Сладостное пробуждение - Фаррелл Марджори - Страница 14

Клер удивилась холодному и враждебному тону мужа.

— Я вас на минуту оставлю. Так хочется танцевать… — быстро сказала она, улыбаясь им обоим.

Но позднее, когда Джастин вдруг пригласил ее на танец, обещанный молодому Линтону, она воскликнула:

— О, Джастин! Я очень рада возможности потанцевать с тобой, но этот танец уже отдан лейтенанту.

— Уже нет… Мне удалось убедить его, что молодые супруги должны танцевать только вместе, хотя это может показаться не совсем современным, — сказал он, взяв ее за подбородок и заглядывая в глаза с таким вниманием, которое всегда обезоруживало ее.

— Ведь я уже обещала этот танец ему… И все же ты не можешь представить себе, я так счастлива… — проговорила она, танцуя с мужем. Когда они возвращались домой, Джастин одолевал ее вопросами.

— Над чем же вы с Линтоном смеялись, дорогая?

— Он не переставая смешил меня ужасно глупыми рассказами об армии, — ответила Клер.

— Понимаю… А… твоя рука на его руке? Это что — ответ на его прекрасный юмор?

— Джастин! Неужели ты ревнуешь?! — рассмеялась Клер.

— Почему твоя рука так долго лежала на его руке? — спросил муж таким суровым голосом, какого она не слышала никогда прежде.

— Ты не смеешься надо мной, Джастин? Неужели ты об этом серьезно? — недоумевая, спросила Клер.

— Вполне.

— Кажется… начинаю припоминать… Я в шутку обвинила его в том, что он не совсем точно рассказывает об ужасах военной кампании. И вдруг за его веселым пустословием я почувствовала скрытую боль. Ведь он еще так молод для войны… Это был просто жест уважения, уверяю тебя…

Клер все еще не могла поверить, что этот эпизод за ужином так мог огорчить мужа.

Джастин глубоко вздохнул и уже своим обычным голосом произнес:

— Прости меня, Клер. Ты так добра… Конечно, именно так ты и должна была поступить в этом случае. Да и кто бы поступил иначе…

— Джастин, неужели ты в самом деле думаешь, что лейтенант старался увлечь меня?

— А почему бы и нет? Он так молод и красив в этой форме…

— Он всего лишь мальчик. А ты мужчина. Мой единственный мужчина, — нежно сказала она. — Мужчина, которого я всем сердцем люблю.

— Прости меня, любимая! Прости меня за это минутное безумие, — повторил он, беря ее за руку и притягивая к себе.

— Нечего и прощать, Джастин. Я знаю, что ты сказал все это потому, что любишь меня, — промолвила Клер, прижимаясь к нему и тем самым как бы сглаживая возникшую между ними неловкость.

Эта ночь любви была полна страсти и нежности. После шести недель брака и маленькой размолвки их любовь, пылкая, как в первую ночь, стала еще крепче.

Джайлз знал, что свадьба Клер будет для него пыткой, но он надеялся, что, видя ее невестой, а затем женой Рейнсборо, переживет самое мучительное испытание в своей жизни, после чего ему станет легче.

Однако, возвращаясь вместе с Сабриной в Уиттон, он вновь понял, как нужна ему Клер. Как Джайлз мечтал об этом лете! Он видел ее своей невестой… Вот она приезжает к нему в Уиттон… Они бродят повсюду, ловят рыбу, ездят верхом, принимая поздравления друзей и соседей. Вот они… При этой картине Джайлз стиснул зубы: они целуются… Он был так осторожен с Клер все время.. И вдруг внезапно все рухнуло… Рейнсборо…

Большую часть пути Джайлз провел, не отрываясь от окна кареты. Сабрина пыталась разговорить его, затрагивая то одну, то другую тему, но вскоре поняла, что не услышит ничего, кроме двух-трех слов. Она прекрасно понимала его боль; всю жизнь между ними была незримая духовная связь. Они ощущали малейшие изменения настроения друг друга. Его боль была настолько глубокой и личной, что ей не оставалось ничего, кроме молчания и надежды, что время — лучший лекарь, который сможет исцелить брата.

Первые две недели оказались самыми трудными для него.

Вставал он рано, ездил верхом, бродил по холмам… Днем зарывался в книги, целиком отдаваясь изучению Персии. В Оксфорде он стал одним из лучших востоковедов и уже перевел несколько поэм. О Джайлзе знали далеко за пределами университета. Его часто вызывали в Министерство внутренних дел для перевода официальных и неофициальных документов. Не раз Джайлз благодарил бога за то, что мог часами предаваться своему занятию, стараясь найти в английском языке наиболее точную фразу, выражающую мысль поэта. Это помогало ему не думать о Клер. Но стоило Джайлзу остаться одному, мечты о ней возвращались… Он понял, что жизнь без нее пуста, одиночество не покидало его. Все-таки Джайлз надеялся, что со временем станет думать о ней, как о старом добром друге, как и она о нем.

Спустя три недели, утром грум привел к крыльцу дома лошадей Джайлза и Сабрины. Увидев вопросительный взгляд сэра Уиттона, слуга объяснил, что леди Сабрина вчера вечером приказала приготовить их для верховой прогулки.

— Ну, если так… Тогда ей давно бы уже пора быть здесь.

Он нахмурился, услышав шаги сестры, но в глубине души был очень доволен, что Сабрина хочет хоть как-то расшевелить его. Собственных сил уже просто не было для этого…

— А я уже здесь, братец.

Джайлз обернулся и улыбнулся ей той самой улыбкой, которую она так давно хотела увидеть.

— Доброе утро, Сабрина. Надеюсь, ты добровольно отказываешься от завтрака, чтобы разлучить меня с моими книгами…

— Я попросила повара приготовить корзину для пикника, — отозвалась сестра, показывая на вьюк своей лошади. — Давай доедем до Камден-хилла и позавтракаем там.

— Неплохая идея.

Два всадника скакали по полям, еще окутанным туманом, разрывая пелену утра. Они ехали молча, но это молчание было приятно обоим. Сабрина знала, что поступила правильно, вырвав Джайлза из привычной рутины дел. Когда солнце почти разогнало туман, лошади оживились, перешли на веселый галоп и вскоре достигли вершины холма.

— Я бы никогда не смогла жить в Кенте, — сказала Сабрина, показывая рукой на местность, расстилающуюся перед ними. — Слишком скучно, никакого разнообразия.

— Я тоже люблю нашу западную часть, — ответил Джайлз. Теперь, когда его мечта была похоронена, он впервые совсем иначе поглядел на окружающую природу. Холмы и живые изгороди сияли бархатом зелени в лучах то исчезающего, то появляющегося вновь среди облаков солнца. Сердце Джайлза дрогнуло…

Сабрина сняла тюк и расстелила старую скатерть, предусмотрительно уложенную поваром.

— Ветчина, сыр, свежий хлеб и яблоки…

— Я голоден, как волк, — заявил Джайлз, удивляясь самому себе.

Яблоки были немного вялые: это были последние фрукты из их запасов.

Сабрина, едва успев откусить, пронзительно вскрикнула и выплюнула кусок прямо на свою амазонку.

— Червячка нашла, да, Сабрина? — поддразнил Джайлз. — Прекрасно, сгодится для рыбалки…

— Ничего смешного, Джайлз, — воскликнула сестра тоном обиженного ребенка. — Я его чуть не проглотила.

— Вот, выпей немного сидра: он все промоет… А то вдруг у этого червяка был близнец.

Сабрина, выпив немного сидра, посмотрела на Джайлза и сказала:

— Нет, я прямо-таки боюсь тебя сегодня… Джайлз лег на спину и смотрел, как сквозь облака пробиваются лучи солнца.

— Ты помнишь тот день, когда Клер приехала впервые Уиттон? Мы тогда лежали с тобой как раз здесь, на холме, и думали, какая она будет…

— Помню, — тихо отозвалась Сабрина.

— Я не влюбился в нее тогда, в то лето… Думаю, это случилось позже, года два спустя. Но еще раньше я понял, что это будет Клер. Наверное, я любил ее задолго до этого…

Сабрина вскочила и схватила брата за руку:

— Я беспокоюсь за тебя, Джайлз.

— Все будет хорошо… Признаюсь, я был как в аду после объявления помолвки, а теперь постепенно выбираюсь оттуда. Но я согласен с Вергилием — путь из преисподней не легок.

Сабрина посмотрела на брата и задумчиво произнесла:

— Я могу сказать тебе о необходимости мужества в данной ситуации, но не думаю, что это будет много значить для тебя.

— Например, ты бы сказала «нужно все преодолеть, ты найдешь еще свое счастье» или «время лечит все раны»… Все это себе говорю и я. Но мне бы хотелось…