Надежда гардемарина - Файнток Дэвид - Страница 90

Рука легла мне на затылок. Я слегка отклонился и застыл.

– Никого не осталось. Только вы, – сказал Трэдвел срывающимся голосом. – Что же, по крайней мере постараюсь избавить других людей от вас, чтобы вы не причиняли никому зла.

– Да. – Я поднял голову, открывая шею. – Если только…

Он помолчал.

– Что, если только?

– Если только я не приду за вами. Со временем. Но это будет лишь сон, – сказал я дрожащим голосом. – А потом уйду навсегда.

– О Боже! – прошептал он. И заплакал. Я опустил голову. Шею свела судорога.

Вакс весь кипел. Я делал вид, что не замечаю, но потом сдался:

– Говорите, лейтенант.

– Как вы могли позволить ему уйти?

– А вы хотели, чтобы я его повесил? А потом ел в одной столовой с его детьми?

– Он угрожал вам ножом!

– Ну и что? Ведь он покинул корабль вместе с Ирэн. И на этом точка.

Вакс покачал головой:

– С вашего разрешения, я думаю…

– Хватит! – перебил я его. – Все ясно. Вы поступили бы по-другому.

Вакс что-то буркнул себе под нос и умолк.

Когда Джэред Трэдвел выронил нож, я подобрал его и отшвырнул в сторону:

– Все в порядке, мистер Вышинский. Отпустите ваших людей.

– Сэр, он…

– Помогите мистеру Трэдвелу вынести веши из каюты и проводите до шлюза. – Я повернулся к Рики. – Все в порядке, мальчик. А теперь в лазарет!

– Есть, сэр. Он сделал вам больно… Простите, коман…

Тут вмешался Филип Таер:

– Кадет, два штрафных балла. Кругом – марш! Приказ командира подлежит немедленному исполнению. Я разберусь с вами в кубрике!

Я промолчал, но, когда Рики скрылся из виду, не смог сдержать своей ярости. Меня буквально трясло.

– Мистер Таер, вы дважды пререкались с командиром! Передайте привет лейтенанту Шантиру и скажите, что я недоволен… А еще лучше, что ваше поведение отвратительно, и пусть он вас хорошенько поучит.

Филип побелел:

– Я не хотел… Есть, сэр!

– Идите!

Я прислонился к перегородке. Рейф и Паула были у себя, главный старшина корабельной полиции пошел проводить Джэреда Трэдвела, Рики лечил свою руку, а Филип отправился к экзекутору.

В каюте я сменил рубашку и сел прямо на крахмальное покрывало.

Совсем недавно моя жизнь висела на волоске, но я не был в шоке. Ну, может, чуть-чуть.

Испытал облегчение, и то небольшое, когда Трэдвел выронил нож.

У меня еще будет время поразмыслить над случившимся. А теперь пора на мостик.

Сев на свое кресло перед пустыми экранами, я просмотрел журнал. Шантир отметил порку. Филип Таер был изгнан в кубрик. Я вздохнул. Теперь он постарается отыграться на младших. И больше всех достанется Дереку.

Я нажал на кнопку связи:

– Мистера Кэрра на мостик.

Через несколько минут появился Дерек, гладко причесанный, в безукоризненной форме:

– Слушаю, сэр?

Я указал ему на кресло рядом с Ваксом:

– Сегодня вечером, мистер Кэрр, будете помогать мистеру Хольцеру. Так что приготовьтесь к двойной вахте.

В этом не было никакой необходимости – мы стояли на причале орбитальной станции.

– Есть, сэр.

Я не смог бы ему объяснить, зачем мне это понадобилось, но Дерек был слишком хорошо вышколен, чтобы обсуждать приказы. И вдруг я прочел в его глазах благодарность – он все понял.

– У мистера Кэрра был трудный день, лейтенант. Если он задремлет, не будите его.

– Есть, сэр. – Лицо Вакса прояснилось. – Мы поладим.

Очень довольный, я отправился спать.

28

На следующий день производилась посадка пассажиров, направляющихся на Землю и Надежду, а также погрузка партии металла и товаров. Из декларации я узнал, что с нами поедет олимпийская команда Окраинной колонии для участия в межпланетных Олимпийских играх, которые проходят раз в десять лет. Значит, спортзалы пустовать не будут.

– Кормовой страховочный линь убран, сэр, – сообщил с кормового шлюза лейтенант Хольцер.

– Носовой страховочный линь убран, сэр, – доложил лейтенант Кроссборн с носового шлюза.

Я постукивал пальцами по столу, ожидая, когда закончится вся процедура.

– Носовой шлюз к расстыковке готов, сэр.

– Кормовой шлюз к расстыковке готов, сэр.

– Хорошо. – Я три раза нажал кнопку корабельного свистка. – Отчаливаем. Дело за вами, пилот Хейнц.

В ответ на уверенное прикосновение пилота боковые трастеры выпустили струи реактивного топлива, раскачивая корабль из стороны в сторону. Мы отчалили.

Лейтенант Кроссборн сообщил по громкой связи:

– Люк носового шлюза задраен, сэр.

– Вас понял. Люк задраен. Хорошо.

Я мерил шагами мостик, а тем временем пилот, включив вспомогательные двигатели на полную тягу, уводил корабль все дальше и дальше от станции и от поля тяготения Окраинной колонии. Через два часа мы уже будем достаточно далеко, чтобы войти в синтез.

Началось наше обратное путешествие. Семь недель до Надежды, а потом долгий и нудный путь домой. Я выдержу его. Должен выдержать. Устроившись в кресле, я занялся координатами.

Наконец все было готово.

– Машинное отделение к синтезу готово, сэр.

Я вопросительно взглянул на пилота. Он кивнул.

– Входим в синтез. – Я провел рукой вверх по экрану управления, и двигатели синтеза включились. Звезды с навигационного экрана исчезли. Мы вошли в субэфирное царство непространства и помчались на гребне сгенерированной нами N-волны.

В тот вечер я принимал у себя нескольких молодых людей из олимпийской команды. Общительные и приветливые, они, судя по всему, спокойно отнеслись к выпавшей им чести сидеть за капитанским столиком, оживленно переговаривались между собой и лишь время от времени из вежливости обращались ко мне. Я был приятно удивлен этой новизной – обычно пассажиры более чем серьезно воспринимали приглашение за капитанский столик.

Наступил вечер. Отдыхать мне не хотелось, и я бродил, наблюдая за пассажирами, с интересом обследующими коридоры, кают-компании и спортивные залы, которые очень скоро станут привычными для них. Я вернулся на первый уровень. Рядом с кубриком по стойке «смирно» стоял, повернувшись к стене, Рейф Трэдвел. Что же, он сам этого хотел. Никто не заставлял его служить.

Спал я плохо, никак не мог прийти в себя после старта. Чтобы привыкнуть к монотонной жизни в синтезе, потребуются многие дни. Я поднялся и от нечего делать побрел на мостик.

– Вы просматривали журнал, сэр? – Лейтенант Шантир указал на записи за два последних дня. «Мистер Тамаров, три штрафных балла от мистера Таера за лень». «Мистер Тамаров неопрятен, два штрафных балла».

Значит, все началось по новой. Я захлопнул журнал и, не сказав ни слова, откинулся в кресле.

– Сколько это будет продолжаться, сэр?

Я открыл один глаз:

– Пока не прикажу прекратить, лейтенант Шантир.

Он покраснел:

– Простите, сэр.

– Вы хороший офицер, – сказал я. – Только не приставайте ко мне.

Он слегка улыбнулся:

– Есть, сэр. – И переменил тему. – Вы играете в шахматы, сэр?

Я встрепенулся:

– Да, а что?

– Я не очень сильный партнер, но шахматы люблю. И держу пари, что ваш компьютер жульничает.

– Ну, спасибо, – обиделась Дарла.

– Я не могу играть на мостике, Ларс. Вы это знаете.

– Правда? А командир Хальстед играл. Я любил наблюдать за ним. Однажды он даже выиграл у компьютера.

Из динамика донеслось:

– Должно быть, это был ужасный день для компьютера.

– Не встревай, Дарла, – проворчал я. Потом спросил: – Он действительно играл во время вахт? – Во мне шевельнулась надежда.

Шантир ответил:

– Конечно, когда мы были в синтезе. А что еще тут делать?

– Это не противоречит уставу?

– Я перечитал его, сэр, ничего такого там нет. Говорится только, что нельзя терять бдительность. А о чтении или играх вообще не упоминается. Тем более что о любых отклонениях дает знать звуковой сигнал.

– Я сообщу, если возникнут проблемы, – горячо заверила Дарла.