Дом там, где сердце - Фаррел Шеннон - Страница 54

– Нет, Циара, я не знаю, о чем ты говоришь! – быстро ска­зала она. – Пожалуйста, положи пистолет и объясни мне все по порядку.

Циара смотрела на Мюйрин, и ее изумрудные глаза дико бегали из стороны в сторону. Локлейн предупреждал ее, что Циара неуравновешенная. Почему, черт возьми, она себя так повела? Откуда у Мюйрин такое странное чувство, что это как-то связано с Кристофером Колдвеллом?

Она вспомнила, когда еще Циара вела себя так странно. Ка­жется, дело в Кристофере Колдвелле. Его имя, его работа, его собака…

– Ну пожалуйста, Циара, поговори со мной! – умоляла Мюйрин. – Что бы тебя ни беспокоило так долго, всех остальных это тоже беспокоит. У Локлейна болит сердце за тебя от­того, что он не знает, почему ты так изменилась со времени его отъезда из Барнакиллы. Если я могу тебе помочь, пожалуйста, позволь мне это сделать. Но, убив меня, ты не решишь проблем в поместье. Одному Богу известно, что случится с Барнакиллой, если я умру.

– Кристофер Колдвелл хочет прибрать ее к рукам. Я убью его, а потом и себя, прежде чем позволю, чтобы его нога снова ступила на порог Барнакиллы! – прошипела Циара, и ее рука задрожала.

Глаза Мюйрин расширились от страха. Циара, может быть, и не хотела стрелять в нее, но так дрожала, что могла нечаянно выстрелить.

– За что ты так ненавидишь Кристофера?

При этих словах Мюйрин подтолкнула сжатую руку Циары вверх. Оружие, выскользнув, упало в кучу сена. Циара попы­талась наброситься на нее с кулаками, но в этот момент в ко­нюшню вбежали Локлейн и еще несколько мужчин.

Локлейн оттащил свою взбешенную сестру от Мюйрин.

– Что здесь, черт возьми, происходит? Вы в порядке? – спро­сил он Мюйрин, когда увидел ее мертвенно-бледное лицо.

– Со мной все нормально. У нас с Циарой была небольшая беседа, вот и все, – как можно спокойнее ответила Мюйрин.

– Ради Бога, о чем вы беседовали? Я слышал выстрел! – вос­кликнул Локлейн, нежно коснувшись ее волос и плеча, несмо­тря на присутствие посторонних.

– Оставьте нас одних, пожалуйста, Локлейн. Локлейн смотрел на нее, не веря своим ушам.

– Я не уйду! Я хочу знать, что здесь происходит!

– А я попросила оставить нас, мистер Роше. Или вы будете делать, что вам говорят, или ищите себе другую работу.

Она тут же пожалела о своих словах, когда увидела его пол­ный недоумения взгляд. Но было уже поздно.

– Хорошо, миссис Колдвелл, я подчиняюсь вашему прика­зу, – сухо ответил Локлейн, глянув на нее так, что Мюйрин догадалась, какой ей предстоит с ним разговор, и, видимо, он будет не из легких.

Локлейн вышел вместе с остальными мужчинами, оставив Мюйрин наедине со своей сестрой. Мюйрин приблизилась к Циаре и неуверенно протянула ей руку.

– Пойдем в мою комнату, и ты расскажешь мне, в чем дело. Что бы с тобой ни случилось, для тебя одной эта ноша слишком тяжела.

Циара рухнула на пол конюшни и завопила:

– Я пыталась спасти вас и Барнакиллу! Если вы выйдете за Кристофера, это будет самая ужасная ошибка в вашей жизни!

Мюйрин опустилась на колени и обняла Циару за плечи.

– Я уже совершила ошибку, когда вышла за Августина, пом­нишь? Это был тот еще охотник за богатством.

Всхлипывания Циары потихоньку стихли, но ее так сильно трясло, что Мюйрин начала бояться, что она действительно психически больна. – Что такое? Что я не так сказала? – в отчаянии спросила Мюйрин, пытаясь наконец-то докопаться до истины.

– Я должна кому-то это рассказать. Только обещайте, что не скажете ни слова Локлейну, слышите, ни единого слова!

– Клянусь, Циара, я никогда не выдам вас. Но ведь все не может быть настолько плохо…

– Хуже, чем вы можете себе представить, Мюйрин. Умоляю вас, не выходите замуж за Кристофера, – просила она.

– Да почему вы вообще подумали, что я за него выйду?

– Я через окно слышала, что он сделал вам предложение. Он – зло, а зло порождает зло. А Августин… он был даже хуже. Как вы, должно быть, страдали, когда были его женой!

– Почему вы так говорите? – спросила Мюйрин, вдруг по­чувствовав неловкость.

– Потому что я знаю, какой он был на самом деле. Я знаю. Я знаю … И Кристофер не лучше, хотя он предпочитает женщин, а не молоденьких мальчиков. Вы нужны ему только из-за по­местья и денег. Как он только ни измывался над женщинами в поместье все долгие годы! Настоящий извращенец! Он и с вами такое сделает. И с Барнакиллой. Он придет сюда, и все это по­вторится. Его нужно остановить. Вы не позволите ему! – она дико смотрела в глаза Мюйрин, затем схватила ее за плечи и при­нялась трясти.

У Мюйрин пересохло во рту, и она проглотила комок, под­катившийся к горлу. Внезапно сарай показался ей тесным и душным.

Она поднялась на ноги и резко сказала:

– Пожалуйста, Циара, идемте, мы не можем здесь оставаться. Кто-то снаружи может нас услышать или зайти в любой момент. Давайте прогуляемся. Это вас успокоит, и позже мы сможем поговорить.

Циара сквозь слезы согласилась. Мюйрин помогла ей под­няться с пола.

Обхватив ее одной рукой за талию, она вывела сестру Локлейна на воздух. Та все так же дрожала, и Мюйрин накинула на нее свою шаль. Они пошли от аллеи к торфяному болоту, где их разговору не могли помешать.

– Думаю, лучше начать все с самого начала, – наконец вздох­нула Циара.

– Так будет легче.

– Я была здесь домработницей несколько лет до отъезда Локлейна в Австралию. Именно в это время мы с Кристофером и познакомились. Это долгая история о том, как господин со­вратил служанку, хотя тогда, к моему огромному стыду, я на это согласилась. Кристофер льстил мне, был со мной любезен, покупал небольшие подарки. И обещал мне много-много всего, чего вовсе не собирался выполнять. Я была не единственной, хотя в то время оказалась слишком слепой, чтобы замечать это. У него были десятки женщин, одни не возражали, другие, наобо­рот, были не слишком податливы. Он брал их всех без разбора. Я ничего не замечала, потому что имела несчастье влюбиться в это ничтожество. Он использовал меня, как и остальных жен­щин, для удовлетворения каждой своей прихоти, любой раз­вратной и отвратительной, – облегчила она сердце, и ее голос дрожал от волнения.

– Если все было так ужасно, почему вы не разорвали от­ношения?

Циара призналась:

– У меня есть одна черта характера, такая же, как у Локлейна, – гордость. Как говорится в одной старой пословице, чем выше взлетишь, тем больнее будет падать. Все говорили, что я незаконнорожденная дочь мистера Дугласа Колдвелла. Крис­тофер воспользовался моей гордостью, чтобы залезть ко мне в постель. Он намекнул, что мне достанется все состояние Колдвеллов, если я выйду за него замуж. Он говорил, что его кузены постоянно вступают в браки между собой. Он растянул наш роман на годы, каждый раз играя на моих надеждах и моей гордости, если я пыталась отказаться и порвать отношения.

Мюйрин была ошеломлена. Циара – незаконнорожденная дочь хозяина? Как же выстроилась вся эта цепочка событий? Но она не хотела прерывать рассказ Циары своими вопросами и дала ей продолжить.

– Я и пыталась закончить наши отношения, поверьте мне. Для меня еще существовали какие-то понятия чести и поря­дочности. Но он знал, как меня завоевать. Я сдавалась ему практически каждый раз, потому что любила его, даже зная, какое это ничтожество. А когда я отказывалась, он все равно брал меня и потом называл шлюхой за то, что я пустила его в свою постель. Это было ужасно, Мюйрин. Похоже, им движет какая-то потребность наказывать, бить, разлагать, совращать.

Женщины отличаются от мужчин, так и должно быть. Я чув­ствовала волнение, опасность, но наслаждение – никогда. Я принимала те знаки внимания, которые он мне оказывал, только потому, что думала, что он меня любит. Я думала, смо­гу его изменить. Я ждала того дня, когда он назначит дату нашей свадьбы, но он никогда не собирался на мне жениться. И все это время он наслаждался тем, как я деградировала, тем, что я была так в него влюблена, что сделала бы для него все. Буквально все.