Мунрейкер - Флеминг Ян - Страница 17

Но кто может сказать, когда сломается этот человек? Кто проникал сквозь завесу бравады, под покровы рыжих волос, скрывающих лицо, кто пытался увидеть во всем этом нечто большее, нежели результат скверного воспитания или закомплексованность, порожденную военными увечьями?

Видимо, никто. В таком случае был ли его, Бонда, анализ верен? На чем он его основывает? Достаточно ли одного единственного взгляда сквозь затворенное окно в душу человека, чтобы делать выводы? Возможно, и другие замечали этот зловещий блеск. Возможно, были и в Сингапуре, Гонконге, Нигерии, Танжере подобные, исполненные высшего напряжения мгновения, когда какой-нибудь сидевший напротив Дракса купец замечал и пот, и искусанные ногти, и красный туман в глазах на внезапно побледневшем лице.

Если бы позволяло время, размышлял Бонд, не плохо было бы разыскать тех людей, если они до сих пор живы, и подробно порасспросить их об этом человеке, и, как знать, запечатать губительный сосуд, пока не слишком поздно.

Слишком поздно? Бонд улыбнулся. Из-за чего он так распсиховался? Что сделал ему этот человек? Разве что подарил пятнадцать тысяч фунтов. Бонд поежился. Не его это дело. Но эта брошенная напоследок реплика: «Спешите потратить деньги, коммандер Бонд». Что он хотел этим сказать? Должно быть, именно эти слова, запав в подкорку, думал Бонд, и заставили его так глубоко размышлять о загадке Дракса.

Бонд резко отвернулся от окна. К черту, подумал он. Так недолго и свихнуться. Ему и без того есть о чем поразмыслить. Пятнадцать тысяч. Словно с неба упали. Ладно, он и в самом деле не станет тянуть. Он сел за стол и взял карандаш. Подумав секунду. Бонд прямо на меморандуме с грифом «совершенно секретно» аккуратно записал:

(1) «Роллс-Бентли» с откидным верхом — около 5 тыс. фунтов;

(2) 3 пары клипсов с бриллиантами по 250 фунтов за пару = 750.

Он задумался. Еще оставалось примерно десять тысяч. Кое-какая одежда, живопись в квартиру, набор новых металлических клюшек для гольфа фирмы «Генри Коттон», несколько дюжин шампанского марки «Тейттинджер». Однако это не к спеху. Днем он сходит и купит клипсы, и заодно справится насчет автомобиля. А остальное вложит в золотые акции. Наживет капитал. Уйдет в отставку.

Вдруг тишину разорвал гневный, протестующий зов красного телефона.

— Можешь подняться? М. хочет видеть тебя, — в голосе начальника штаба слышались беспокойные нотки.

— Иду, — сказал Бонд, почуяв вдруг неладное. — Не знаешь, в чем дело?

— Спроси чего полегче, — ответил начштаба. — Еще с ним не связывался. Проторчал все утро в Скотленд-Ярде и в министерстве ассигнований.

В трубке послышались гудки.

9. Продолжение следует

Спустя несколько минут Бонд уже прошел сквозь знакомую дверь, над которой загорелась зеленая лампочка.

М. пристально осмотрел его.

— Неважно выглядите, 007, — сказал он. — Садитесь.

Есть дело, сообразил Бонд, сердце забилось чаще. Сегодня к нему не будут обращаться по имени. Он сел. М. изучал какие-то карандашные пометки в своем блокноте. Наконец, он поднял глаза, в них не было участия.

— Вчера вечером на площадке Дракса имел место инцидент, — начал он. — Двойное убийство. Полиция пыталась разыскать Дракса, но справиться в клубе, они, естественно, не додумались. Нашли его только около половины второго, когда он вернулся в «Ритц». В пабе неподалеку от площадки застрелены два человека, занятых по программе «Мунрейкера». Оба наповал. Дракс сообщил полиции, что знать ничего не знает, — и бросил трубку. Это в его духе. Сейчас он у нас. Видимо, смекнул, что дело нешуточное.

— Любопытное совпадение, — задумчиво проговорил Бонд. — Но я не понимаю, какое отношение это имеет к нам, сэр? Разве это не в компетенции полиции?

— Только отчасти, — ответил М. — Ведь за многих людей, что занимают там ключевые посты, ответ держим мы. Речь идет о немцах, — прибавил он. — Поясню. — Он заглянул в блокнот. — База принадлежит ВВС. По легенде она входит в состав большой радарной системы на нашем восточном побережье. ВВС отвечает за охрану базы по внешнему контуру, площадка же, где ведутся работы, находится в ведении министерства ассигнований. База расположена между Дувром и Дилом, ее общая площадь составляет около тысячи акров, площадь центра — двести акров. В данный момент на площадке находятся лишь Дракс и пятьдесят два его сотрудника. Все строительные рабочие эвакуированы.

Колода карт с джокером, подумалось Бонду.

— Пятьдесят из них немцы, — продолжал М. — Почти все те специалисты по управляемым снарядам, которых не успели захватить русские. Дракс заплатил за них, чтобы они смогли приехать и работать над «Мунрейкером». Далеко не все были в восторге от такого расклада, однако иного выхода не было. Министерство ассигнований не смогло выделить экспертов из Вумера. Дракс вынужден был собирать людей отовсюду. В целях усиления службы безопасности ВВС министерство ассигнований прикрепило к ней своего офицера, который должен был жить прямо на площадке. Это был майор Тэллон.

Помолчав, М. посмотрел в потолок.

— Он и оказался одним из тех двоих, что погибли вчера ночью. Он был застрелен одним из немцев, который также потом застрелился.

М. опустил глаза и посмотрел на Бонда. Бонд молчал, ожидая продолжения рассказа.

— Это случилось в пабе неподалеку от площадки. Свидетелей предостаточно. В общем-то, это даже не паб, а скорее небольшая гостиница рядом с базой, куда часто ходят сотрудники. Нужно же им куда-то ходить? — не сводя взгляда с Бонда, М. сделал паузу. — Вы спрашиваете, каким боком это касается нас. Отвечаю, это касается нас постольку, поскольку прежде чем немцам было разрешено прибыть, этого конкретного немца, как и всех прочих, проверяли именно мы, и все их досье хранятся у нас. Поэтому сразу как только произошел этот инцидент, первое, что запросила у нас служба безопасности ВВС и Скотленд-Ярд, это досье погибшего. Ночью они связались с дежурным офицером, который разыскал документы в архиве и переслал их в Скотленд-Ярд. Дело нехитрое. В журнал внесена соответствующая запись. Когда утром я пришел и увидел эту запись в журнале, я вдруг заинтересовался. — Голос М. звучал негромко. — После того, как накануне я провел вечер в обществе Дракса, все это действительно показалось мне, как вы заметили, любопытным совпадением.

— Весьма любопытным, сэр, — сказал Бонд, по-прежнему не улавливая нить разговора.

— И еще одно, — подвел итог М. — На сей раз подлинная причина того, почему я позволил впутать себя в это дело вместо того, чтобы держаться от него подальше. И главная. — Голос М. совсем стих. — В пятницу готовятся запуск «Мунрейкера». Осталось меньше четырех дней. Пробные стрельбы.

Умолкнув, М. достал трубку и принялся ее раскуривать.

Бонд тоже молчал. Он как и прежде был не в силах понять, каким образом все это касалось Сикрет Сервис, сфера деятельности которой простиралась за пределами Соединенного Королевства. Это была работа для особого управления Скотленд-Ярда или на худой конец для МИ—5. Он ждал. Взглянул на часы. Было двенадцать.

М. раскурил трубку и продолжал.

— Однако независимо от всего этого, — сказал М., — данное дело заинтересовало меня потому, что вчера меня заинтересовал Дракс.

— И меня тоже, сэр, — вставил Бонд.

— Поэтому, прочитав журнал, — сказал М., оставив реплику Бонда без внимания, — я позвонил в Скотленд-Ярд Вэллансу и попросил его изложить мне суть дела. Он был не на шутку обеспокоен и пригласил меня приехать. Я сказал, что не хотел бы наступать на мозоль «Пятерке», на что он ответил, что все согласовано и что там дали добро на то, чтобы этим делом совместно с полицией занялись мы, так как именно мы проверяли того немца, который совершил убийство. Я поехал.

Сделав паузу, М. заглянул в записи.

— Место это расположено на побережье, в трех милях к северу от Дувра, — продолжал он. — Возле шоссе, что тянется вдоль побережья, есть гостиница «Мир и Изобилие», люди с базы частенько захаживают туда по вечерам. Этот офицер безопасности — майор Тэллон — сидел в пабе, тянул порцию виски с содовой, беседовал с немецкими сотрудниками, когда в 7:30 вечера в паб вошел убийца, если позволительно его так назвать, и приблизился к Тэллону. Вытащив «люгер», кстати, без заводского номера, он со словами «Я люблю Галу Бранд. Она не будет твоею», выстрелил Тэллону прямо в сердце. Затем он вложил дымящийся еще ствол пистолета себе в рот и нажал курок.