Баба-яга Бессмертная - Никитина Елена Викторовна - Страница 61

– А что тут происходит? – шепотом спросил Александр у крайнего воина.

– Так… это… вас спасать собираемся… – отозвался тот, тупо похлопав глазами, и тут до него дошло: – Ой, ваше сиятельство…

– Тссс… – приложил палец к губам князь. – А от кого спасать-то?

– А черт его знает? – тоже перешел на шепот вояка. – Вон у того хвостатого спросите. Нас в известность не ставили.

– Разговорчики в строю! – возник тут же рядом Сенька, и наш осведомитель вытянулся по струнке.

Я открыла было рот, чтобы поинтересоваться, для чего вообще весь этот маскарад, но паршивец уже успел умчаться. Это нормально, да? У них тут эпидемия спасательной лихорадки началась?

Мы продолжили с нескрываемым любопытством наблюдать за дальнейшим развитием событий. Сенька тем временем, добежав до Катерины, развернулся к миниатюрной армии и заорал:

– За его сиятельного и всеми любимого Кащея Бессмертного, пусть его бессмертие продлится как можно дольше! За сумасшедшую и неповторимую Бабу-ягу, чтоб она никогда не падала ниоткуда выше кровати! За такого же ненормального советника, потому что в компании первых двух нормальным оставаться просто невозможно! Не дадим им пропасть без вести и кануть на бескрайних просторах Расстании! Мы будем искать их под каждым кустом и корнем, в каждом болоте и луже, перекопаем все поля и равнины! На поиски, достойные только самых отъявленных и…

Наш истерический смех оборвал пламенную речь не в меру разошедшегося хвостатого полководца, и он, обиженно насупившись, уставился на нас и пробубнил:

– Не могли задержаться где-нибудь, вся экспедиция насмарку… У меня ведь только получаться начало…

Воины рявкнули на удивление дружное: «Да здравствует Кащей Бессмертный!» Причем с неподдельным воодушевлением, а Катерина, покинув седло главнокомандующего, уже висла на шее у всех по очереди, оглушив нас своим радостным визгом. Я, конечно, не против, чтобы меня так бурно встречали, но нажить осложнение в виде полной глухоты как-то не очень хочется.

– Неужели вы живы? – без умолку болтала девушка. – Вот радость-то! Какое счастье! А мы тут чуть с ума не сошли! Решили за вами ехать.

– Ты сама-то давно вернулась? – поинтересовался Александр, вздохнув с облегчением, освободившись от ее излишне крепких объятий. – Как экзамены?

– Нет, вчера только! Экзамены на отлично! – радостно сообщила Катерина, повиснув теперь на Викторе. Тот на удивление не отстранился, но болезненно поморщился, когда наша несравненная полководица добралась и до него. – А чего это ты платочком обмотался? – хитро спросила она советника. – Шейку продуло?

– Угу, – буркнул смущенный столь пламенным приемом Виктор. – Ветер неудачный был, клыкастый.

Пугать ужасами о еретнике, чуть не вкусившим мясца советника, никто не рискнул. Еще успеется.

Когда первые восторги и вопли радости улеглись и нас наконец допустили внутрь замка, пришло время узнать, чем мы обязаны столь наспех сколоченному спасительному воинству. Оказалось, во всем виноват неугомонный и не в меру подозрительный Сенька. Едва Катерина вчера переступила порог замка, как кот набросился на нее и начал истерично вопить, что мы давно уже уехали, а от нас ни слуху ни духу, и вообще нечисть в Расстании уж больно кровожадная, а у меня с головой совсем плохо, а Степан слушать ничего не хочет, рукой машет, ну и все в том же духе. Зная Сеньку, я могла быть в полной уверенности, что он добился даже большего результата, чем ожидал. Катерина действительно перепугалась не на шутку. По подсчетам кота (он почему-то был твердо уверен, что мы поедем именно теми буреломами, которыми сюда в первый раз пробирались), вся поездка должна занять не больше недели, а тут уже вторая к концу подходит. Сказать по правде, на месте Катерины меня бы тоже инфаркт хватил, если бы мне с порога такое вещать начали. Вот впечатлительная девушка с Сенькой и решили, что надо брать дело в свои руки и выручать нас собственными силами.

Сам виновник военно-спасательного переполоха понуро сидел все это время под столом и старался вообще не высовываться. Что ж… Его можно было понять. За такое по головке никого не гладят. Но я котом гордилась. Полководец из него при случае неплохой получится, еще бы меч научился в лапах держать, и вылитый Кот в сапогах. Даже Александр не стал на него ругаться – все равно бесполезно. К тому же он как лучше хотел.

За ужином мы поведали нашим друзьям о своих злоключениях в Расстании. Веселая страна, я не спорю, если б не вызывала столько негодования и ужаса у коренного населения Трехгории. По мнению последних, уж лучше один Кащей Бессмертный, чем столько всякой непонятной и вечно голодной нечисти. Тут я была полностью согласна, ведь мне теперь было с чем сравнить, и это при условии, что этот самый Кащей – мой жених. Сообщение о нападении на Виктора Катерина перенесла на удивление стойко, вопреки моим страхам. Только побледнела сильно и чуть в обморок не упала, а в целом держалась молодцом, даже доела мужественно без потери аппетита. Это же сколько силы воли иметь надо? Со мной бы поделилась, что ли? Мы, правда, постарались все немного приукрасить и выставить не в таких трагичных масштабах, как было на самом деле, но все равно получилось не очень весело. Виктор во время повествования о покушении на себя, любимого, сидел, словно на муравейнике, ерзал и вообще чувствовал себя неуютно, уткнувшись носом в тарелку.

– Вот! Что я говорил? – с видом третейского судьи выдал Сенька в конце нашего повествования. – Ни на минуту оставить без присмотра нельзя – так и норовят в какую-нибудь передрягу влезть. И что к вам всякую гадость притягивает?

– Рыбак рыбака видит издалека, – буркнул себе под нос советник.

– Уж кто бы говорил… – хмыкнула я. – Сам-то недалеко ушел, покусанный ты наш.

– Уйдешь от вас, как же…

А на следующий день мы отправились с визитом к Степану и Марии. Во-первых, они тоже наверняка начали волноваться (Сенька умеет иногда выбить из колеи и посеять панику), а во-вторых, до свадьбы-то всего ничего осталось – неделя, надо последние вопросы обсудить.

Степан с Марией нас уже ждали и первым делом усадили за стол. Я, конечно, понимаю, что это синдром гостеприимства, приступ вежливости, порок уважения, ну и все такое прочее. Но мне-то от этого не легче! Вот зачем, скажите на милость, нужно ставить на стол такое огромное количество блюд? Да еще и так обалденно пахнущих? Не армия же оголодавших бабуинов приехала, в самом деле. У меня здоровый, растущий еще организм, который сразу реагирует на все съедобные запахи, особенно с дороги… В общем, я как всегда объелась.

– Пойдем прогуляемся, – предложила мне Катерина.

Мужчины за столом завели свои, одним им понятные, разговоры, и я согласно кивнула. Но осуществить столь героическое намерение было достаточно проблематично – я с трудом вылезла из-за стола. При этом я еще как-то ухитрялась не подавать виду, что мне даже дышать трудно, но чего не сделаешь ради сохранения имиджа.

Первым делом мы проведали уже немного подросших разноцветных овечек. Если честно, я в душе почему-то надеялась, что они уже приобрели вполне нормальный естественный цвет, и виденное ранее – всего лишь плод моего больного воображения, но ягнята не только не поменяли своего ненормального розово-голубого цвета, но и стали еще ярче, чем были, и Мария продолжала безмерно этим гордиться. Ей, конечно, видней, она профессионал в подобном деле, но на мой непритязательный вкус лучше зеленый кот, чем такие овцы. Сеньку, что ли, выкрасить? Интересно, сколько томов полной энциклопедии ненормативной лексики можно будет написать после этого? Наверное, много. Еще и на нормативную хватит, отдельным изданием.

Потом меня заставили мерить свадебное платье, которое было уже полностью готово и теперь скромно дожидалось своего единственного звездного выхода в свет в шкафу. Уж насколько я не люблю всякие платья и юбки, но от этого дизайнерского шедевра глаз отвести просто не могла. А уж когда меня в него всунули… Я сама себя не узнала. Да тут одна ткань чего стоила: тонкая, невесомая, мягкая, можно было просто в нее завернуться – и то потрясающе выглядело бы. И где такую берут только? Дорогая небось. Возникло подлое желание показаться моему жениху, чтобы у него заранее слюнки потекли, но два вполне воинственных кулака, Марии и Катерины, быстро охладили мое поспешное желание.