НЧЧК. Дело рыжих - Астахова Людмила Викторовна - Страница 70

Глава 13

А в это время в замке у Шефа… Тьфу ты!

Словом, пока Эринрандир ап-Телемнар со своей напарницей гоняли чаи и лечили депрессию армейскими байками, Ытхан Нахырович отнюдь не подремывал в компании с сигарой. Он организовал грандиозную облаву на сьючек, благо необходимых навыков и жаждущих деятельности сотрудников у него было хоть отбавляй. Тот же капитан Ушшос-Нах из кожи вон лез, желая реабилитироваться за излишнюю жесткость при освобождении заложников на 4-ом Роханском въезде.

Кто-то этой ночью более или менее безмятежно спал, а кто-то работал, не щадя себя. Дрых тревожным сном капитан ап-Телемнар, столь внезапно и несвоевременно обнаруживший в своем сердце неисчерпаемые бездны Любви и Света. Унесла с собой холодная ноябрьская ночь все страхи и переживания Нолвэндэ, милосердно оставив эльфийской деве лишь ощущение неизбывной грусти. А в это время не по сезону одетых девиц в массовом порядке грузили в специализированные транспортные средства, именуемые в народе «канарейками» за веселенькую раскраску кузова. И товарищу Леготару ап-Халдамиру не довелось исполнить супружеский долг по отношению к своей супруге леди Динэс, а пришлось принимать и устраивать на постой задержанных в ходе облавы сьючек. Оттого его настроение к утру окончательно испортилось, что выразилось в запредельной вежливости по отношению к окружающим. Когда начальник внутренней тюрьмы начинал обзывать каждого встречного «милостивейшим государем», то опытные энчечекисты предпочитали на глаза ему лишний раз не попадаться.

Пришлось сверхурочно работать даже всеобщей «любимице» Желудьковской, отчего общая атмосфера в управлении к утру накалилась до точки кипения – рычали без повода даже дриады-секретарши.

Усталый, но довольный Ытхан Нахырович на утреннем брифинге с прессой с нескрываемым наслаждением рассказал о том, как искренне и трепетно он ненавидит всех борзописцев, кем считает их самих и всех их предков по обеим линиям, и где конкретно он желал бы видеть всех собравшихся в конференц-зале, как глубоко и далеко расположено это место, а главное, красочно расписал маршрут следования по указанному адресу. Борзописцы завороженно внимали кучерявым речевым оборотам орка, кое-кто конспектировал.

Дзир и его бойцы сняли стресс «Красным Самайном», зачехлили оружие и повалились спать прямо в раздевалке.

И только товарищ Шрак провел ночь в многосложных переговорах со столицей, причем его собеседники располагались настолько высоко на политическом и властном небосклоне Серединной Империи, что секретарша несгибаемого борца с мажеством предпочла заткнуть уши и ушла играть в «Героев пулемета и технологий».

Когда утром Эринрандир и Нолвэндэ явились на работу, их ждал сюрприз. Большой сюрприз.

– Мэйну взяли! – радостно объявил дежурный на проходной.

– А?

– Ночью, в облаве, – уточнил парень, разочарованный столь невнятной реакцией следователя.

И каждый встречный докладывал Эринрандиру все новые и новые подробности ночной операции. Стоя на пороге своего кабинета, энчечекист уже знал гораздо больше, чем непосредственные участники. Прямо не госучреждение, а дом терпимости. Все и всё про всех знают, ничего ни есть тайна. Чувствуешь себя аквариумной рыбкой – открыт всем взорам, кормят по расписанию, и плаваешь по кругу среди своего же дерьма.

Что-то в этом духе эльф и высказал вслух, только в более деликатных выражениях.

– Что-то непонятное происходит, если честно.

– Все хорошо или плохо? – тревожно спросила Нолвэндэ, когда они остались одни.

Уж больно сбитым с толку выглядел её шеф.

– Понятия не имею. Ытхан торопился, зная о планах отравить водопровод, хватали всех подряд. Его можно понять, случись ЧП – чья голова полетит? Нахыровича нашего разлюбезного, – рассуждал вслух Эрин, спешно переодеваясь в форменный китель.

Шея по-прежнему болела, поэтому он надел зимний свитер с высоким горлом. Утренний душ обернулся сущим мучением, и теперь эльф двигался с грацией старинного дубового комода. Проклятущий ведьмак сделал все, чтобы оставить в памяти Эрина неизгладимый след.

Не успели выпить по чашечке кофе, как Ытхан затребовал к себе героя прошедшего дня.

– Будет ругать, валите все на меня, – распереживалась мыслечтица.

– Перестань, – отмахнулся эльф. – Начальству сейчас не до тебя и даже не до меня. Облава – дело сложное. Его уже с утра газетчики взбодрили так, что наши недочеты – просто детские шалости.

– Может, я с вами?

Эрин почесал и без того лохматую макушку.

– Нол, сходи-ка ты лучше к Леготару, пусть он тебе организует опрос сьючек. Мне нужно знать, кто из них готов свидетельствовать против Мэйны. А я к Ытхану. Поглядим, что он скажет.

На том и порешили. Мыслечтица убежала исполнять указание, а следователь пожалел, что не может запросто поцеловать её в щечку на удачу. А так хотелось.

– Вы уверены, сударыня, что хотите допрашивать задержанных лично и наедине? – в очередной раз переспросил меня ап-Халдамир. Бессонная и полная тревог ночь потрепала даже безукоризненного и элегантного Леготара. На мой искушенный взгляд, смотрелся он… неважно. Я вновь устыдилась своей вчерашней рефлексии. Пока я дома сопли на кулак наматывала, оплакивая утраченную «невинность» по части убиения злодеев, коллеги работали. Стыдно, Нолвэндэ. Надо реабилитироваться теперь… хотя бы в чужих глазах, ибо в собственных еще долго не получится.

– Более чем, – заверила я эльфа. – Не беспокойтесь, сударь, я примерно представляю себе, что именно меня ждет, и подготовилась к этому.

– Поверьте, леди Анарилотиони, – вздохнул энчечекист, – Вы не представляете. Впрочем, убедитесь сами. Прошу.

И жестом пригласил меня в допросную.

По моей просьбе изо всех помещений Управления для допроса отловленных сьючек было выбрано именно то, что в наибольшей степени должно было соответствовать представлениям обывателей о кровавых застенках. Холодный кафельный пол, выкрашенные темно-зеленой масляной краской стены, видавший виды канцелярский стол с подозрительными потеками на столешнице и привинченный к полу табурет. И непременный атрибут – мощная настольная лампа. Припомнив проштудированную в свое время монографию о массовой культуре иномирян, я добыла даже графин, граненый стакан и базальтовую пепельницу. И, разумеется, портрет Железного Маэдроса с его знаменитым проникновенным взглядом – на стене. Все ради того, чтоб пробудить глубинные страхи попавшихся в лапы ужасающей спецслужбы сьючек. Что там пересилит и кто кого перепугает, еще вопрос, но в любом случае они начнут открываться, а значит, моя задача упростится. Собственно, целью моей было найти методом ментальной «просветки» более-менее податливую на запугивания и посулы ведьму, которая, возможно, согласится стать дополнительным свидетелем против своей хозяйки. После должной обработки, разумеется.

Товарищ ап-Халдамир аристократически выгнул бровь, рассмотрев антураж.

– Что ж, дерзайте, миледи. Возможно, это и сработает. В любом случае, желаю удачи.

Я кивнула, перепроверяя свои щиты. Мало ли что? Кто их знает, этих попадалок? Вдруг нарвусь на «коллегу»?

– Их будут заводить по одной, – Леготар вновь повторил последние инструкции. – Охрана усилена на случай… эксцессов. Не стесняйтесь воспользоваться кнопкой ее вызова, леди Анарилотиони. Очень вас прошу.

– Разумеется, сударь. Я буду осторожна.

– Надеюсь. Позвольте вас оставить, миледи.

Я кивнула и расположилась за столом, тщательно скопировав и позу, и взгляд легендарного основателя НЧЧК. По-моему, кое-что даже получилось.

Сьючка номер раз оказалась совсем юной особой в стандартной «униформе». Первое, что сделало это чудо, попав в допросную – это оглушительно чихнуло.

– Будьте здоровы, – вежливо пожелала я и предложила ей бумажную салфетку. Девица пугливо дернулась и вытерла нос о собственное предплечье. Я пожала плечами и убрала пачку обратно в стол.