Безграничная любовь - Фелден Джин - Страница 57

Маленький, но тяжелый кейс помешал псу вцепиться в горло Райлю, и пес только вырвал кусок ткани из лацкана его пиджака. Не успел Райль прийти в себя, как доберман снова налетел на него: он рычал, а в глазах его стояла холодная ненависть.

Бетс все вопила и колотила в дверь:

— Впустите нас!

Животное снова прыгнуло. Райль хотел бросить ботинок в брюхо псу, но попал ему в бок. Так как Райль стоял на ступеньке, псу пришлось прыгать выше, и он, не допрыгнув, упал на все четыре лапы, желтые его глаза, казалось, источали змеиный яд, а слюна стекала по челюсти.

— Откройте, черт возьми! — закричал Райль.

Собака снова бросилась на него, купированные ее уши были прижаты, а длинные зубы обнажены.

На этот раз ей удалось изловчиться, и челюсти ее сомкнулись вокруг руки Райля. Кейс упал. Клыки вонзились в мясо, продвигаясь к кости. Боль пронзила руку Райля. Он попытался было скинуть собаку, но та не отпускала его. Райль подумал, что пес сейчас вырвет ему руку. Горячая и нестерпимая боль заполнила все его существо. Тогда за дело принялась Бетс. Она схватила упавший кейс.

— Идите в дом, — прокричал Райль, но Бетс изо всех своих сил колошматила это черное чудовище.

И тогда Райль увидел, как к крыльцу скользнула еще одна черная тень, а за ней и еще одна. «Все кончено», — подумал он. Горячая боль в его руке была уже почти непереносимой. Райль только подумал с сожалением, что никогда больше не увидит Джинкс. Он прицелился для последнего броска.

Острый носок его ботинка попал в мягкое брюхо пса. Почти сразу же Бетс удалось сильно ударить животное тяжелым кейсом промеж глаз. Пес моргнул и ослабил свою хватку.

С рыком к ним приближались два других пса. В момент их прыжка дверь распахнулась, и Райль влетел в дом, втаскивая за собой Бетс. Дверь захлопнулась, и Райль услышал, как собаки ударились о дверь, взвыв от боли.

Он опустился на каменный пол хэрроугейтского холла. Тело его обрело какую-то странную легкость, а по левой руке разлилась пульсирующая боль. Райль обратил внимание на мрачный каменный пол, и у него мелькнула мысль, что когда он был мальчиком, пол никогда не был таким грязным. Позади него кто-то что-то бессвязно тараторил. С левой рукой Райля происходило что-то странное. Сквозь завесу тумана он увидел, что рукав его серого пиджака становится красным.

Кто-то встал рядом с ним на колени и снял с него пиджак. Он повернул голову. И взгляд его уперся в зеленые глаза, глаза цвета нефрита, глаза, которые он рисовал и о которых мечтал больше десяти лет. Годы отступили, он снова был молодым, и все же немолодым.

— Джинкс. — В порыве он протянул к ней руки.

— Не двигайся, а то истечешь кровью, дурачок. — В голосе ее слышались слезы. Он снова посмотрел вниз и увидел, как сквозь его белую рубашку струится кровь, стекая на ее голубую юбку. Перед глазами Райля замелькали черные точки, и сквозь это мелькание он увидел, что Джинкс снимает с себя пояс.

— Задери рукав, — сказала она, а Бетс встала на колени по другую его сторону.

Джинкс туго перевязала поясом его руку. Кто-то принес бинты и какую-то красную жидкость, обжегшую его.

— Кажется, наконец кровотечение прекратилось, — сказал мужской голос.

— Джинкс. — Райль вытянул руку ладонью кверху. Она посмотрела на него, и слезы блеснули на ее густых ресницах.

— Не сейчас, — прошептала она. — Моя малышка одна в башне. Я должна как-то добраться до нее.

Он кивнул. Голова его была как ватная. В ушах звенело. Райль огляделся.

Перед камином стоял письменный стол его отца. За ним сидел Карр. О Боже! Что с ним? Лицо его источало ненависть, а имбирного цвета бороденка промокла от слюны. По мере того как в голове у Райля прояснялось, он начал понимать бессвязный поток слов, исходивший из уст Карра.

— Ты — недоносок. Ты посмел вернуться сюда… Я однажды уже избавился от тебя, ты, выродок, убирайся из моего дома. Я — старший сын. Ты — ты даже не Хэрроу. Убирайся из моего дома! — Лицо его сморщилось, и он заплакал, рыдания его гулким эхом разносились по огромному залу, а тщедушное тело тряслось.

Райль попытался было встать, но ноги отказывались его слушаться.

— Мы должны доставить тебя в больницу, — сказала Джинкс громко, чтобы перекрыть бормотанье брата.

— Но как? — отозвалась Бетс. — Там же собаки! Как хоть кто-нибудь из нас выберется отсюда?

Райль по-прежнему пытался встать. Ему нужны были обе руки, чтоб опереться, но левая горела как в огне и не была ему послушна.

— Помогите же мне, черт возьми!

— Тебе нельзя вставать на ноги, — закричала Джинкс, схватив его за здоровый локоть, — но надо, чтоб твою руку посмотрел врач! И я должна вернуться к Эли.

— Я здесь, мама! Я здесь! — раздался сверху детский голосок, зазвеневший как колокольчик в огромном зале.

Поддерживаемый двумя женщинами, Райль поднял голову. На балконе на коленях сидела девочка с пушистыми разлетающимися волосами. Огромные зеленые глаза освещали ее лицо. Райль взглянул на нее, и сердце у него подпрыгнуло. О, небеса, ведь это его дочь!

— Оставайся там, Эли, — крикнула Джинкс. — Не спускайся. Я приду к тебе.

— Я открыла дверь, мама.

— Ничего, дорогая. — Джинкс на секунду встретилась глазами с Райлем. — Ты сможешь один подняться наверх?

— Я ему помогу. — На этот раз Олли не кашлял.

— Иди, иди, Джинкс, — сказала Бетс, — мы поможем мистеру Толмэну.

— Пенфильд? Вы пойдете с нами?

— Куда вы, туда и я, мисс, — ответил старик.

Бросив на Райля последний взгляд, Джинкс помчалась по каменному полу и ступенькам к Элисон.

Ком подступил к горлу Райля, когда он увидел, как Джинкс обнимает его дочь.

Рыдания Карра стихли, и он теперь сидел, сгорбившись, качая головой из стороны в сторону, будто не в силах удержать ее. «Какая грустная пародия на человека! — подумал Райль. — Всего тридцать один год, а выглядит как человек, стоящий одной ногой в могиле!»

Райль оперся на руки друзей. Теперь, когда он встал на ноги, силы потихоньку начали возвращаться к нему. Подойдя к столу, он увидел, что Карр сидит в кресле на колесиках. «Надо же, этот злой гений еще и калека», — подумал он.

Он хотел пройти мимо него, не говоря ни слова, но как раз в тот момент, когда Райль поравнялся с ним, Карр поднял голову, и выражение его лица заставило Райля остановиться. Как-то в детстве он увидел раненого ястреба. Тот был подстрелен и упал в чаще у реки. Одно крыло у ястреба было сломано, а из клюва сочилась кровь. Но стоило Райлю наткнуться на то место, где он прятался, ястреб взмахнул здоровым крылом, выпустил когти и вызывающе открыл клюв.

Вот и сейчас, глядя на Карра, Райль увидел в его горящих желтых глазах жажду крови и дикий гнев. Рот Карра перекосился, а из горла вырвались какие-то животные звуки.

— Попридержи язык, — сказал Райль, — никто больше не собирается выносить твои мерзости. Но у меня все же есть что сказать тебе. — Он склонился над столом. — Всю свою жизнь ты обманывал и лгал, Карр Хэрроу. За последние двенадцать лет ты погубил тысячи невинных людей. Ты почти уничтожил то, что отец строил всю свою жизнь. Но теперь этот период в твоей жизни закончился. Ты будешь голосовать свои двадцать два процента, но в остальном всякая деятельность в Хэрроу Энтерпрайзес для тебя заказана.

Глаза Карра заволокла пелена, и на секунду Райль подумал, что тот ничего не понял. Но через мгновение на лице Карра появилось все то же хитрое и злобное выражение, и он осознал, что Карр по-прежнему вынашивает какие-то жестокие планы.

— Ты незаконнорожденный, — выплюнул желтоглазый карлик.

— А вот в этом ты не прав, Карр. — Райль почти смеялся. — Эту ложь ты рассказал мне много лет назад, и я почти поверил в нее. К счастью, мне хватило ума спросить правду у отца. — Он взглянул на балкон и увидел, как Джинкс схватилась, услышав его слова, за перила, а зеленые ее глаза расширились.

— Нет, ты незаконнорожденный! Отец сказал мне об этом перед смертью.

— Ты бессовестно лжешь, Карр Хэрроу. И думаю, что это ты сказал Джинкс ту же самую ложь. Ведь это ты вынудил ее бежать с Эриком Магилликутти, правда? — Он не стал дожидаться ответа. — Отец знал, что Джинкс и я любим друг друга. Он благословил нас. Я сказал ему, что мы хотим пожениться, и спросил о своих настоящих родителях.