Брачная ночь - Джордан Николь - Страница 51

— Хватит, — наконец пробормотал он, — пощади. Я сдаюсь.

Он схватил ее за плечи и опустил на себя. Ее грудь касалась его груди. Она смотрела в его глаза, затуманенные желанием.

Аврора не протестовала, когда он приподнял ее и усадил на себя. Она сама этого хотела. Опускаясь на него, она судорожно и глубоко вдохнула, купаясь в этом восхитительном ощущении.

— Ты знаешь, как сильно я тебя хочу? — спросил он, обхватив ее бедра.

Они пришли к финишу вместе.

Аврора лежала усталая, но счастливая и довольная. Николас прав. В ней пылает огонь. Он вспыхнул в ней в тот момент, когда она его впервые увидела.

Только теперь она осознала, как сильна в ней потребность в любви. До встречи с Николасом, она влачила жалкое существование, забыв о том, что она женщина и ничто женское ей не чуждо. Николас наполнил ее желанием столь сильным, что оно рвалось наружу.

В памяти всплыли строки из дневника: «Я принадлежу ему, я пленница его необузданной страсти». Это в полной мере относится и к ней. В ее влечении к Николасу есть что-то болезненное.

Ощущение полной гармонии с собой и окружающим миром словно рукой сняло. К горлу подступил комок. Николас делал все, чтобы привязать ее к себе цепями любви. Сначалаон охотился за ней, как за женщиной, а сейчас охотится за ее сердцем.

Боже мой, она не хотела в него влюбляться. Но еще немного, и он добьется своего.

Она с трудом сдерживала рыдания.

Она не хотела пускать в свою жизнь страсть. Потому что за страстью приходит боль. Полюбить Николаса значило жить в постоянном страхе его потерять.

Но как защититься от него? Как противостоять урагану?

Аврора уже не мыслила жизни без Николаса. Она была одержима им.

Пошла вторая неделя их совместной жизни в экзотическом особняке, отгороженном от всего мира. Ни один из них не нарушал уговора жить только настоящим. Но когда в очередной раз они отправились кататься верхом, Николас завел разговор, которого Аврора предпочла бы избежать.

Аврора заставила коня перескочить огромное поваленное бревно — даже Николас не стал бы так рисковать. Конь коснулся ногами земли в нескольких дюймах от препятствия. Николас с осуждением покачал головой:

— Больше не говори, что я люблю рисковать. Лично я не решился бы на такое, сидя в дамском седле.

Исполненная гордости, Аврора засмеялась и потрепала коня по шее.

— Я не верю, Николас. Сама не раз убеждалась в том, что страх тебе неведом.

— Ошибаешься, — с улыбкой ответил он. — Есть кое-что, чего я очень боюсь.

— О чем ты?

— Я боюсь потерять тебя.

Аврора напряглась. Разговор принял весьма опасный оборот.

— Ты сказал, что, пока мы здесь, будем жить только настоящим.

— Извини, — продолжал Николас, — я только ответил на твой вопрос. Но как бы то ни было, нам придется об этом поговорить до моего отъезда в Америку.

— Николас, нам очень хорошо вместе, но наши отношения — всего лишь игра. И чувства наши недолговечны.

— Я бы хотел, чтобы они стали вечными, Аврора… Ну ладно, я не прошу твое сердце. Только тело.

Его озорная усмешка была полна обаяния — Аврора не могла понять, говорит Николас серьезно или дразнит ее, но слова его отозвались в сердце болью.

— Нет, — сказала Аврора, — я не гожусь тебе в жены.

— Очень даже годишься. Мы с тобой ровня, Аврора. Ты красива, умна, отважна. Ты — настоящая женщина, любовь моя, сильная, страстная, нежная. О такой может мечтать любой мужчина.

— Но пойми, Николас! — воскликнула Аврора, и лицо ее приняло страдальческое выражение. — Мы совершенно разные. Ты любишь опасность и риск, они возбуждают тебя. А мне такая жизнь не по душе.

— И мне с некоторых пор тоже. Ты как-то спросила, способен ли я хранить тебе верность. Способен. И буду хранить.

Она смотрела на него во все глаза.

— Я больше не хочу странствовать, не хочу рисковать. Единственное мое желание — зажить вместе с тобой тихой жизнью, завести детей.

— Неужели ты готов отказаться от приключений ради того, чтобы растить детей? — Она скептически усмехнулась.

Николас пожал плечами.

— Знаю, тебе странно это слышать, но кое-чему жизнь меня научила. Приключения надоедают. И одиночество тоже.

Она заглянула ему в глаза.

— Не знаю, можно ли тебе верить.

— А тебе можно, когда ты называешь себя застенчивой и робкой? — Николас перешел на шутливый тон. — По-моему ты дерзкая и непредсказуемая. — В глазах его заиграл озорной огонек. — Подъезжай ближе, и я тебе это докажу.

Они ехали бок о бок в густом буковом лесу, и его колени едва ли не касались крупа ее коня.

— Я не могу подъехать ближе, — осторожно заметила Аврора.

Он бросил на нее озорной взгляд.

— Можешь. — Он потянулся, обхватил ее за талию и пересадил на своего коня.

Аврора ухватилась за его плечо, стараясь удержать равновесие.

— Что это тебе взбрело в голову?

— Видишь, какая ты смелая! А теперь повернись и прислонись спиной ко мне. Перекинь ногу через шею моего коня… вот так.

— Николас! Это безумие.

Николас освободил ее грудь от корсета и накрыл ладонями. Аврора вскрикнула и прижалась к нему.

— Николас, нас могут увидеть! — пробормотала она испуганно.

— На расстоянии нескольких миль в округе нет ни души.

— Черт тебя подери, зачем ты это делаешь?

— Хочу, чтобы ты помнила меня всю жизнь, до конца дней своих. Сядешь на лошадь — и сразу подумаешь обо мне. А теперь молчи и наслаждайся…

Почувствовав, что она стала совсем податливой, Николас залез ей под юбку, нащупал завитки у скрещения бедер.

— Откройся мне, любовь моя, — шепнул он, но Аврора и так уже дрожала от возбуждения. — Господи, да ты вся течешь… — шептал он. — Я хочу взять тебя прямо здесь.

Она застонала.

Николас держал ее содрогающееся в пароксизме оргазма тело и чувствовал, что ее страсть передается ему.

Он прижался губами к ее нагретым солнцем волосам. Он должен был чувствовать себя на вершине блаженства. Аврора больше не могла отрицать очевидного: она хотела его. Постоянно хотела. Но этого оказалось мало. Николас жаждал любви. И эта жажда мучила его нестерпимо, жгла словно огнем.

Он лгал, когда говорил, что ему нужно только ее тело. Потому что телом она уже принадлежала ему.

Николас теперь стал мудрее. Узнав Аврору, он понял одну простую истину, о которой слышал от своего отца. В жизни каждого мужчины существует всего одна женщина, которой на роду написано стать его женой.

Для Николаса этой единственной была Аврора, так ему подсказывало сердце.

Но ее еще предстояло в этом убедить. Черт, он даже не сказал ей о своей любви. Хотел, но не решился. Надеялся, что физическое влечение перерастет в любовь. Но этого пока не произошло. А время неумолимо двигалось вперед.

Николас вздохнул, стараясь успокоиться. Он подождет еще день-другой и снова вернется к этому разговору.

Глава 21

Его цена была слишком высока: он требовал мое сердце.

Аврора смотрела в книгу, но буквы расплывались перед глазами. Она сидела на каменной скамье в палисаднике, укрытом от мира стеной из желтого камня, в тени разросшихся рододендронов с крупными малиновыми соцветиями, но мыслями она была далеко, в другом месте, в другом времени. Под тихое журчание фонтана она мысленно повторяла слова Дезире, сказанные почти сто лет назад;

» Боль разрывает мне сердце, когда я пытаюсь решить свою судьбу: он дал мне выбор. Я жажду свободы, я жажду выбраться из этого чуждого мне мира и вернуться к знакомой, тихой жизни. Но узы страсти удерживают меня. Они столь же сильны, как и зов родины.

Что делать ? Ведь тут у меня нет будущего. Он никогда не женится на мне, никогда, иначе его убьют. При дворе плетутся интриги. У него немало врагов, и желание жениться на иностранке, тем более христианке, сочтут недостойной мужчины слабостью. Я могу остаться с ним только в качестве его наложницы, одной из многих. Дети, рожденные мной, будут принадлежать его миру, а не мне.