Сталин. Путь к власти - Емельянов Юрий Васильевич - Страница 36

Не исключено, что работа в обсерватории развила у него способность прогнозировать события. Так, в статье, написанной в декабре 1901 года, то есть за три года с небольшим до революции 1905 года, Иосиф Джугашвили писал, что достаточно еще пройти 2-3 годам – и перед царской властью «встанет призрак народной революции». За несколько месяцев до начала Октябрьской социалистической революции (в августе 1917 года) Сталин заявил: «Не исключена возможность, что именно Россия явится страной, пролагающей путь к социализму». Опровергая расхожее в странах Запада мнение о прочности их экономики, Сталин в августе 1927 года, то есть за два года до начала «великой депрессии», уверенно говорил о том, что процессы в экономике капиталистических стран «ведут к обострению того кризиса мирового капитализма, который является несравненно более глубоким, чем кризис перед последней империалистической войной». За 12 лет до начала Второй мировой войны он предсказал, что грядущий кризис породит «отчаянную борьбу за новый передел мира и сфер влияния, борьбу, которая сделала уже неизбежной новую империалистическую войну».

Порой он, подобно метеорологам, неверно оценивал время наступления тех или иных событий, неизбежность которых предвидел. Такую ошибку он допустил в 1941 году, считая, что Германия нападет на СССР не раньше 1942—1943 года. Выступая 7 ноября 1941 года на Красной площади, он явно преувеличил внутреннюю нестабильность Германии и ошибся в определении срока ее краха («Еще несколько месяцев, еще полгода, может быть годик, – и гитлеровская Германия должна лопнуть под тяжестью своих преступлений»).

В то же время, разбирая политические прогнозы Сталина, можно заметить, что он, словно при составлении метеопрогнозов, исходил из различных вариантов развития событий. Изменение в развитии общественных событий, в отличие от природных процессов, могло быть вызвано усилиями людей. Поэтому неблагоприятному прогнозу, учитывающему главным образом объективные факторы, он нередко противопоставлял иной, более оптимистичный вариант развития событий, который мог стать результатом противодействия субъективных усилий. Именно поэтому оценки Сталиным перспектив общественного развития представляли собой своеобразную «вилку» между вероятностными вариантами в зависимости от успеха или неуспеха усилий, предпринятых для преодоления неблагоприятных объективных условий (он очень часто сводил свои выводы к альтернативе «либо – либо…»).

Приобщение к основам естественной науки помогло Сталину развить способность к объективному научному анализу общественных процессов. Веря в закономерный характер общественных процессов, он старался раскрыть эти закономерности, чтобы понять суть происходивших событий. Он часто говорил, что то или иное событие «не является случайным». (Например, в своем выступлении на XIII конференции РКП(б) 18 января 1924 года он говорил: «Случаен ли тот факт, что во всех этих случаях партия отставала от событий, несколько запаздывала? Нет, не случаен. Мы имели здесь дело с закономерностью».) Характерный сталинский оборот, который можно встретить во множестве его работ и выступлений «Как могло случиться!…», обычно предшествовал его анализу причин тех или иных явлений. Контекст, в котором звучал этот оборот, предполагал, что свершившиеся события или наблюдаемые явления не случайны, а стало быть, поддаются классификации, подвластны закономерностям, имеют природу, на которую можно воздействовать. (Порой он даже брал слово «случиться» в кавычки, подчеркивая свое ироничное отношение к утверждению о «случайности»: «Как могло „случиться“, что Ленин, метавший гром и молнии против соглашений с буржуазией в России, признает допустимость таких соглашений и блоков в Китае?»)

Убежденность в закономерности тех или иных общественных явлений, логичность рассуждений, знакомство с самой разнообразной информацией в различных областях знаний развивали его природную интуицию и позволяли Сталину быстро находить должное место исследуемому явлению в ряду закономерных процессов и верно оценивать его суть. Академик Г.А. Куманев писал, что в беседе с ним бывший секретарь ВКП(б) П.К. Пономаренко «постоянно отмечал… глубокий аналитический ум (Сталина), умение быстро схватывать существо проблемы,…поразительную компетентность во многих военно-экономических и даже просто технических, специальных вопросах». При всей неприязни к И.В. Сталину АИ. Микоян признавал за ним способность быстро вникать в самые разные вопросы: «Сталин, безусловно, был человеком способным. Он быстро схватывал главное во всех областях деятельности, даже в таких, которые сам плохо знал». Н.К. Байбаков писал о И.В. Сталине: «Его сила в том, что он умел сразу схватывать самую суть любого события или явления, судьбоносного для народа, искал истину путем сопоставления многих данных и мнений».

Поиск объективной истины был важен для Сталина, поскольку позволял сформулировать конкретные задачи революционной борьбы. Многие его работы – «Российская социал-демократическая партия и ее ближайшие задачи» (1901), «Партийный кризис и наши задачи» (1909), «Наши цели» (1912), «Мы требуем» (1917), «Что нам нужно?» (1917), «Одна из очередных задач» (1918), «Наши задачи на Востоке» (1919), «Об очередных задачах партии в национальном вопросе» (1921), «Об очередных задачах коммунизма в Грузии и Закавказье» (1921), «О задачах партии» (1923), «О задачах партии в деревне» (1923), «О задачах комсомола» (1925) и т. д. – и устные выступления посвящены «задачам», решение которых позволило бы, по его мнению, оказать существенное воздействие на происходящие общественные процессы. При Сталине началась практика составления регулярных пятилетних планов развития страны, направленных на решение «задач» народного хозяйства.

Видимо, для того чтобы добиться большей эффективности в своей политической и государственной деятельности, Сталин до предела сужал круг вопросов, от решения которых зависело развитие общественных процессов («шесть условий», «пять причин недостатков» и т. д.). Это отразилось в разработанном им положении о «решающем звене»: он считал важным элементом в политической тактике «нахождение в каждый данный момент того особого звена в цепи процессов, ухватившись за которое можно будет удержать всю цепь и подготовить условия для достижения стратегического успеха. Дело идет о том, чтобы выделить из ряда задач, стоящих перед партией, ту именно очередную задачу, разрешение которой является центральным пунктом и проведение которой обеспечивает успешное решение очередных задач».

На практике такой подход требовал концентрации усилий на решении главной задачи. Отвечая на вопрос студентов университета имени Сунь Ятсена («Почему уханское правительство не ведет наступления против Чан Кайши, а наступает против Чжан Цзолина?»), Сталин с пониманием отнесся к действиям правительства левого Гоминдана: «Ну, товарищи, вы слишком много требуете от уханского правительства. Конечно, было бы очень хорошо побить одновременно и Чжан Цзолина, и Чан Кайши, и Ли Тисина, и Ян Сена. Но сейчас положение уханского правительства таково, что оно не позволяет ему итти в наступление сразу на всех четырех фронтах». В своей политической деятельности Сталин также старался не распылять силы и не вести наступление сразу на «всех фронтах», а сосредоточивался на одном, но важнейшем направлении.

Многие его коллеги по революционной деятельности неплохо разбирались в марксистской теории, умели убедительно ее изложить и даже увлечь массовую аудиторию яркой речью о «грядущей социалистической революции» и «светлом коммунистическом будущем», но среди них было мало таких, кто желал заниматься технической и организационной работой. Это обстоятельство обнаружилось, как только российские социал-демократы оказались перед необходимостью перейти от теоретических дискуссий и пропаганды марксизма к воплощению в жизнь своих революционных целей. Высмеивая таких социал-демократов в статье «Вооруженное восстание и наша тактика», написанной через четыре года после того, как он покинул обсерваторию, Сталин замечал: «Мы, дескать, должны ограничиться лишь пропагандой и агитацией идеи восстания, идеи «самовооружения» масс, мы должны осуществлять только «политическое руководство», а восставшим народом «технически» пусть руководит кто хочет».