Дом там, где сердце - Фаррел Шеннон - Страница 47

Глава 20

В течение следующих трех месяцев она боролась за спасение урожая картофеля, слух о заболевании которого распростра­нился с ужасающей быстротой и был тут же подхвачен пани­керами. Первые сообщения о заболевании напечатали англий­ские газеты, когда порченый картофель собрали на острове Айлоф-Уайт и в Кенте одиннадцатого августа. Мюйрин узна­ла эту новость несколько дней спустя и обсудила ее с Локлейном однажды вечером, когда они сидели в ее маленькой конторе, а по крыше барабанил дождь.

– У меня плохое предчувствие в связи с этим, – сказала она, показывая Локлейну газету. – Можешь назвать это мо­ими шотландскими предрассудками, но, думаю, это серьезно. Если эта болезнь поразила лучшие земли в Англии, что тогда будет здесь?

– Не знаю. Конечно, это может быть локальная беда. Айлоф-Уайт совсем крошечный, а Кент могли изолировать, чтобы предотвратить распространение, ну, например, не выпускать повозки за пределы поля. Может, эта болезнь сюда и не дойдет. В конце концов, это ведь в сотнях миль от нас, за морем, – пы­тался он ее успокоить.

– Думаю, лучше быть к этому готовым, чем ничего не пред­принимать, а потом придется пережить еще один кризис, когда уже не останется хорошей земли.

– Что ты предлагаешь?

Ничего ей не нравится в последнее время, с досадой поду­мал он.

– Думаю, нам надо купить овса и пшеницы, а еще картофе­ля на семена, репы, моркови и свеклы. Нужно сократить по­требление молока или использовать больше овечьего и козьего молока и заготовить побольше сыра. Понадобится также го­раздо больше рыбы. Зимой ее можно коптить. И я хочу еще раз съездить в Донегол за водорослями. Их можно будет высушить, они очень питательны. Я уже не говорю о мидиях, которые можно будет коптить. А еще давай посмотрим, сможем ли мы недорого купить еще свиней, а мужчины пускай сплавают на острова на озере и поохотятся на диких коз. Они могут поймать несколько самок, а остальных пристрелить. Я слышала, они довольно вкусные. И свиньи, и козы питаются объедками, так что держать их обойдется недорого, если мы будем экономны. А еще давайте построим больше загонов для кроликов и кур. Я хочу, чтобы на охоту пошли лучшие охотники, когда начнет­ся сезон. И не помешало бы достать еще цыплят, гусей и уток.

– А мы не можем просто подождать, пока приплывет «Ан­дромеда»?

– Нет. Она не приплывет сюда еще несколько недель. Если люди запаникуют, цены подскочат.

– А за что мы все это купим? Я думал, мы ограничены в сред­ствах, пока не поступят деньги в конце месяца.

– У меня еще осталось немного от продажи дома в Дублине. У нас есть рулоны шерстяной ткани, из которых я собиралась сшить мужскую и женскую одежду на зиму. Теперь я думаю, что продам их и куплю фланель и немного тяжелого хлопка и посмотрю, сколько денег останется у меня после этого.

Наконец Локлейн сдался.

– Хорошо, я куплю все, что ты перечислила, но все же ду­маю, что ты пессимистично настроена.

– Я знаю, Локлейн, извини. Но с тех самых пор, ну, за последние восемь месяцев, каждый раз, как я начинаю видеть свет в конце тоннеля, что-то обязательно омрачает наше и без того нелегкое положение.

Локлейн притянул ее к себе и нежно поцеловал, убирая с ее виска выбившуюся прядь волос.

– Я верю, что ты права, и сделаю все, как скажешь, дорогая. Но будем надеяться, что это лишь в твоем больном воображении.

Он знал, что она не спит так хорошо, как спала до отъезда в Дублин. И хотя она ничего не говорила о своих кошмарах, даже когда он требовал, чтобы она с ним поделилась, они были достаточно ужасны, чтобы заставить ее кричать во сне и про­сыпаться.

– А если это не воображение? – тихо спросила она, глядя на него.

Локлейн прижал ее к себе, положив подбородок ей на макушку.

– Тогда да поможет нам Господь.

Пятнадцатого октября, в особенно дождливый осенний день» Мюйрин почувствовала, что больше не может выносить эту неопределенность. Собрав всех мужчин у картофельных грядок, от которых, как она заметила, начало распространяться злово­ние, она приказала им копать.

Когда были выкопаны первые клубни, она с облегчением покосилась на Локлейна. Хотя картофель был довольно мелкий, он, кажется, вполне годился в пищу.

– Слава Богу! – вздохнула она, обнимая его, не думая о том, что их кто-то видит.

Локлейн похлопал ее по плечу и снова принялся копать.

Спустя три дня, когда женщины готовили на кухне обед, вдруг поднялся сильный шум, и Мюйрин тотчас прибежала сюда, бросив свои дела.

– Еще вчера они были годные, а теперь смотрите! – кри­чала Шерон.

– Патрик, Марк, сейчас же запрягайте двух коней и езжайте в Эннискиллен. Возьмите все деньги, какие есть в моем сейфе. Купите на них как можно больше риса и кукурузы, скорее! – приказала Мюйрин, глядя на черную гниющую массу, проса­чивающуюся из плетеной корзины на пол.

Локлейн прибежал немного позже, когда, проходя по по­местью, услышал визги и вопли. Он сразу не понял, почему все стоят как окаменевшие.

Мюйрин молча показала ему расползающуюся массу, а Ло­клейн все еще непонимающе таращился на нее.

– Что, черт возьми, это такое? – изумился он.

– Наша картошка.

– О нет, Господи, нет! – Локлейн провел рукой по волосам, в ужасе глядя на то, как все, о чем он мечтал, идет прахом.

Мюйрин покачала головой, выпрямилась и властно окинула комнату взглядом.

– Ладно, а теперь все – на картофельную плантацию, сейчас же! Мужчины будут копать, а женщины – складывать карто­фель в корзины. И достаньте все ножи, хорошо, Брона? Шерон, освободите все кастрюли, имеющиеся в доме, все лохани для стирки. Нужно выкопать весь картофель и разрезать каждый пополам. Всю хорошую картошку мы сразу же сварим. Надеюсь, ею можно будет питаться несколько дней. Бог знает, что с ней будет, если мы оставим ее в земле. Всю остальную складывай­те в лохани для стирки. Мы сварим ее и получим крахмал, ко­торый можно будет продать в Эннискиллене.

Все продолжали стоять, молча уставившись в пол, пока Мюй­рин не прикрикнула нетерпеливо:

– Давайте же, не стойте! Нельзя терять ни минуты! Мюйрин потянулась за ножом, стремительно вышла из кухни и отправилась выполнять эту невеселую работу. Первую лопату она подняла сама – ее чуть не стошнило от ужасного запаха – и стала протыкать картофель ножом. Через некоторое время к ней присоединился Локлейн и, не сказав ни слова, взял в руки лопату.

Вскоре подошли и остальные и стали копать картофель, ре­зать, складывать в корзины и относить на кухню. Спасти уда­лось лишь восьмую часть урожая, но даже Мюйрин не была уверена, что эти овощи съедобны.

Она бросила в кипящую воду много соли и попробовала варево.

– Вроде все в порядке, но главное – не переварить. Нужно будет ее кипятить каждый раз, пока мы ее не доедим. Сейчас каждый получит по одной порции, но не больше. Если этот картофель уже заражен, не хватало нам еще и отравиться.

Локлейн согласился с Мюйрин и наблюдал за тем, как по­дают обед. Это был тоскливый обед, все ели молча и торопливо, зная, что нужно поскорее возвращаться к невеселой работе.

Когда почти все ушли, она сказала Локлейну:

– Мы жалуемся, что та небольшая часть, которую нам удалось спасти, будет выдаваться по порциям в похлебке. А ведь следует благодарить Бога, что хоть что-то удалось спасти. Надеюсь, что мы приготовили достаточно про запас и что удастся отложить еще. А иначе нам предстоит очень нелегкая зима.

Мюйрин пошла в кладовые, чтобы посмотреть, чем они рас­полагают.

– Я знаю, что ты скажешь. Скоро приплывет «Андромеда». Но у них, скорее всего, та же беда. И кроме того, скоро они пре­кратят плавать, ведь начнется зима. Хорошо, если они сделают еще один рейс. Думаю, не стоит быть уверенными в том, что они помогут нам и в этом году. Да еще и бури участились в по­следнее время. Так что пора думать, как теперь выходить из положения. Если выдавать еду по порциям, как сейчас, как дол­го мы протянем?