Червь - Фаулз Джон Роберт - Страница 65

65

О: Я больше не блудница. Тебе ли не знать – ведь ты все про меня разведал. Один Иисус мне и господин и госпожа. И горда я лишь тем, что сподобилась служить Ему.

В: И это вся цена, какую ты заплатила за отпущение грехов? Право, недорого – как в Риме [131].

О: Ты незнаком с нашим учением. Каждый вздох мой вплоть до последнего исполнен покаяния. Иначе я умножаю свои грехи.

В: Не познакомиться бы тебе с плетью, если станешь и дальше потчевать меня своим святошеством.

О: Я не хотела тебя уязвить.

В: Ну так умерь наглость.

О: В доме терпимости я поняла: кто обходится с нами, ровно с лошадьми или собаками, тот себе вредит, те же, кто подобрее, уходили утешенными.

В: Уж не должен ли я перед тобой кланяться да расшаркиваться? А может, прикажете величать вас «мадам», в карету под ручку подсаживать?

О: Хмурься и бушуй, сколько заблагорассудится. Я-то знаю, что злоба твоя не столько от души, сколько для вида.

В: Она, изволите видеть, знает!

О: Да, это так. Полно, не гневайся. Я не в первый раз имею дело со стряпчим, да и судей навидалась. Знаю: сердце у них не камень. Но ни один не бранивал меня за то, что я оставила путь порока. Точно было бы лучше, чтобы я снова сделалась блудницей.

В: Диво, если после таких проповедей они ложились с тобой в постель в другой раз.

О: Тем досаднее, что я не говорила им проповедей.

В: Вижу, отец напитал тебя своим ядом.

О: И отец, и мать. Она тоже живет во Христе.

В: И похоже, презирает чины и звания мирские и законы учтивости?

О: Да, если чины, звания и учтивость мешают нам вольно исповедовать свою веру.

В: Это не дает тебе права вольничать в своих ответах.

О: Так перестань поносить мою веру.

В: Мы даром теряем время. Мне желательно узнать о вашем замужестве.

Когда вы поженились?

О: Второго августа.

В: Муж тоже из вашей общины?

О: Мы больше не квакеры. Он пророк.

В: Какого рода пророк?

О: Французский пророк. Он исповедует учение тех, кто переселились к нам из Франции пятьдесят лет назад. Иные называют их «белыми блузами».

В: А, камизары [132]. Неужто они еще не перевелись?

О: Нам, как и им, было пророчество о скором пришествии Христа. Нас таких человек сорок с лишком.

В: Стало быть, ваш муж природный француз?

О: Нет, англичанин.

В: И ваши родители тоже подались в пророки?

О: Да. То же и мой дядя Джон Хокнелл. Он приятель брата Джеймса Уордли, нашего старейшины и вероучителя.

В: Не довольно показалось квакерских причуд?

О: Зато теперь я точно знаю, что новое пришествие близко. Но хулить «друзей» не стану. Добрые они люди.

В: Мужу было известно о вашем позоре?

О: Да.

В: И что он идет к алтарю, украсившись рогами, тоже известно? Знал он, что вы имеете во чреве?

О: Не рогами он себя украсил, но христианским милосердием.

В: Воистину святой пророк. Попросту говоря, он взял вас из жалости?

О: И по совершенной любви. И Иисус сказал: «Я не осуждаю тебя» [133].

В: Не вы ли уверили Джонса, что о замужестве не помышляете?

О: Тогда я еще не ведала, что ношу дитя.

В: Выходит, вы затеяли учинить этот брак ради своего ублюдка?

О: Ради спасения его души. Или ее души, если это девочка. И своей тоже.

В: Истинный это брак или только по форме, не скрепленный должным соединением?

О: Я не понимаю, про что это.

В: Муж имеет с вами плотское соитие?

О: Он на свою участь не жалуется.

В: Это не ответ. Извольте ответить: имеет или не имеет? Что не отвечаете?

О: Совесть не дозволяет.

В: Нет, я непременно должен узнать.

О: Только не от меня. И не от мужа. Он дожидается на улице. Хочешь – призови сюда. Он все равно не скажет.

В: Опять за дерзости? Вы обязаны мне ответить.

О: О Его Милости спрашивай что угодно: на все отвечу. Но об этом – нет.

В: Остается заключить, что бедный простофиля взял над вами попечение, но к постели вашей не допущен.

О: Думай что хочешь. Что недостойнее: мое запирательство или твои нескромные вопросы о том, что до тебя не касается? О прошлом своем я готова рассказать все: той нечистивице, какой я была, такое наказание впору. Какова же я теперь – до этого ни тебе, ни какому другому мужчине нужды нет.

В: От кого этот ублюдок?

О: От слуги Его Милости.

В: Верно ли?

О: Во весь тот месяц мной больше никто не обладал.

В: Ой ли? Чтобы публичная девка – и ни с кем больше не спала?

О: У меня были регулы, месячные, а потом я оставила бордель и уж ни с кем, кроме как с Диком, не сходилась.

В: Разве Его Милость вы не удовольствовали?

О: Нет.

В: Что это еще за «нет»? Ведь он вас нанял.

О: Не для такой надобности.

В: А сам дьявол в Девонширской пещере? С ним вы разве не спознались?

Что молчите? Так показал Джонс, притом с ваших, как он уверяет, слов.

О: Я рассказала ему такое, что могла вместить его вера.

В: Но не то, что произошло въявь?

О: Нет.

В: Солгали?

О: Да. В этом – солгала.

В: Для какой нужды?

О: Чтобы удержать от дальнейших вопросов. И чтобы сделаться такой, какой я теперь сделалась – послушной дочерью и доброй христианкой. Больше поэтому.

В: И вы не подумали о близких Его Милости, которые уже отчаялись увидеть его живым?

О: Жалею об их горе и их неведении.

В: Не вы ли тому причиной?

О: Тому причиной воля Всевышнего.

В: А разве прощает Он тех, кто без зазрения совести пренебрегает христианским долгом? Отвечай.

О: Отчего же не ответить. Если кто утаит правду, которой все равно не дали бы веры, такого человека Он простит.

В: Что же это за не правдоподобная правда такая?

О: Ее-то я и пришла тебе открыть. Увидим, поверишь ли ты.

В: Увидим, сударыня, увидим. Но если не поверю, берегись. И ведь не поверю, когда станешь опять хитрить да изворачиваться. Итак, точно ли вам ничего не ведомо об участи того, кто зачал этот сгусток мяса у вас во чреве, – о Дике?

О: Истинно так.

В: И вы подтверждаете это под присягой?

О: Подтверждаю.

В: Так я вам расскажу. Он мертв.

О: Мертв?

В: Наложил на себя руки, найден удавленным в трех милях от того места, где вы с ним расстались.

О: Я не знала.

В: И больше вам прибавить нечего?

О: Господи Иисусе Христе, прости его душу грешную.

В: Подите вы с молитвами. Так вы говорите, не знали?

О: В последний раз я видела его живым.

В: Не писал ли к вам Джонс после вашего расставания в Бидефорде?

О: Нет.

В: А иные лица из числа ваших былых знакомцев не давали о себе весточки?

О: Вот только Клейборн.

В: Клейборн? Вот так так. Она под присягой показывала, что не знает, где вас искать.

О: Стало быть, солгала. А сама подослала сюда своего присного. Есть у нее такой Иркулес Скиннер. Числится лакеем, а на деле головорез.

В: Проставьте так: «Геркулес». Когда он сюда заявился?

О: В конце июня.

В: Что же, показал он, что недаром прозывается Геркулесом? Вздумал поди увести вас силком?

О: Хотел было, да я подняла крик. Тут прибежал муж и сбил его с ног. А потом я пошла к брату Уордли – он грамоте знает – и просила написать Скиннеровой хозяйке, что я всем про нее рассказала, и если со мной случится беда, то ей мои слезы отольются.

В: С той поры она вас не тревожила?

О: Нет.

В: Завидные, видать, кулаки у вашего мужа – не в пример его умению выбирать жену. Где он нынче работает?

О: Где придется. Он работает на пару с моим дядей, как и мой отец. Куют решетки и задники для каминов, сами и прилаживают. А полки каминные – это по отцовой части: он у нас плотник. Мастера искусные, а вот работу им дают неохотно – из-за нашей веры.

вернуться

131

намек на торговлю индульгенциями

вернуться

132

участники протестантского восстания, происшедшего во Франции в 1702-1715 гг.; получили название от своей одежды – полотняных блуз (лат. camisa)

вернуться

133

слова Иисуса, обращенные к женщине, обвиненной в прелюбодеянии (Иоанн, 8,11)