Утраченный идеал - Дункан Дэйв - Страница 47

Таша кивнула. Зубы ее все еще были сжаты.

– Закутайся хорошо, дорогая. Идем и скажем Елене, куда мы.

3

Таша всхлипывала под взглядами вооруженных мужчин, ждущих под лестницей, но последующая быстрая прогулка по темным улицам, казалось, успокоила ее. Когда добрались до царского дворца, дыхание ее стало ровным и держалась она уже не так напряженно. Софья тоже чувствовала себя лучше, но с каждым шагом ярость ее разгоралась все больше. Она переступила через свой страх, столкнувшись лицом к лицу со стрельцами, и теперь не собиралась отступать. Игорь должен узнать, в каком не-вменяемом состоянии был его сын, и задать ему жару. Если никто в империи не расскажет ему о случившемся, то это сделает его жена.

Охрана сменилась. Стрельцы стояли около входной двери, отряд Суворова переместился в горницу. Все молча смотрели на Софью. Некоторые злорадно подмигивали, другие едва сдерживали свой гнев. Это говорило о том, что Игорь вернулся. Она должна объясниться с ним, пока не утихла ярость. Завтра царица может успокоиться.

Софья поспешила наверх по лестнице в темноте, таща за руку Ташу. Они прошли через переднюю, безлюдную, освещаемую лишь одной свечкой. Визг собак подтверждал ее предположение. Игорь дома.

Другая свечка горела в каморке, где спала Евдокия. Ее не было, ночная одежда валялась на кровати. Софья закрыла входную дверь. Внутренняя дверь чуть-чуть приоткрыта, оттуда шел свет.

– Я пойду первой. У нас гости. Таша пискнула:

– Кто? – Один человек, который может подвергнуть это чудовище суду. Если почувствуешь, что у тебя снова начинается истерика, выйди, дорогая.

Петли скрипнули. Собака зарычала. Две собаки.

– Тихо! – сказал царь. – Яков, тихо!

Софья побледнела при ярком свете ста свечей. Игорь ненавидел темноту, всегда требовал чрезмерного освещения. Он повернулся к двери, громадный в своей мантии, свирепо сверкая глазами, играя кнутом. Нахмурился, увидев Ташу. Софья поклонилась, но на колени не встала.

Игорь заметил. Таша опустилась вниз и прикоснулась лбом к полу.

Да, два пса. Один громадный, Яков, а другой был еще больше, черный как смола и большой, как пони. Они си-Дели по обе стороны кресла, сверкая зубами, как кинжалами.

– Что это значит, жена? Тебе не стыдно? – Голос был низкий и сдержанный. Гнев – это не эмоции, а оружие. Он позже воспользуется им. – Придворные услышат, как цари-Иа разгуливает по улицам ночью!

– Я понимаю, государь. Но это не моя вина! Она смогла! Наконец она высказалась.

Игорь заметил это и ухмыльнулся сквозь бороду:

– Убеди меня.

– Меня заставила крайняя необходимость, государь.

– Таша... – Софья подняла свою упирающуюся сестру на ноги, – Нет, позволь ему увидеть твое лицо. Вот, ваше величество! Когда прибудет шивиальский посол, вы знаете? Последнее письмо Дмитрия говорило, что скоро. Государственный брак – и невеста с синяком под глазом?

Игорь молчал, продолжая забавляться с кнутом. Это была его вторая уловка, потому что никто не мог выносить долго пристального взгляда императора Скиррии. Но блеск его сердитых глаз показывал, что это дело значит для него больше, чем просто возможность наказать жену.

Таша застонала, но не сопротивлялась, когда Софья сдернула с нее плащ. Она молча стояла, сильно дрожа. Ее маленькая красивая грудь предстала разъяренному взору царя, Спустя мгновение Софья снова укутала ее плащом и обняла.

Он все еще ждал.

– Это ваша племянница, моя сестра, принцесса. Я требую, чтобы мужчина, который сделал это, был отдан правосудию, ваше величество!

Игорь нахмурился:

– Полагаю, она сама позволила.

– Нет, государь. Таша, расскажи его величеству, как все было.

Часто останавливаясь, дрожа и всхлипывая, Таша повторила свой рассказ, опустив глаза вниз. Она не назвала имени преступника, но Игорь понял. История ужасная – свидетели преступления, без провокации, без недоразумений. Как описала Таша, Федор просто ворвался в дверь и разорвал ей платье. Без сомнений, все так и было.

Когда принцесса закончила, Софья сказала:

– Разве она не вела себя скромно? Преступника следует повесить, не так ли?

Царь Скиррии нахмурился, отвел глаза.

– Ну! Юношеские порывы. Он слишком много выпил. Возможно, она дразнила и завлекала раньше.

– Шивиальский посол, несомненно, услышит...

– Он ничего не услышит! – проревел Игорь, спрыгнув с кресла.

Псы тоже поднялись.

Колени Софьи подогнулись, сердце сжалось. Потребовалось больше сил, чем она думала, но царица продолжала настаивать на своем:

– Вы бы не позволили никому другому такое... Нет, неправда. За исключением стрельцов, конечно.

– Да, стрельцы! – повторил Игорь, шагнув вперед и оказавшись нос к носу с ней. – Стрельцы! – От него разило вином. – Ты знаешь, почему я люблю стрельцов, жена?! Знаешь, почему я позволяю им изнасилования и грабежи и все, что они хотят? И никогда не наказываю их?

– Нет, государь. Но очень хочу узнать. – Она уже не владела собой. Каждую минуту царь мог ударить ее.

– Потому что это заставляет их быть верными! Верными мне! Без моего вооруженного покровительства их разорвут на кусочки, всех. Что могут князья и бояре и другие предатели предложить им взамен? – Он брызгал слюной, но Софья была уверена, что его ярость показная, – Только мои собаки более верны мне, чем Собачьи головы.

Федор должен быть обезглавлен, и ее не волнует, как она этого добьется.

– Стрельцы тоже были с Федором. Игорь отдернулся назад, словно от удара.

– Нет!

– Так говорят свидетели! Он крикнул на Ташу:

– Ты лжешь!

Софья удержала сестру, не давая ей упасть.

– Нет, государь. Три стрельца.

– Кто? Их имена? – Он откинулся на кресло, бормоча; – Никогда не думал, что такое может быть. Я выясню.

Софья отодвинула нож.

– Государь, будьте осторожны!

Игорь взглянул на нее ошеломленно. Он мог изнасиловать или убить в ярости, но заговор был для него недоступен

– Нет! – пробормотал он. – Не Федор. Он не мог. Изгнать стрельцов?

– Почему он не мог? Что еще он сделает, прежде чем его остановят? Убить? Он может и это. Замучить в пытках. Изнасиловать? Не сомневайтесь. Это не первый раз, ваше Величество! Царевич досаждал даже моим фрейлинам – княгине Агнии, княгине Кетеван, – он изнасиловал их прямо здесь, в царском...