Нежнее шелка - Джонсон Сьюзен - Страница 16

— А разве у меня есть выбор?

— Конечно. Можете поесть в одиночестве или вообще ничего не есть. Как вам угодно. Но я не намерен играть роль прислуги у молодой глупой госпожи, из-за которой нас обоих могут прикончить. Так что ведите себя прилично и не досаждайте мне.

— Не досаждать вам! Я — принцесса Отари, невежа вы этакий!

— Слушай, избалованная дрянь! — рявкнул он. — Ты не только выводишь меня из себя, ты действительно досаждаешь настоятелю. Веди себя как следует!

— Как вы смеете так со мной разговаривать?! Как вы смеете…

Он остановил поток ее слов, подняв ладони и сурово глядя на нее.

— Прежде чем произнесете еще хоть одно слово, подумайте о том, кто везет вас в Париж. К таким тварям я отношусь нетерпимо.

— Только для женщин, которые всегда со всем согласны, — насмешливо проговорила она.

— Вот теперь мы понимаем друг друга, — мрачно заключил он и поспешил уйти, пока окончательно не вышел из себя.

До конца дня они обособились в разных помещениях, никто не желал заключить перемирие, оба были упрямы и настроены мрачно. Когда сумерки сгустились и настоятель пришел за ними, он улыбнулся, заметив явные признаки размолвки между своими гостями. Но, бросив благосклонный взгляд в прошлое, присущий немолодым людям, и вспомнив ссоры любящих, он расценил ситуацию как «милые бранятся — только тешатся», ведь приятно потом с жаром помириться, и позавидовал молодой паре, которую в будущем ждет восстановление их отношений.

Они шли с ним по храмовому саду, вели вежливые разговоры, но холодность между ними грозила снизиться до мороза. Они восхищались спокойной гладью прудов, изящными мостиками, темными соснами, суровыми песчаными садами с камнями для медитации, маленькими павильонами, разбросанными там и сям и украсившими пейзаж. Там происходили чайные церемонии или читались молитвы на природе.

Они старались обращаться к настоятелю, а не друг к другу. Формальная почтительность и натянутая приветливость, под ними скрывается непримиримость.

Вернувшись в пещеру, настоятель взял на себя труд поведать им о достоинствах прощения. Глядя на них терпеливо, как родитель смотрит на упрямых отпрысков, произнес:

— Если позволительно старому человеку поучать вас, дети мои, то скажу, что вы поступили бы разумно, устранив разногласия. Впереди у вас опасное путешествие. Враги ваши страшны. Противостоять им в одиночку вы, принцесса, не можете, а вы, Хью-сан, обратитесь за помощью к госпоже Отари. Давайте же, — заключил он проникновенно и положил руку на рукоять своего короткого меча, словно напоминая молодым людям о том, что их ждет, — сейчас все исправим.

— Я приношу свои искренние извинения, — учтиво сказал Хью, желая пойти навстречу своему другу и поддержать его авторитет.

— Я прошу прощения, — пробормотала Тама, которая понимала, что, когда ты в гостях, очень важно придерживаться правил хорошего тона.

— Хорошо, значит, это дело мы уладили. — Чисто символические, фразы казались всего лишь обменом любезностями, но господин Ябэ надеялся, что они свидетельствуют о том, что возмущение молодой пары улеглось. — Даже если мои люди уничтожат всех шпионов за пределами нашего монастыря, найдутся и другие, что ждут своей очереди. Вы нуждаетесь друг в друге, поверьте мне.

— Вероятно, я больше нуждаюсь в капитане, — призналась Тама.

«Что правда, то правда». — Хью из вежливости не произнес это вслух, а сказал следующее:

— Я ценю ваше беспримерное умение владеть мечом, принцесса.

— Превосходно. — Настоятель переводил взгляд с одного на другую. — Считайте, ваши возможности уцелеть значительно возросли. А теперь разрешите, я взгляну, вышли ли мои люди, — с улыбкой проговорил он. — Как только возложенная на них миссия будет завершена, я приду за вами. — Поклонившись, он вышел.

Когда настоятель ушел, обоим показалось, что расписные ширмы, стоящие вдоль стен, сомкнулись вокруг них и сосновые леса и горные пейзажи, изображенные на золотом фоне, обрели таинственный вид. Или, может быть, когда они остались одни, все их неразрешенные конфликты снова вышли наружу?

Воцарилось неловкое молчание.

Тишину дробил громкий стук старинных часов в футляре.

Первым заговорил Хью.

— Вы сегодня что-нибудь ели? — поинтересовался он, вспомнив о предстоящем походе.

— Да.

Опять помолчали.

Тама устремила на него взгляд из-под ресниц:

— А вы?

— Да.

— Хорошо.

Он улыбнулся; после необычайной близости яростной ночью обмен натянутыми репликами казался смешным.

— Я слышал, как вы оттачивали мечи.

Ее губы изогнула мимолетная улыбка.

— А я слышала, как вы что-то напевали.

— Простите.

— У вас приятный голос.

— Не заметил, что напеваю, укладывая снаряжение.

Она подняла брови:

— Петь, когда укладываешь снаряжение? Это для вас обычно, Хью-сан?

— В моей жизни нет ничего обычного. — Он поднял руку. — Как, например, сейчас. Что-то происходит — и я имею с этим дело.

— Или появляюсь я — и вы имеете дело со мной.

Он склонил голову в знак язвительного согласия:

— Вот почему снаряжения нам нужно больше.

— Я втянула вас в серьезную переделку, не так ли? — В ней вдруг проснулась совесть.

— Ничего, мне это по плечу.

— Вы очень любезны.

— Просто реалист. Люди настоятеля знают свое дело. Они нам расчистят дорогу.

— Обещаю не причинять вам хлопот. Если это поможет, конечно.

Он коротко вздохнул.

— А я попытаюсь не быть диктатором.

— Вы серьезно? — Эти слова вырвались у нее прежде, чем она успела их осознать.

Он улыбнулся:

— И не говорите, в последнее время мне действительно претили хорошие манеры.

— Я тоже себя плохо вела.

— Выходит, мы оба не верх совершенства. — Он протянул руку. — Начнем все с самого начала?

После некоторого колебания она сунула пальцы ему в руку.

Он пожал ее и ощутил, как между ними заструилось тепло и энергия взаимодействия и взаимопонимания.

— Друзья?

Она кивнула:

— Друзья.

— Тогда мы доберемся до Осаки. Даю слово!

— Благодарю вас, хотя, уходя отсюда, мы должны расстаться с чувствами. Ради нашего спасения, Хью-сан. Вы понимаете меня, не так ли? — Не желая испортить ново-обретенное согласие, она бросила на него испытующий взгляд.

Он понял. В разгар сражения помогает только инстинкт самосохранения, все прочее отвлекает.

— Как только выйдем отсюда, принцесса, вы станете моим товарищем по оружию. Ничего большего. Пока не доберемся до безопасной гавани.

— Безопасной гавани, — промолвила она. — Как это хорошо звучит…

Глава 10

Хироаки получил срочное донесение от своих шпиков, когда развлекался на вечеринке правительственных чиновников в «Зеленом доме». Двое из них, помощники советников микадо, поведали о дворцовых интригах. Он хорошо заплатил им за сведения, но с таким же успехом они могли донести совету микадо и о нем. А могли и не донести. Так что Хироаки, внимательно читая донесение, помнил о своем лице — чтобы ничего не выдать. След принцессы затерялся у монастыря Син-Сиу. Несколько наблюдателей остались у храмовых стен. Остальные рассеялись в поисках следов.

Главному инспектору хотелось кричать и крушить все подряд или приказать этим болванам, сидящим напротив, убираться. Но он, конечно, не мог себе этого позволить. Никто не знает о поисках принцессы и не узнает, пока она не окажется у него в руках. Нельзя достичь такого влиятельного положения, какого добился он, если в твоем послужном списке будут не только успехи, но и промахи. Какие бы ошибки он ни совершал, они всегда бывали похоронены в буквальном смысле этого слова.

Атмосфера в богато обставленных апартаментах Сунскоку в «Зеленом доме» праздничная, многочисленные гейши, над которыми она надзирала в этот вечер, самые красивые в Эдо. Жестом Сунскоку велела служанке налить еще саке инспектору. А когда он поднял взгляд, она улыбнулась, словно бы и не поняла, что он получил дурные вести.