Возвращение воина - Коул Аллан - Страница 28

28

Однако было и то, что наводило на приятные размышления. В схватке с великанами мы получили только несколько царапин и незначительных ранений, моя команда была настроена по-боевому, с такой охотой занималась делом, что заражала энергией.

Такой перемене настроения я была даже рада. У меня нет привычки долго пребывать в мрачных раздумьях. Я воспринимаю жизнь в динамике — рассчитывая на худшее, молюсь о лучшем, при этом жду, как упадут кости, по которым я загадала судьбу. Ведь никто не знает, что у судьбы есть в запасе для каждого из нас. Опасайтесь того заклинателя, который утверждает обратное.

Как сказала одна мудрая женщина, если вы хотите услышать, как боги смеются над вами, расскажите им о своих планах. На море жизнь может быть очень хороша. Большая часть невзгод и забот человека обитает вместе с ним на суше: ненадежные друзья, непослушные дети, назойливые родственники и беспросветные долги. Когда вы на море, все эти проблемы отодвигаются на второй план, так как вы все равно ничего не сможете поделать с ними до тех пор, пока на горизонте не покажется следующий порт. Так зачем же зря переживать?

Из всего того путешествия мне более всего запомнился один день, когда море и небо были почти одинакового цвета. Впечатление было такое, как будто бы мы плывем по воздуху. Только рыбы, мелькавшие иногда вблизи бортов корабля, и птицы над головой давали некоторое представление о пространстве.

Постепенно из нас улетучились сухопутные замашки. Мы стали готовить то, что могло быть приготовлено, и научились получать настоящее удовольствие от рыбных блюд, подаваемых ежедневно.

Я достала из закромов грог — прелестную жидкость, изготовленную на островах Сахарного Тростника, находящихся на западе, и щедро угостила команду.

Отведав грога, люди развеселились. Донариус достал флейту, извлек из нее веселую мелодию, и близнецы потешили нас пляской. Я отбивала такт вместе с остальными, обрадовавшись возможности побыть с ними на равных.

Но наибольший сюрприз ждал всех, когда Ящерица запел. Теперь, вспоминая прошлые дни, я думаю о том, что Ящерица не был самым приятным созданием Тедейта. Я каждый раз думаю о том, что внимание Всевышнего было чем-то отвлечено, когда он выдавливал Ящерицу из первородной глины. Он продолжал давить, давить, пока не получилось что-то настолько длинное и узкое, что почти не осталось места для того, чтобы приделать ноги и руки, и настолько гладкое и скользкое, что волосы не держались. Поэтому показалось необыкновенно странным, что этот столь необычно выглядевший человек вдруг запел баритоном, мелодичнее которого я в жизни не слышала.

Мне хорошо запомнились слова грубой матросской песни, которую исполнил Ящерица:

Прекрасною назвав, я не рискую…Качай-качай, покачивай, ребята!Пятак давал ей вслед за поцелуем —Качай-качай, покачивай, приятель!Я целовал ее и прямо, и пригнувшись,Качай-качай, покачивай, ребята!Я целовал и пальцы ног, и грудки…А очнувшись,Кричал: «Качай-качай, покачивай, ребята!»

Не успели мы оправиться от изумления, вызванного красивым голосом Ящерицы, как нас развеселила эта песня. Не желая оставаться в тени, Донариус затянул свою любимую морскую балладу высоким волнующим голосом:

По бурному морю скиталась братва,Пристала к таверне у Глейда.О празднике том не стихает молваВокруг — и в таверне у Глейда.Плясали и пели они до тех пор,Пока не иссякли бочонки,А их небывалый и смелый напорЗапомнят надолго девчонки…

Баллада продолжалась в том же духе еще некоторое время, постепенно становясь все более и более непристойной. Во время пения Донариуса я стала замечать, что некоторые из присутствующих бросают на меня быстрые вопросительные взгляды, спрашивая, без сомнения, не оскорблена ли заклинательница. Но мне приходилось слышать и более отвратительные вещи от моих сестер, когда мы вместе были в казармах, и даже во время двух-трех попоек я сама пела кабацкие песни о похождениях, пережитых в юности. Поэтому сейчас я хлопала ладонями, следуя ритму песни Донариуса, как и все остальные, но втайне наслаждалась.

Оказалось, что у Ящерицы есть в запасе еще более впечатляющее представление. Пока Донариус пел, он промочил горло грогом, а когда старпом закончил, поднял руку, призывая к вниманию.

Прочистив горло, Ящерица запел чудесную старинную балладу, запел голосом глубоким, как море, и чистым, как небо над головой:

— Прекрасный парень не был принцем, —Всего лишь сыном кузнеца.И надо ж было так случиться —Влюбился в дочку подлеца…Печальна повесть, как о томДоныне помнит Кеслдон.Была жестокой и холоднойХозяйка грез, хозяйка снов…И не поверила ни слову,Отвергла искренность, любовь…А он любил одну на свете,Любил одну на целом свете…Ее родня уж бьет тревогу.И мать с отцом вперегонки.Стыд позабыв и срам, ей-богу,Кричат, что точит кулаки…А у него разбито сердце,И думы вовсе не легки.В Ориссу парень был отослан.На долгий срок, на много лет.И слезы лил, и все — напрасно.Просил о милости он Бога.Он умолял, к себе был строгим…Ответа нет, ответа нет.Потом печаль подъела парня,И утопился он в реке.Разлука, как болезнь, коварна:Не смог прожить он вдалеке.Печальна повесть — как о томДоныне помнит Кеслдон…

Баллада далее рассказывала о том, что девушка все-таки испытала горестные сожаления о судьбе парня. Осознав глубину и силу любви, которую она отвергла, девушка сошла с ума и обитала еще некоторое время на земле, прежде чем навсегда ее покинуть.