Анекдот в осенних ботинках - Серова Марина Сергеевна - Страница 29

Тем временем оригиналка уже принялась за вторую бутылку. А я, взглянув на часы, решительно отобрала у нее пиво.

— Все, пойдем, это уже хамство, — сказала я.

В самом деле, миновало почти сорок минут. А Роман все играл с нами в кошки-мышки. Детский сад какой-то, честное слово!

Светка осталась недовольна тем, что я отобрала у нее пиво. Казалось, она забыла, по какому поводу мы сюда приехали, потому что из машины ее пришлось тащить буквально волоком. Я уже собиралась плюнуть и пойти одна, как Светка капризно тряхнула головой и надула губы:

— Ладно, пойдем. Да он сейчас и так появился бы! Мало ли что… Задержался, может быть…

Я ничего не сказала в ответ. Мы снова поднялись к знакомой двери. Как ни странно, она была открыта. На пороге ее стоял лысенький невысокий человек средних лет и с серьезным видом спрашивал что-то у охранника Вити.

И буквально через несколько секунд до меня долетел какой-то сдавленный крик из глубины квартиры. И тут же послышался топот шагов по коридору. Я невольно подобралась, готовая в любой момент среагировать. Светка вцепилась в мою руку, вытаращив глаза.

Навстречу бежал Антон. Глаза его расширились, рот приоткрылся. Он явно был чем-то сильно взволнован.

— Там… Там… Роман, — лепетал он.

— И что? — нахмурил брови лысенький.

— Он мертвый…

— Что-о? — Я не верила своим ушам.

— Господи, господи, — повторял Антон, будто ошалевший. — Может, еще можно помочь, нужно срочно вызывать «скорую»!

— Так, давайте я сам посмотрю, — сказал лысенький и устремился в глубь квартиры.

А мы со Светкой просочились в коридор, потому что на нас никто не обратил внимания. Охранник Витя проследовал вместе с вновь пришедшим мужичком.

Антон, пошарив очумелым взглядом по сторонам, обратился к нам. Что казалось вполне естественным — в такой неразберихе ему просто не к кому было больше обратиться.

— Все равно нужно вызывать «скорую», — твердил он.

Я согласно кивнула.

— А что случилось? — вдруг обнаружилась Марина, выглянув из комнаты.

— Романа убили! — воскликнул Антон.

Марина удивительно равнодушно восприняла это известие. Она лишь скривила губы, выказав недоверие к словам Антона. А оператор Вадик, который, оказывается, еще не уехал, зачем-то снова разворачивал аппаратуру в одной из комнат, только повернув голову на шум.

Я схватила Антона за рукав:

— Постой! Слушай меня внимательно. Случилось несчастье, прекращайте все съемки и вызывайте милицию!

Марина кивнула головой, повернулась и снова закрыла дверь в свою комнату.

— Господи, господи… — повторял Антон.

— Да прекрати ты! — крикнула я на него. — Сейчас не до истерик!

Антон послушно замолчал, но глаза его продолжали оставаться огромными. Светка снова в меня вцепилась и повторяла как заклинание:

— Таня, пойдем отсюда, пожалуйста, пойдем скорее отсюда!

Тут послышался шум множества шагов, коридор стремительно наполнился людьми. Толстый человечек с большой лысиной бежал впереди и поминутно вытирал пот со лба синим носовым платком. Быстро пошарив взглядом по лицам, он остановился на Антоне, который совсем сник и только шевелил побелевшими губами. Человечек схватил его за грудки.

— Где? Чего? Как? — затряс он его. — Чего ты гонишь? Кого убили?

— Романа! — чуть не плача, проговорил Антон и тут же с надеждой посмотрел на лысенького: — Или он живой?

— Да нет его там! — рявкнул тот. — Нет его в кабинете!

— Да вы не там смотрите! — с отчаянием приложил руки к груди мальчишка. — В туалете он!

— В мужском? — на всякий случай уточнил лысенький. Антон кивнул.

Человечек и еще двое бросились туда. Я за ними. Светка, полсекунды поколебавшись, рванула за мной, а следом и вся остальная толпа. В суматохе и неразберихе никто не преграждал дорогу любопытным. Низенький распахнул дверь мужского туалета, который располагался на том же этаже, и мы ворвались туда.

Роман лежал посреди комнаты на спине, глаза его остались полуоткрытыми, на первый взгляд казалось, что у него сломана шея — как-то очень неестественно лежала голова.

— Валерий Николаевич, — подал голос один из парней, сопровождавших низенького. — Может, унести его отсюда?

Валерий Николаевич только отмахнулся. Потом почесал подбородок и быстро проговорил:

— Так, быстро сворачивайтесь и по домам. Все по домам, чтобы ноги ничьей здесь не было!

— Валерий Николаевич, может быть, милицию вызвать? — предложил еще кто-то из артистов.

— Какую милицию, какую милицию! — замахал он на него руками. — Вы с ума сошли! Позвать сюда милицию, раструбить, чем мы здесь занимаемся! Это недопустимо!

— Боюсь, что нет другого выхода, — решилась вступить я. — Произошло убийство. Вы же не собираетесь его скрывать, прятать труп?

Валерий Николаевич вперил в меня пронизывающий взгляд.

— Я же сказал — все сворачивать и по домам! — вдруг рявкнул он. — А советы свои засунь себе знаешь куда?! Не знаешь, так я показать могу!

Мне этого совсем не хотелось. Но и сообщать о том, что я частный детектив, тоже не хотелось. И вообще, мне стало нехорошо. В третий раз за три дня я сталкиваюсь с трупом. Куда бы я ни пришла — там немедленно обнаруживается труп. Три трупа за три дня — неплохая статистика, верно?

— Боже мой! — сокрушался тем временем Валерий Николаевич, вытирая пот, который еще обильнее заструился по его лбу. — Ну за что мне такое наказание? Мало того, что художник мертв, так еще выясняется, что его убили! Нет, я от этого с ума сойду!

«Артисты» же засновали туда-сюда, перетаскивая какие-то вещи: пленки, камеры, подставки.

— Да оставьте вы этот хлам! — Валерий Николаевич в ярости выдернул у одной из девушек ворох одежды. — Камеры забирайте, пленки — и вон отсюда! Чтобы никто вас тут не видел! Вы что, сами себе неприятностей хотите? А-ай!

Он махнул рукой и куда-то побежал.

— Господи, — испуганно произнесла одна из девушек. — А если сейчас милиция приедет?

— С какого она приедет-то? — повернулся к ней какой-то парень. — Они что, знают, что здесь труп?

— Давайте по-быстрому закончим и свалим отсюда, — мрачно отозвался другой парень. — Николаич прав, не фига нам тут светиться. Менты, конечно, не приедут так скоро, потому что не знают ничего, так что собираемся скорее. Хотя тут особо и собирать-то нечего.