Игольное ушко - Фоллетт Кен - Страница 24

– В его досье есть еще два интересных момента, правда, оба только предположение. Первый: существует мнение, что он попал в разведку в 1933 году – это похоже, когда вдруг в офицерском послужном списке перестают делать отметки. Второй: ходят слухи, что он провел несколько лет в Советском Союзе в качестве личного советника Сталина; тогда его якобы звали Василий Занков.

– Чушь собачья, я в это не верю, – сказал Блогс. Годлиман пожал плечами.

– Может быть, но кто-то все-таки подбросил Сталину идею уничтожить сливки советского офицерского корпуса в канун прихода Гитлера к власти.

Блогс недоверчиво покачал головой и постарался сменить тему.

– Хорошо. Каковы будут сейчас наши планы?

Годлиман задумался.

– В первую очередь надо перевести сержанта Паркина к нам. Он пока здесь единственный человек, кто видел Иглу. Кроме того, слишком много знает, чтобы рисковать им на передовой. Он может попасть в плен, тогда его будут допрашивать. Далее, необходимо отпечатать качественный снимок Фабера – пусть фотограф это отретуширует, сделает гуще шевелюру и уберет усы. Затем мы разошлем копии.

– Похоже, мы намерены поднять шум, а надо ли? – сомневаясь, спросил Блогс.

– Нет. На данном этапе надо действовать крайне осторожно. Если мы опубликуем фото в газетах, он исчезнет. Пока лишь разошлем копии в полицейские участки.

– Это все?

– Думаю, да. Если, конечно, нет других идей.

Паркин кашлянул.

– Сэр, можно обратиться?

– Да, пожалуйста.

– Мне бы все-таки хотелось вернуться в свою часть. Понимаете, не гожусь я для штабной работы.

– А у вас, к сожалению, нет выбора, сержант. Сейчас одной итальянской деревушкой больше или меньше – особого значения не имеет, а вот из-за этого проклятого Фабера можно проиграть войну. Я не шучу.

11

Фабер отправился удить рыбу.

Он устроился на палубе длинной тридцатифутовой лодки, наслаждаясь лучами весеннего солнца и передвигаясь по каналу со скоростью примерно три узла в час. Одной рукой он лениво держал румпель, другой – удочку, заброшенную в воду с кормы.

За весь день Фабер не поймал ни одной рыбешки.

Кроме рыбной ловли, он еще наблюдал за птицами – из интереса (Фабер действительно интересовался птицами, это было его хобби) и в качестве предлога иметь при себе бинокль. Сегодня, например, он увидел гнездо зимородка.

Люди с лодочной станции в Норвиче с радостью сдали ему напрокат лодку сроком на две недели. Дела шли плохо, у них имелись две лодки, одна из которых не использовалась со времен бегства англичан из Дюнкерка. Фабер решил все же поторговаться насчет цены – просто так, ради формальности. В итоге он получил в придачу ящик консервов.

Фабер привез с собой из Лондона рыболовные снасти, в близлежащем магазине купил корм. Ему пожелали удачи, заметив, что погода для рыбалки отменная. Никто так и не удосужился взглянуть на его удостоверение.

Пока все шло хорошо, но предстоял более сложный этап, ибо определить, какими силами располагает Паттон и располагает ли он ими вообще, – действительно трудная задача. Прежде всего необходимо найти эту проклятую армию. В мирное время военные ставят свои указатели на дорогах, тогда, конечно, проще. Теперь же дорожные знаки убрали – не только армейские, вообще все.

Самым элементарным решением в данной ситуации было бы сесть в автомобиль и ехать за первой же попавшейся военной машиной – пока она где-нибудь не остановится. Однако у Фабера не было своего авто. Штатскому почти невозможно нанять машину, но даже если вдруг повезет, существовали огромные трудности с бензином. Кроме того, штатского, который гоняется по селам за военными машинами и высматривает армейские лагеря, непременно арестовали бы.

Оставалось только воспользоваться лодкой.

Несколько лет назад, еще до запрета на продажу географических карт, Фабер обнаружил, что водная сеть в Британии довольно широкая – на тысячи миль. В XIX веке к рекам добавилось много каналов. В некоторых районах водных путей почти столько же, сколько дорог. Одним из них был Норфолк.

Вариант с лодкой обладал целым рядом преимуществ. Человек на дороге так или иначе куда-то идет, на реке же он просто плавает. Если незнакомец спит в машине – это сразу кажется подозрительным. Тот, кто спит в лодке, не вызывает никаких подозрений, потому что это вполне естественно. Кроме того, водный путь, особенно канал, совершенно свободен для передвижения. Там не бывает никаких «пробок» или часа пик.

Однако были и недостатки… Аэродромы и казармы большей частью располагаются вблизи дорог, независимо от местонахождения водных путей. Приходилось вести разведку на местности ночью, оставляя лодку у берега, топать по холмам при тусклом свете луны, предельно уставать. Ночью он мог легко пропустить то, что искал, из-за темноты или недостатка времени.

Когда Фабер возвращался, пару часов спустя после рассвета, он обычно спал до полудня, затем опять плыл, иногда останавливаясь, чтобы взобраться на ближайший холм и оглядеться.

Иногда встречались шлюзы, одинокие фермы, прибрежные харчевни. Тогда он останавливался, разговаривал с людьми, надеясь обнаружить хоть малейшие признаки близкого скопления военных и техники. Пока это ему не удавалось.

Фабер уже начал сомневаться, не ошибся ли он в выборе района. Он пытался поставить себя на место генерала Паттона и думал: если я планирую высадиться во Франции восточнее Сены с базы в Восточной Англии, то где создам такую базу? Ответ был очевиден – Норфолк, одинокая сельская местность, много ровной земли, где самолетам удобно взлетать и садиться, близко к морю, переброска войск займет минимальное количество времени. К тому же в заливе Уош удобно сосредоточить флотилию. И все же это были его личные соображения, а они, возможно, ошибочны в силу любых неизвестных ему причин. Может, стоит поискать в другом районе, например в Фенсе?

Впереди был шлюз, Фабер приспустил парус и замедлил ход. Плавно проскользив, лодка уперлась в шлюзовые ворота. Сторож, видимо, находился на берегу. Фабер рупором приложил руки ко рту и изо всех сил крикнул:

– Эй, есть здесь кто-нибудь?

Ответа не последовало. Ему говорили, что сторожа – такой тип людей, которых бесполезно подгонять, они все равно не торопятся. К тому же сторож сейчас наверняка пьет чай, а это для него святое дело, пока не закончит – не тронется с места.

Какая-то женщина вышла на крыльцо домика и кивком головы дала понять, что приглашает его зайти. Он помахал ей в ответ, причалил к берегу, привязал лодку и вошел в дом. Сторож сидел за кухонным столом.

– Вы не спешите? – спросил он Фабера.

– Нисколько. – Тот улыбнулся.

– Мэвис, поставь гостю чашку чая, – обратился сторож к жене.

– Нет, нет, не надо. – Фабер вежливо отказался.

– Да будет вам, чай отличный, только что заварили.

– Спасибо. – Фабер сел к столу. Маленькая кухня выглядела уютно, чисто, чай подали в красивой фарфоровой чашке.

– Рыбачите? – спросил сторож.

– Не только рыбачу, но и наблюдаю за птицами. Правда, вскоре думаю причалить и провести пару дней на берегу.

– А, понимаю, тогда держитесь лучше противоположной стороны. Здесь рядом запретная зона.

– Неужели? Я и не знал, что поблизости военные.

– Зона примерно в полумиле отсюда. Хотя не уверен, военные там или нет – мне не докладывают.

– Не положено, военная тайна, – усмехнулся Фабер.

– Ага. Вы допивайте, а затем я проведу вас через шлюз. Спасибо, что не торопили меня.

Они вышли из дома. Фабер сел в лодку и отвязал канат. Ворота сзади медленно закрылись, сторож спустил воду. Лодка постепенно опустилась до нужного уровня, потом впереди открылись вторые ворота.

Он поднял парус, и шлюз остался позади. Сторож помахал ему на прощание рукой.

Где-то мили через четыре Фабер опять причалил, привязал лодку к толстому дереву на берегу. Ожидая, пока стемнеет и наступит ночь, он съел банку сосисок, сухое печенье, выпил бутылку воды. Оделся во все черное, положил в сумку бинокль, фотоаппарат, книгу «Редкие птицы Восточной Англии», компас, захватил фонарик. Теперь он был готов.