла длинная очередь из статуэток, изображавших лошадей. Выполнены они были из слоновой кости, дерева и металла.

Генриетта села на кушетку.

– Мисс Тиллингем известна своей страстью к лошадям.

– Да, но я не думала, что ее страсть перенесется на все внутреннее убранство дома, – саркастически заметила Эстелла. – В моей комнате висит огромный портрет чистокровной кобылы с жеребенком. – Эстелла скинула с себя туфельки. – Это будут замечательные несколько дней, дорогая кузина, не правда ли?

Боже! Генриетта хорошо знала этот хитрый взгляд кузины.

– Ты придумала для Баклуорта еще одно испытание? – Эстелла перевернулась на бок и подперла голову рукой.

– Он такой милый.

– Вот именно. И сейчас самое время отпустить его. – Генриетта нахмурилась. – Помнишь, как он пытался научиться водить парный двухколесный экипаж только потому, что ты как-то сказала, что хотела бы на нем прокатиться?

– Он был таким гордым, когда подъехал к нам в парке, пока его лошадь не испугалась белки и не понесла. – Эстелла захихикала, но тут же осеклась и с серьезным видом добавила: – Сейчас его рука уже выздоровела.

– И еще, – напомнила Генриетта, – он как-то напился до полусмерти, пытаясь угнаться за лордом Фитцджеральдом и его братом, чтобы доказать тебе, что достаточно мужественен.

– Все это так, – сказала Эстелла, и ее голосок задрожал. – Но правда такова, что нет на свете ничего такого, что заставило бы меня полюбить его.

– Я знаю, – ответила Генриетта. Она не могла сердиться на Эстеллу. У ее маленькой кузины доброе сердце, но она просто не понимала, что ее представление о хорошо проведенном времени могло не совпадать с мнением остальных.

– Баклуорт неплохой, – продолжала Эстелла, – но я, просто не хочу выходить за него замуж. Кроме того, есть кто-то, кто уже его любит.

Генриетта сняла туфли и поджала под себя ноги.

– Да?

– Мисс Абигайль Бекфорд. – Генриетта вспомнила, что видела, как Эстелла и Абигайль, разговаривали в оранжерее Мастерсонов прошлым вечером.

– Абигайль любит его, – добавила Эстелла, – но Баклуорт считает, что влюблен в меня, а потому не замечает ее, хотя они знают друг друга с колыбели. Он даже поцеловал ее однажды. Генриетта задумчиво изучала узор из лошадиных подков на коврике у камина.

– Да, мисс Бекфорд милая, хорошо воспитанная и грациозная. Возможно, она станет для Баклуорта идеальной невестой.

– Да. – Эстелла натянула на себя покрывало. – Хотя должна признать, что у меня внутри что-то сжимается, когда я думаю о том, что он будет ухаживать за другой девушкой.

Генриетта рассмеялась:

– Это называется ревность, дорогая. Ты привыкла к его обожанию, и, даже не испытывая к нему каких-либо чувств, тебе трудно представить, что кто-то другой может занять твое место.

Генриетта вспомнила о своей ревности, которую испытала в тот момент, когда увидела мисс Нортгемптон, прижимающуюся к Брендану.

– Ты думаешь, Абигайль смогла бы украсть у меня любовь Баклуорта? – задумчиво спросила Эстелла.

– Возможно, при определенных обстоятельствах. – Эстелла слегка приподнялась на мягкой перьевой постели. В ее глазах блеснули озорные огоньки.

– Представь себе: судьба сводит Баклуорта и Абигайль вместе и их детская привязанность перерастает в настоящую любовь.

Генриетта подозрительно прищурилась:

– Это редко случается так легко. Ты что, разрабатываешь еще одну из своих хитрых схем?

Эстелла громко вздохнула:

– Это будет жутко увлекательно. Если Баклуорт выдержит это испытание и все еще будет любить меня, когда оно закончится, то я соглашусь выйти за него замуж.

Генриетта от удивления раскрыла рот.

– Выйдешь за него замуж? – Эстелла небрежно махнула рукой.

– Возможно. Хотя идея кажется немного рискованной, по я уверена, что игра стоит свеч.

Генриетта крепко обняла атласную подушку, украшенную кистями. Идея кузины ей совершенно не нравилась. Нужно заставить Эстеллу прислушаться к голосу разума.

– Черт возьми! – воскликнула Генриетта. Это выражение ей раньше использовать не приходилось, и она удивилась тому, как легко оно соскочило с языка. – А что, если твой план провалится? Тогда тебе придется выйти за Баклуорта замуж.

– Не провалится, – уверенно заявила Эстелла и, улыбнувшись, добавила: – И кроме того, кузина, «черт возьми» – неподходящее выражение для хорошо воспитанной молодой леди. – Окинув комнату взглядом, Эстелла спросила: – А где все твои книги?

– Какие книги? – недоуменно переспросила Генриетта.

– Дома у тебя под каждой подушкой спрятано по книге Феликса Блэкстона. Ты читаешь их с утра до ночи.

– Думаю, что я уже излечилась от увлечения Феликсом, – пробормотала Генриетта и принялась разглаживать юбку на коленях.

– Почему? – Эстелла заметно оживилась. – Потому что всем известно, что майор Бонневиль – это Феликс Блэкстон, а он не такой романтичный, как ты себе навоображала?

Генриетта почувствовала, как у нее запылали уши. Неужели ее мысли можно читать, как открытую книгу?

– Я не уверена, что это один и тот же человек, – сказала она, но как-то не очень решительно.

– У них одни и те же инициалы.

– Верно. Но как один и тот же человек может быть столь ярким и смелым на страницах, а в реальности...

– Быть занудой? – добавила Эстелла.

– Не прочь взглянуть на мои конюшни, приятель? – Черт! Только Брендану удалось наконец-то избавиться от общества Даутрайта и от его бесконечных разговоров о призовых свиньях, как к нему пристал хозяин дома. Изобразив, заинтересованность на лице, Брендан повернулся к лорду Тиллингему.

– Это было бы приятным разнообразием.

Мужчины молча вышли на конюшенный двор. Лорд Тиллингем тяжело дышал. Он был большим любителем сигар и потому страдал одышкой. Брендан надеялся, что мисс Джессика не возникнет вдруг откуда-нибудь. Он все еще не понял, как вести себя с ней.

Конюшня находилась в длинном здании, почти таком же большом, как и сам дом. Внутри было сумрачно и прохладно, редкие лучи света проникали сюда сквозь высокие окна. Мужчины прошли по каменному полу длинного коридора, устеленному соломой. На стенах висели амуниция и ведра для кормления лошадей.

– Это моя самая лучшая кобыла, – с гордостью заявил лорд Тиллингем, останавливаясь перед одним из денников. – Она выкормила Гоблина и Черную Вдову, оба чемпионы на бегах. – Он погладил рыжий нос. – Но теперь она жеребая в последний раз. Слишком стара, чтобы рожать, как какая-нибудь мать семейства из Ист-Энда.

Брендан вяло улыбнулся грубоватой шутке. Они перешли к следующему деннику.

– А вот и кобылка, которую вы видели на днях на бегах, – продолжал лорд Питер. – Шальная Пуля. О Боже! Вот уж действительно пуля. Я уже хотел было отправить ее скупщику старых лошадей после того случая, но Джесс запретила это. Она хочет сделать из нее свою собственную верховую лошадь. Теперь она зовет ее Пулька.