Хитники - Бабкин Михаил Александрович - Страница 5

– А то, – вынужденно согласился парень. – Однако, меня терзают смутные сомнения… – Но какие именно, сказать не успел: коротко брякнул дверной звонок и тут же, без паузы, в стальную дверь принялись со всей дури барабанить кулаком.

– Открывай, Сова, медведь пришёл, – к месту сказал Глеб, направляясь в прихожую, – типа, памятный горшочек надписать.

– Скажешь ещё, – захихикал Федул. – Это ж наш бабаюшка с интересными новостями явился, – и молодцевато крутанул над головой дубинкой: за раскрашенной милицейской палкой протянулся быстро тающий шлейф из сотен разноцветных искр.

Но ни гном, ни тем более Глеб этого не заметили.

Глава 2

Глеб, миновав охранников в стеклянном вестибюле, вышел на площадку уличной лестницы: расстегнул куртку, достал из нагрудного кармана рубашки тёмные очки – полуденное солнце нынче светило по-летнему ярко, ощутимо прогревая весенний сырой воздух – нацепил их на нос и огляделся по сторонам. Ни мётел, беспризорно плавающих по озёрным волнам, ни сырого ковра на берегу – ничего этого уже и в помине не было. Понятное дело с ковром: кто его из воды вытянул, тот и забрал; но кому могли понадобиться ведьминские мётлы, не местным же дворникам? Скорей всего, летающие метёлки подобрали мимолётные ведьмы, хоть и невидимые для обычников, но падкие на «халяву» не менее простого люда.

Пока бабай спешно приводил в порядок высохшую одежду гнома, разглаживая её за отсутствием утюга донышком кастрюли с кипятком, и пока Федул хвастался перед Модестом новоприобретённым посохом дикой расцветки в стиле «вам и не снилось», Глеб отправился подышать свежим воздухом.

Неподалёку от мраморных ступеней, под стеной здания, стояла престижная иномарка цвета мокрого асфальта, издали похожая на новый эмалированный дуршлаг: такая же блестящая и такая же дырявая. Машина была огорожена вбитыми в землю длинными колышками с натянутой между ними жёлтой предупредительной лентой. Как называлась модель иномарки, чьего производства – Глеб не знал и знать не желал, не интересовали его буржуйские автомобили. Но то, в каком она находилась состоянии, вызвало у парня живейшее любопытство: судя по обилию отверстий в корпусе и стёклах, машину расстреливались сверху и в упор. Причём из серьёзного оружия, скорее всего из крупнокалиберного пулемёта.

Возле иномарки топтались трое: охранник в обязательной военной камуфляжке и парочка громоздких типов в одинаковых чёрных костюмах – при виде граждан в штатском у Глеба неприятно заныло под ложечкой. А когда один из них мельком глянул в сторону лестницы, явив до боли знакомую, серую как бетон морду с расплывшимся вокруг красного глаза чернильно-тёмным пятном, парню и вовсе стало нехорошо. Потому что штатскими были ни кто иные, как печально известные Глебу орки Василий и Петр, особисты-двурушники на государевой службе. Те самые, которые пользуясь служебным положением хотели ограбить вип-аптеку лепрекона Хинцельмана, а Глеб, сам того не ведая, испортил им давно разработанный план. И которые во избежание утечки информации стёрли парню воспоминания о том дне… вернее, хотели стереть, но подселившийся в сознание Глеба мастер-хак подобного безобразия не допустил.

Похоже, орк Глеба не опознал: скользнув по парню равнодушным взглядом, он вернулся к осмотру покалеченной техники, методично замеряя диаметр и глубину отверстий небольшим штангенциркулем; его напарник Василий, не прекращая жевать жвачку, что-то безостановочно строчил шариковой ручкой в раскрытом блокноте. Камуфляжный охранник, с выведенной на спине трафаретной надписью «Начальник», сомнамбулой бродил вокруг иномарки, изредка засовывая палец в случайные отверстия и каждый раз громко матерясь, – в общем, как мог, так и вносил свою лепту в следственно-розыскное действо. Глеб с усмешкой подумал о том, что если бы охранник мог видеть истинные лики следователей, он наверняка воздержался бы от ненужных комментариев. А то и драпанул бы отсюда куда подальше… Впрочем, орки не обращали на «начальника» никакого внимания – для них обычник в камуфляжке был не более чем предметом обстановки. Одушевлённым и матерящимся.

– …А я тебе говорю – хозяйская тачка под чью-то ночную «разборку» попала. – позади Глеба хлопнула дверь, он оглянулся: на лестничную площадку, дымя сигаретами, вышли двое рядовых охранников и, поплёвывая себе под ноги, с интересом уставились на дырявую машину.

– Хрена тебе, явное покушение, – уверенно сказал один из них. – В разборке обычно разные стволы применяют, а тут сам видишь, из одного и того же калибра долбили. Причём бесшумно.

– Скажи ещё – снайпер работал, – хихикнул его товарищ. – С километрового расстояния.

– Ну, снайпер, не снайпер, кто знает, – затянувшись табачным дымом, глубокомысленно изрёк охранник. – Пусть службисты разбираются, они за это деньги получают… Ха, а ты знаешь какие пули были? Вот такие, с мичуринскую вишню. – Он показал, сложив пальцы колечком. Подумал и увеличил диаметр до зрелой сливы. – Причём особые, млин, из плотно скатанной в шарик жести. Попадёт такая хрень в человека и пиши пропало: развернётся внутри от удара, раскрутится и разорвёт напополам! А если в башку, то снесёт однозначно… Жуть, в общем. – Охранник затоптал окурок, добавил мрачно: – Это, небось, серийный пейнтбольный маньяк у нас в городе объявился, мало ли в природе чокнутых гениев – изобрёл втихаря какой-нибудь воздушный пулемёт и решил его на первой попавшейся машине опробовать. Тут-то ему, гаду, и подвернулась под руку тачка нашего хозяина жилого комплекса… А после по людям стрелять будет, уж попомни мои слова! Только оптический прицел к стволу приладит и будь здоров. Бац – и одна дырка вместо башки: мозги налево, кости направо, кр-р-ровища фонтаном! Никакой, млин, аспирин не поможет. Так-то, напарничек.

– А почему же он тогда сверху по машине стрелял? – выронив изо рта сигарету и не заметив того, испуганно спросил напарник, шаря встревоженным взглядом по небу. Глеб тоже посмотрел вверх: высоко-высоко над домом, как нарочно, парил туристический мотодельтаплан. Несомненно, вооружённый пневматическим пулемётом.

– Я ж говорю – маньяк, – словно это всё объясняло, буркнул технически грамотный охранник. – Пошли-ка, Вовчик, отсюда к едрене фене: ещё влепят шариком в темечко, мало не покажется. – Приятели, с опаской поглядывая на подозрительный дельтаплан, благоразумно удалились в помещение.

– Вот так и рождаются городские легенды, – снимая и пряча очки на место, невесть кому пояснил Глеб, – жуткие и беспощадные! Типа, маньяк-снайпер на крыльях с моторчиком. Или, скажем, начинающая дымить ровно в полночь труба разрушенного крематория. Или самостоятельно мигрирующие на другое кладбище покойники. Или катающийся по улицам гроб на восьми колёсиках.

– По поводу многоколёсного гроба не знаю, встречать не доводилось, – рассудительно сказал возникший рядом с парнем бабай, – поди, глупые враки. А ходячих покойников видел, отчего ж им не быть? Только они со старого погоста на новый всегда ночью перемещаются, колонной и в сопровождении индонезийских шаманов с собаками-психопомпами – во избежание разброда и дезертирства с мест обозначенного упокоения. Эхма, все там будем! – скорбно произнёс Модест, – кто одним лишь бренным телом, а кто и с непокаянной душой заодно.

– А, вы уже тут, – обрадовался Глеб. – Давно пора! А то стою на ступеньках дурак дураком, ворон и дельтапланы считаю. Надоело.

– Вижу, ты успел по мне соскучиться? – обойдя широкого бабая, на площадку неторопливо, с чувством собственного достоинства выплыл гном. – Эт-правильно, эт-я одобряю. – Парень, увидев Федула, поначалу остолбенел от неожиданности. А после неудержимо расхохотался.

Чёрный свитер, растянутый усердной бабайской глажкой едва ли не до колен гнома, напоминал вязаную рясу; сам же бравый Федул, в серых линялых джинсах, подпоясанный куском бельевой верёвки и с цветастым «посохом» в руке, походил нынче то ли на богемного художника, то ли на странствующего монаха. Правда, общее впечатление портили надетые на босу ногу домашние тапочки Хитника, здоровенные, с меховыми помпонами – что, конечно, солидности гному не добавляло.