Символы распада - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 47

– Мне нет дела до его психологических потрясений, – раздраженно произнес Земсков, – вполне достаточно, что мы его разоблачили. Теперь он обязательно все нам расскажет.

– Надеюсь, что вы не собираетесь применять пытки? – усмехнулся Дронго. – Впрочем, учитывая то, какой он сильный и волевой человек, это абсолютно не поможет. Нет, генерал, нужен другой подход. Я повторяю свою мысль. Он чувствовал себя победителем и проиграл. Это как в шахматной партии, когда ты зажимаешь противника в угол и уже готов принять его капитуляцию, но тот вдруг неожиданным ходом разрушает все задуманное тобой и выигрывает. Нужно понять его чувства. И отнестись к нему, как к проигравшему, но равному по силам игроку.

– Этого еще не хватало, – буркнул Ерошенко, – он сукин сын, и ничего больше. Пускай теперь ответит.

– В таком случае мы ничего не добьемся, – разочарованно сказал Дронго. – Я думал, вы ко мне прислушаетесь.

– Хорошо, – неохотно выдавил Земсков. – Делайте как знаете. Что, по-вашему, должны делать мы?

– Ничего. Постарайтесь не вмешиваться, когда я буду разговаривать с Волновым.

– По-моему, вы ошибаетесь, – вмешался Ильин. – Может, вы-то как раз и будете для него главным раздражителем. Мы ведь вчера с трудом удержали его, когда он набросился на вас.

– Поначалу, да. Но ему будет интересно беседовать с человеком, который переиграл его. С другими он не будет чувствовать себя на равных. Вы понимаете, как это важно?

– Вы хотите говорить с ним один на один? – понял наконец Земсков.

– Если вы разрешите, – кивнул Дронго. – Хотя можно сделать так, чтобы вы слушали нашу беседу из соседней комнаты. Но я должен встретиться с ним один на один.

– Хорошо, – теперь, после вчерашнего успеха эксперта, генерал верил ему безоговорочно.

– И еще одна просьба, – Дронго чуть запнулся, потом медленно сказал: – Я понимаю степень его вины и думаю, что он, безусловно, заслуживает смертной казни. Но вы должны дать мне слово, что его не приговорят к смертной казни, если он добровольно согласится на сотрудничество. Я должен пообещать ему это.

– Нет, – решительно сказал Земсков. – Он убил троих людей и поставил на грань ядерной катастрофы всю нашу страну. Что там, весь мир! Нет и еще раз нет! Такого мерзавца нужно расстрелять. Не забывайте, что он к тому же и офицер.

– Россия вступила в Совет Европы, – напомнил Дронго, – а это означает отмену смертной казни. Мне жаль погибших людей, но мы их все равно не вернем, а если вы не сможете пообещать мне, что его не казнят, то я не смогу договориться с ним.

– Я должен получить согласие Москвы, – все еще колебался Земсков.

– У нас пока есть время. Если хотите, я буду допрашивать его после обеда, когда в Москве уже будет утро. Это даже лучше, у него будет больше времени, чтобы успокоиться.

– Хорошо, – согласился генерал, – а я пока позвоню в Москву. Хотя мне очень не хочется что-либо обещать этому мерзавцу. Это был ваш заместитель, полковник, – обратился он к Сырцову. – Я правильно сделал, что отстранил вас от работы. Я с самого начала подозревал этого Волнова.

Никто не стал напоминать генералу, что он отстранил и Сырцова, и еще нескольких офицеров, в том числе и командира роты, отвечавшего за погрузку отходов на железнодорожной станции. – Кто мог знать, что он такой подлец? – угрюмо отозвался Сырцов. – Он ведь хорошо нес службу, я ему так доверял.

– И правильно делали, – заметил Дронго, – сразу видно, что он человек честолюбивый и инициативный. Очень даже инициативный. Продумать и осуществить такое преступление... Для этого нужна сильная воля и неплохая голова. Другое дело, что именно его толкнуло на это преступление. Думаю, причины должны быть очень серьезны. Он ведь сравнительно молодой человек, с блестящей перспективой. Уже скоро должен был получить звание полковника. Что именно толкнуло его на это преступление? В этом надо разобраться.

– Наверно, деньги, – зло предположил Сырцов.

– Не уверен, что только деньги. Он достаточно честолюбив.

– Зачем вам это нужно, Дронго? – спросил Земсков. – Какая разница, что именно толкнуло его на это преступление.

– Иногда важнее всего понять человека, решившегося на такие действия, – задумчиво произнес Дронго. – В конечном итоге это всегда оказывается самым важным в моих расследованиях.

Париж. 13 августа

В ресторане «Амбассадор», расположенном справа от входа в отель «Крийон», всегда много посетителей. Ресторан считается одним из самых известных в Париже. Сюда приезжают насладиться настоящим французским искусством кулинарии, отведать изысканные блюда, приготовленные искусными поварами. Мистер Абдель заканчивал свой обед, когда в ресторане появился синьор Ревелли. Он сразу же направился к столику, за которым сидел Абдель со своей очаровательной спутницей.

– Простите, мадам, – галантно извинился синьор Ревелли, – я заберу у вас вашего спутника всего лишь на пять минут.

Женщина улыбнулась. Абдель поднялся и направился вслед за своим неприятным гостем. Они прошли в холл, и Ревелли быстро сказал:

– Вчера груз прибыл в Париж.

– Я уже все знаю, – кивнул Абдель. – Где второй ящик?

– Мы ждем сообщений из России.

– Вы слишком долго ждете, Ревелли. И я жду слишком долго, – сдерживая раздражение, сказал Абдель. – Вы, надеюсь, не забыли, какую сумму получили? Почему мы опять должны ждать? Выборы состоятся через десять дней. Мы должны успеть к этому времени, Ревелли. Потом вы можете взять себе этот ваш груз. Он нам уже не понадобится.

– Мы делаем все, что можем, – угрюмо ответил Ревелли, – с этими русскими никогда нельзя иметь дело. Они говорят одно, делают другое, а придумывают третье. Никогда не знаешь, что они могут выкинуть в самую последнюю минуту.

– Меня это не интересует, Ревелли. – Абдель наклонился к итальянцу и зло прошептал: – Мне говорили, что вы лучший специалист в таких вопросах. Но теперь я вижу, что вы всего-навсего дилетант. Я думаю, вы понимаете, что должны будете вернуть половину денег, если мы не получим груз?

– Я же вам все объяснил, – скрипнул зубами Ревелли. – Нас очень сильно подвели русские компаньоны. Мы не думали, что все так получится.

– Когда прибудет второй ящик? – злым шепотом спросил Абдель. – Скажите наконец, когда?

– Мистер Абдель. – Из ресторана вышла его спутница. Она была высокого роста, с немного удлиненным, породистым лицом. Впечатления не портили даже крупные зубы, заметные, когда она улыбалась. Молодая женщина была прекрасно сложена.

– Сейчас иду, – улыбнулся он, оборачиваясь к ней. После чего строго сказал напоследок итальянцу: – Узнайте, где наш второй друг. И передайте всем, что мы его очень ждем. Мы его очень ждем, мистер Ревелли!

Он повернулся и, взяв свою спутницу под руку, снова вернулся в зал ресторана. Ревелли едва слышно выругался и поспешил к выходу.

Поселок Чогунаш. 13 августа

Когда Волнова привели в кабинет, Дронго сидел один. Он даже не поднял головы, когда убийца вошел в комнату и сел на стул напротив него. Лишь когда двое офицеров, которые привели арестованного подполковника, вышли из кабинета, Дронго взглянул на Волнова.

– Вы не боитесь? – зло спросил Волнов. – Ведь вы остаетесь со мной один на один. Я могу расквитаться с вами за ваш вчерашний удар.

– Глупо, – тихо произнес Дронго, – хотя бы потому, что в соседней комнате полно людей, и они сразу ворвутся сюда. В Центре нет наручников, здесь они не предусмотрены. А за вчерашний удар я прошу прощения. Это было непорядочно с моей стороны, и я прошу меня извинить.

Волнов изумленно посмотрел на сидевшего перед ним человека. Покачал головой.

– Вы поразительный человек, – сказал он с некоторым сомнением в голосе, – я таких никогда не встречал. Вы извиняетесь передо мной?

– Конечно. С моей стороны очень некрасиво бить проигравшего. Это не в моих правилах, Волнов.

– Почему вы решили, что я проигравший? – даже покраснел подполковник.