Причина успеха - Филдинг Хелен - Страница 16

Я почувствовала, как моя решимость ослабевает. Если я оставлю его, то причиню боль нам обоим. Мне не хотелось испытывать боль. Мне хотелось любви и тепла.

– Я ухожу, – неуверенно произнесла я.

– Уходишь? Зачем?

– На улице прекрасная погода.

– Милая, милая, прости. Я ужасный зверь, я впал в спячку. Ты прекрасно выглядишь. Пойдем выпьем кофе и посидим на террасе.

Я поплелась на кухню готовить кофе. Совсем запуталась! Мои чувства менялись слишком быстро. Вернувшись в гостиную, я заметила, что убрано все, что валялось на полу. Оливер широко раскрыл руки, пытаясь меня обнять. Он был очень, очень красив. Я никак не отреагировала. Тогда он подошел, взял у меня из рук кофейные чашки, поставил их на столик, обнял меня и стал бормотать с французским акцентом: “Помни, поцелуй – всего лишь поцелуй, улыбка – всего лишь улыбка”. Мне хотелось рассмеяться, но я сдержалась. Потом он взял меня на руки и отнес в постель. Было очень трудно поверить, что я совсем ему не нужна, потому что, когда мы занимались любовью, мне казалось, что он меня любит.

На этот раз, когда мы откинулись на подушки, он не закурил, как обычно, а я не попыталась прижаться к нему. Я находилась в том “посткоитальном” состоянии, когда кажется, что твое тело претерпело глобальные химические изменения. Мой мозг все еще был одурманен, будто Оливер наложил на меня заклятие, и мне хотелось обнять его, сказать, как сильно я его люблю. Но когда я думала о том, как он меня обидел, мне вообще становилось противно к нему прикасаться.

Я видела, что он хочет, чтобы я положила голову ему на грудь, как обычно. Он потянулся и попытался обнять меня, но я отстранилась.

– В чем дело? – спросил он.

– Ни в чем. – Я боялась, что он снова взбесится, и решила ничего не объяснять.

Он погладил мои волосы и пробормотал что-то похожее на “Я тебя люблю”.

– Что? – переспросила я.

– Я тебя люблю, – сказал он. Произнес магическое заклинание, наложил новое заклятие. Избитыетри слова, которые значили всё и не значили ничего. Фокус сработал – думаю, на это он и рассчитывал.

– Я тоже тебя люблю, – сказала я, потому что это была правда.

В тот день мы долго разговаривали о проблемах Оливера и о его тяжелой работе. О том, почему у него не получается построить нормальные отношения. Я приготовила вкусный ужин, выслушала его, посочувствовала, и показалось, что у нас все налаживается. Ему просто нужна любовь и понимание, решила я. Следующую ночь он тоже провел у меня. Впервые он остался у меня больше чем на одну ночь.

– А, входи, входи. Как дела? Есть новости от Марчанта?

– Я... – Клянусь, по моему взгляду сэр Уильям догадался, чем мы с Оливером занимались прошлой ночью. У меня перед глазам до сих пор стояла эта картина – Оливер набрасывается на меня под одеялом.

– Ты что, птичка, язык проглотила? – Проблема в том, что Оливер запретил мне говорить с ним о благотворительно-литературной вылазке сэра Уильяма.

– Вряд ли они отправят съемочную группу в Африку, – уклончиво заявила я. – Но, думаю, вас пригласят в ток-шоу. В любом случае все газеты наверняка будут писать об этом.

– Хмм. На какое число назначена поездка?

– Через шесть недель.

– Ну, если эта чертова затея не попадет на телевидение, не понимаю, зачем мне вообще ехать. Ты и одна справишься.

– Что?

– Поедешь одна, птичка, и проследишь, чтобы сделали хорошие фотографии.

Он впервые упомянул, что, оказывается, собирался взять меня с собой. И я не была уверена, что хочу ехать. Я никогда не выезжала за пределы Европы. Но в течение следующих нескольких недель мысль о поездке в Африку начала казаться мне все более заманчивой.

– Привет, я насчет сегодняшнего вечера. – Звонила секретарша Оливера – как обычно.

– О, привет, как поживаете? Гермиона покосилась на меня и фыркнула.

– Хорошо, спасибо. Так насчет сегодняшнего вечера. У нас ужин в честь далай-ламы у Ричарда и Анналин.

– Извините, Ричард...

– Ричард Дженнер. Вы видели его фильм?

– Только начало... Хотя, вообще-то, нет.

– О! Ну ничего. Не волнуйтесь. Мы пришлем вам кассету. Как вы думаете? Оливер заедет в восемь. Он попросил одеться скромно.

Через полчаса перезвонил Оливер – якобы просто поболтать, но я подозревала, что на самом деле он хотел проверить, что я надену. Прошло две недели с тех пор, как мы провели вместе целое воскресенье, и впервые он приглашал меня куда-то как свою девушку, официально. Он сказал, что заедет за мной в восемь пятнадцать. В дверь позвонили в восемь. Я все еще сушила волосы и к тому же не до конца выполнила домашнее задание Оливера по подготовке к вечеринке – я имею в виду ужасный фильм Ричарда Дженнера, в котором его подружка Анналин играла польскую официантку. Я нервничала до истерики и залпом глотала джин с тоником, чтобы успокоиться. За дверью стоял не Оливер, а очередной шофер в шляпе.

Мы долго ехали в Доклендс и остановились в узком проезде между черными складами. В стене здания была прорезана арка, закрытая стеклянной дверью. Внутри был указатель: “Квартира Шоу”, который торчал из горшка с тропическими цветами.

Я нажала кнопочку с надписью “Дженнер” и тут заметила рядом со звонком маленькую видеокамеру, направленную прямо на меня, – видеодомофон. Спустя какое-то время послышался женский голос.

– Алло!

– Это Рози Ричардсон. Я с Оливером Марчан-том, но он задерживается на студии.

– Заходите, квартира на третьем этаже. Раздалось жужжание, но я потянула дверь на себя, вместо того чтобы толкнуть, и она снова захлопнулась. Пришлось снова воспользоваться домофоном.

– Алло?

– Извините, дверь...

Снова послышалось жужжание, но я опять не успела открыть дверь, поэтому пришлось звонить еще раз. Женщина наверху уже не скрывала раздражения. На этот раз мне удалось войти – и я оказалась в фойе, где пахло, как в отеле. На полу было серое ковровое покрытие, заползавшее на стены. Выйдя из лифта на третьем этаже, я услышала шум вечеринки, доносившийся из открытой двери справа в конце коридора.

Войдя в дверь, я оказалась на крошечной лестничной площадке. Винтовая лестница вела в просторный зал, напоминающий пещеру. Одна стена была целиком из стекла, через него открывался вид на Темзу. Пол был подвешен на металлических шестах и окружен железной изгородью, а под ним был еще один пол. Посмотрев вниз, можно было увидеть в центре бассейн необычной вытянутой формы. Все было выкрашено в белый цвет.

На полуплатформе стояло около тридцати человек: кто-то смотрел на реку, кто-то вниз, на бассейн. Остальные сидели на очень, очень странных стульях, похожих на скульптуры из кованого железа, но с подушками. С лестничной площадки комната напоминала картину художника-сюрреалиста. Казалось, даже гости искажаются и принимают странные формы, как в кривом зеркале, в зависимости от выбранного местоположения. Я увидел а Ричарда Дженнера – он лежал в каком-то необычном шезлонге так, что ноги у него были выше головы. Это был маленький, сморщенный человечек, похожий на гнома.

Я начала спускаться по кованой винтовой лестнице, оглушительно цокая каблуками. Когда, наконец, добралась до нижней ступеньки, то остановилась в растерянности, не зная, что теперь делать. Я заметила нескольких знаменитостей, но ни с кем из них я не была знакома лично. Гости сгруппировались в маленькие замкнутые кружки, разделенные огромным пространством. Все были без обуви. Я неловко топталась в сторонке. Тут меня заметил Дженнер, перекатился, спрыгнул с шезлонга и поспешил ко мне. Он схватил меня за руку и заговорил низким голосом в нос:

– Привет, дорогая, пойдем нальем тебе выпить. Хейзел – коктейль, коктейль, коктейль, – приказал он девушке в костюме французской горничной, которая стояла за столом с разноцветными коктейлями. – Заходи, заходи, садись, познакомься со всеми. Как тебя зовут? Напомни-ка мне.

– Я Рози Ричардсон, меня пригласил Оливер Марчант.

– Конечно, конечно, дорогая, я тебя хорошо помню, мы же встречались. – Вообще-то я видела его впервые в жизни. – Рад снова тебя видеть. Вот, мой фирменный коктейль. – Он протянул мне напиток персикового цвета. – Оливер только что звонил. Он не задержится. Теперь, дорогая, сними туфли. Ты же не хочешь испачкать пол. Ты не против?