Надежда гардемарина - Файнток Дэвид - Страница 27

Я подавил желание постучать в дверь и вошел.

Вот это да! У меня даже дух захватило. Каюта была восемь на пять метров, не меньше. Это как четыре наших кубрика. И всего с одной койкой, отчего казалась еще просторнее. Столько места для одного! Просто не верилось, что теперь я здесь хозяин.

Тонкие перегородки делили каюту как бы на отдельные помещения. Заметив в одном из углов люк, я вошел в него и обалдел. Там была туалетная комната с душем. Специально для командира. Я тут же подумал о том, в какой тесноте ютятся гардемарины, и у меня возникло чувство вины.

Моя одежда уже висела в шкафу, заняв лишь небольшую его часть. На форме новые нашивки. В общем, Вакс не терял времени. На прикроватном столике я увидел переговорное устройство. У противоположной стены – несколько мягких кресел, рабочее кресло и маленький столик, то ли обеденный, то ли для совещаний, трудно сказать.

Я чувствовал себя незваным гостем, хотя ничто не напоминало здесь ни командира Мальстрема, ни тем более командира Хага: их вещи уже давно были в хранилище. И я с тоской подумал, когда наступит мой черед. Взгляд скользил по перегородкам. Картины: кто-то пытался украсить каюту. В одну из перегородок был встроен сейф. Надо узнать комбинацию цифр и открыть его.

Наконец я разделся, лег и выключил свет. Матрас был удивительно мягким. Несмотря на полную тишину и одолевавшую меня усталость, я не мог уснуть и ворочался с боку на бок, перебирая в памяти последние события. В первый же день своего командования я успел восстановить всех против себя. Всех, в чьей помощи так нуждался: главного инженера, пилота, старшего гардемарина. Плохое начало. Но я не представлял себе, как мог поступить иначе. Наконец я понял, почему не могу уснуть, – мешала тишина.

10

Я не привык умываться один и чувствовал себя не в своей тарелке. Вдруг в дверь постучали. Я насторожился: по традиции, ставшей почти законом, командира не полагалось беспокоить в его каюте. Лишь в случае необходимости или же по его собственной просьбе, но и тогда его вызывали по радио. Всему экипажу это было известно, а пассажиров не допускали в ту часть первого уровня, где находились мостик и капитанская каюта.

Я осторожно открыл люк. Рикардо Фуэнтес, корабельный юнга, ждал в коридоре с подносом. Он обошел меня и поставил поднос на стол. Потом, подтянув живот, встал по стойке «смирно».

Я был рад увидеть знакомое лицо:

– Привет, Рики!

– Доброе утро, сэр командир! – Голос у юнги был тонкий, писклявый.

Он принес кофе, яичницу-болтунью, тост и сок. Видимо, в этом не было ничего необычного.

– Спасибо.

– Рад служить, сэр! – Двенадцатилетний Рики продолжал стоять вытянувшись, явно не собираясь расслабиться.

– Вы свободны, матрос.

– Есть, сэр! – Мальчик повернулся и вышел. Неужели я стал похож на людоеда, и виной тому моя новая должность?

Сегодня вахту несли Хейнц и Вакс Хольцер. Подойдя к мостику, я едва не спросил разрешения войти – старые привычки живучи. Но вовремя спохватился. Вакс при моем появлении вскочил и встал по стойке «смирно». Пилот нехотя последовал его примеру.

– Вольно!

Оба опустились в свои кресла, а я прошел на капитанское место. От меня не ускользнуло, что форма Вакса тщательно отутюжена. Взглянул на пульт. Как будто все показания в норме. Иначе Вакс или пилот доложили бы мне.

– Главный инженер, поднимитесь на мостик, – сказал я в микрофон.

Появился Макэндрюс, и я обратился к нему и пилоту:

– Будем продолжать полет к Шахтеру и Надежде.

Главный инженер поджал губы.

– Могу объяснять вам, хоть и не обязан, причину. Все просто: чтобы двигаться вперед, надо пройти через синтез и причалить. То же самое необходимо сделать на пути домой. Риск тот же.

Далее. На Надежде, как известно, командование Адмиралтейства назначит нового командира и лейтенантов. Таким образом, одиннадцать месяцев вместо шести, если бы мы отправились домой, придется лететь с неопытными офицерами. Но «Гиберния» везет грузы, необходимые нашим колониям. И я не могу отказаться от этого рейса. Тем более что корабли прибывают туда всего два раза в год.

– Есть, сэр, – только и мог сказать главный инженер. Пилот хранил молчание.

– Господа! Сегодня утром мы похороним командира Мальстрема, а после окончания похоронной службы включим синтез.

После того как мостик и машинное отделение были заперты, мы семеро собрались у переднего воздушного шлюза в заполненном людьми коридоре. На офицерах была ослепительно красивая форма, с черной лентой через плечо; почти все члены экипажа оделись как на парад. Командир Мальстрем был всеобщим любимцем.

Большую часть толпы составляли пассажиры. В первом ряду стояла Йоринда Винсент, представляющая пассажирский Совет. Позади нее – мистер Барстоу, Аманда Фрауэл, близнецы Трэдвел и многие другие, кого я знал, был среди них и Дерек Кэрр, чей отец погиб на баркасе. Его тонкое аристократическое лицо несколько портили запавшие глаза, полные тоски и печали. Он молча кивнул мне.

Гроб из алюмалоя, задрапированный флагом, стоял позади меня на лишенной воздуха палубе шлюза и хорошо был виден сквозь прозрачный внутренний люк. Я включил головид и начал читать молитву из «Христианского Воссоединения для усопших», как полагалось на Военно-Космическом Флоте Правительства Объединенных Наций…

– Пепел к пеплу, прах к праху… – Мы с лейтенантом Мальстремом вместе отдавали швартовы в этом самом шлюзе. Теперь я пойду дальше, а он останется здесь. – С верой в благость и милость Всевышнего мы вручаем ему тело… до Дня Великого суда, когда души человеческие предстанут перед Богом Великим и Всемогущим… Аминь. – Я выключил головид. – Старшина Терил, откройте внешний люк!

Старший сержант Роберт Терил сделал шаг вперед:

– Есть открыть люк, сэр. – Взяв у меня из рук пульт дистанционного управления, он повернулся на каблуках, строевым шагом подошел к панели управления воздушного шлюза и нажал на пульте кнопку открытия внешнего люка. Зазвучал сигнал тревоги. Внешний люк «Гибернии», заскользив, открылся. Я невольно вздрогнул. Пустота межзвездного пространства звала к себе моего друга, моего наставника. Я произнес про себя свою собственную молитву, попросил Господа нашего вознаградить его за все, что он сделал.

– Катапультируйте гроб, мистер Терил.

Старшина нажал на кнопку крошечного передатчика, прикрепленного к его поясу. Металлическая рука, расположенная на стене воздушного шлюза, начала медленно разгибаться и осторожно подтолкнула гроб, который плавно двинулся к внешнему люку. Когда рука полностью разогнулась, гроб командира Мальстрема достиг конца помещения и медленно уплыл в пустоту.

Мы зачарованно смотрели, как быстро он удаляется, растворяясь во мраке. Если бы не тьма, можно было бы еще долго его созерцать. Я проглотил стоявший в горле комок:

– Мистер Терил, задрайте внешний люк.

– Есть, сэр. – Сержант нажал на кнопку.

Внешний люк плавно закрылся. Служба была закончена. Мой любимый друг Харви ушел от нас навсегда.

Когда все разошлись, я направился к себе в каюту. Вдруг кто-то коснулся моего плеча и тотчас же отдернул руку. Я обернулся и увидел Аманду Фрауэл. Она сердито смотрела на меня, а Алекс Тамаров крепко держал ее за руку, выставив вперед плечо.

– Простите, мэм, – сказал он, загораживая ей путь. Она попыталась высвободиться, но он крепко держал ее.

– Все в порядке, Алекс, – Алекс отпустил девушку и отошел в сторону.

– Не понимаю. В чем дело? – спросила Аманда.

– Таков обычай на корабле. Никто не вправе прикасаться к командиру. Для члена экипажа это серьезный проступок. – Я взял ее за руку на виду у проходящих мимо нас пассажиров. – Что ты хотела сказать, Аманда?

– С тобой все в порядке, Ники?

– Кажется, да. – Я внимательно посмотрел на нее. – Сожалею, что не смог повидать тебя. Был очень занят.

Она бросила взгляд на мою новую форму;

– Да, понимаю. Ты уверен, что поступил правильно?