Движущая сила - Френсис Дик - Страница 62

– Вам надо поучиться, – сказал он. – Прежде всего вам надо знать, как предохранять гибкие диски. Я мог бы вас научить, хоть вы и старый уже.

– А вы давно занимаетесь компьютерами? – спросил я.

– Как только научился держать в руках ручку.

“Как я ездить на лошади”, – подумал я.

– Я приду на занятия, – пообещал я.

– Правда? Чудесно. Просто чудесно.

После его ухода мне удалось досмотреть все скачки в Челтенгеме и не заснуть. Мне было одновременно горько и приятно видеть, как конь, которого я когда-то тренировал и в которого вложил столько сил, выиграл Золотой кубок.

На нем должен был выступать я. Я мог бы... Что ж, с меня хватит и воспоминаний о его первых победах, например в двухмильной барьерной скачке. Или о его первом стипл-чейзе, который он выиграл, обойдя всех соперников, хотя чуть было не проиграл, замешкавшись на финише. Я ездил на нем восемь раз, и каждый раз побеждал. И вот он снова, все еще “звезда”, хоть ему уже девять лет, стремительно несется к финишу, и все в нем есть – и выносливость, и мужество – предел мечтаний жокея.

Черт бы все побрал...

Я постарался стряхнуть с себя тошнотворную жалость к самому себе. “Давно пора забыть”, – сказал я себе. Какое-то время было позволительно потосковать, но через три года уже хватит оглядываться назад, в прошлое. Только мне почему-то казалось, что я не смогу избавиться от ностальгии, пока последняя лошадь, на которой я когда-либо выступал, не попадет в центр для престарелых. Да и тогда вряд ли, если на моем пути опять встретится какой-нибудь Петерман.

Не успел я выключить телевизор, как зазвонил телефон и я услышал удивленный голос Лиззи.

– Привет! А я думала, попаду на автоответчик. Что же ты не в Челтенгеме?

– Не поехал.

– Да уж вижу. А почему? С головой все в порядке?

– Ничего страшного. Все время хочется спать.

– Естественное желание. Не противься ему.

– Слушаюсь, мэм.

– Спасибо, что одолжил мне Азиза. Крайне занимательный молодой человек.

– Чем же?

– Чересчур умен для своей работы, так бы я сказала.

– Почему ты так думаешь? Зачем мне дураки?

– Большинство водителей вряд ли в состоянии обсуждать периодическую систему элементов, да еще на французском.

Я рассмеялся.

– Поразмысли над этим. Теперь так, – перешла она к делу, – готов результат по твоим пробиркам.

Потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, о каких пробирках идет речь. Видать, мозги у меня еще не в полном порядке.

– Ах, пробирки, – наконец сказал я, – чудесно.

– Каждая содержит десять миллилитров жидкости для транспортировки вирусов.

– Чего?

– Ну, если точнее насчет составляющих, то жидкость содержит бычий белок, глютаминовую кислоту и антибиотик, который называется гентамицин, и все это растворено в дистиллированной воде.

– Знаешь что, – сказал я, хватаясь за карандаш, – давай-ка еще раз и помедленнее.

Она засмеялась и выполнила мою просьбу.

– Но зачем это? – спросил я.

– Я уже сказала, для перевозки вируса.

– Какого вируса? – Мне вдруг припомнился Микеланджело, что было явной несуразицей. Микеланджело потребовалась бы совсем другая тара.

– Да любого вируса, – сказала Лиззи. – Вирусы крайне таинственны и так малы, что с трудом различимы даже под микроскопом. Обычно мы сталкиваемся уже с результатами. Можно также разглядеть антитела, вырабатываемые организмом для борьбы с вирусами.

– Но... – Я помолчал, пытаясь собраться с мыслями. – Там в пробирках был какой-то вирус?

– Неизвестно. По-видимому, да, ведь пробирки были тщательно загерметизированы и перевозились в термосе, а термос нужен, чтобы поддерживать пониженную температуру, скажем четыре градуса Цельсия, но ведь у тебя этот термос находился несколько дней, так?

– Сегодня ровно неделя, как его привезли в одном из моих фургонов.

– Я так и думала. Что же, вирусы могут жить вне живых организмов очень непродолжительное время. Подобная жидкость используется для перевозки зараженного вирусом материала в лабораторию на исследование, а также для заражения другого организма в научных целях. Но вирусы и в этой среде живут очень недолго.

– Сколько?

– Мнения расходятся. Одни говорят, только пять часов, другие настаивают, что до двух суток. После вирус гибнет.

– Но, Лиззи...

– Что?

– Я что-то ничего не понимаю.

– И не один ты, – сказала она. – Существует около шестисот известных вирусов, а на самом деле их может быть вдвое больше, и все они неопределимы на взгляд. Они – части ДНК, в оболочке из белка. По форме – цилиндрические или многоугольные, но на взгляд нельзя определить, на что они способны. Это тебе не бактерии, которые можно сразу же идентифицировать по внешнему виду. Большинство вирусов похожи. Они существуют, проникая в клетки живого организма, где и размножаются. Это и человека касается. Грипп, простуда, полиомиелит, оспа, корь, краснуха, СПИД и десятки других болезней переносятся вирусами. На что они способны – знают все. Откуда они берутся – никто. Некоторые к тому же постоянно изменяются. Вспомни грипп.

Я долго молчал, размышляя над услышанным, пока она не спросила:

– Фредди, ты слушаешь?

– Да, – ответил я. – Значит, ты хочешь сказать, что можно взять вирус гриппа, перевезти его на какое-то расстояние и заразить другого. То есть нет нужды в непосредственном контакте?

– Ну разумеется. Только зачем?

– Чтобы принести вред.

– Фредди!

– Но ведь такое возможно, верно?

– Насколько я в этом разбираюсь, для этого необходимо иметь изрядное количество прививочного материала в небольшом количестве среды, активность вируса должна быть высокой, а рецептор должен быть крайне восприимчивым.

– Цитата из профессора Куиппа?

– Если хочешь, да, – ответила она неохотно.

– Лиззи, – сказал я извиняющимся тоном, – нельзя ли мне все объяснить на простом английском?

– Ладно. Ну, это означает, что ты должен иметь очень активный вирус в максимальных количествах по отношению к среде, и тот человек, которого ты хочешь заразить, должен быть подвержен этому вирусу. Ведь бесполезно пытаться заразить человека, которому сделана прививка. Тебе не удастся заразить полиомиелитом человека, имеющего против него прививку. То же самое касается оспы или кори. До сих пор нет вакцины против СПИДа, и, самое ужасное, есть подозрение, что этот вирус изменчив, как вирус гриппа, хотя точных данных нет.