Цена чести - Адеев Евгений Lord wolf - Страница 20

Барсук оторвался от невольно нахлынувших образов из далекого прошлого, вспомнил вдруг о горшке с кашей на столе, о Репейке, который вот-вот до него доберется, и заспешил в дом, крикнув витязю, мол, полно воздух рубить, жрать пора…

Велигой Волчий Дух забросил седло на спину Серка, поправил попону и принялся возиться с подпругой. Репейка ходил вокруг своей лошадки, примеряясь с седлом и так, и сяк, но все выходило наперекосяк. Конячка хитро щурилась на дурачка и опасливо поглядывала на Велигоя, понимая, что как только он закончит со своим скакуном, от седла будет уже не отвертеться.

Барсук сидел на лавке у стены избы, задумчиво сложив руки на груди и глядя неподвижным взором куда-то вдаль, сквозь стену леса. Неожиданно поднялся, подошел к Репейке, отобрал у дурачка седло, ловко и умело забросил его на спину лошадке, до невозможности огорченной таким оборотом дела. Вернулся на свое место, глядя, как Репейка мучается с подпругой.

День был жаркий, и Велигой не стал влезать в доспех, лишь меч как всегда надежно устроился за спиной. На поясе висела баклажка, полная приготовленного волхвом настоя — теперь, когда по утверждению последнего, головные боли не будут столь частыми гостями, его должно хватить надолго. Барсук всматривался в лицо витязя, подмечая произошедшие за ночь изменения. Да, многие раны невозможно излечить силами человека, и тогда в действие вступает сама Природа, извечно стремящаяся к равновесию. Умелый волхв способен подтолкнуть ее, пробудить эту силу в самом безнадежном больном, и тогда может случиться чудо… А Велигой был далеко не безнадежен, в истерзанном теле жила здоровая мощь. Иначе не смог бы так долго противиться недугу, который другого уже давно отправил бы на тот свет. А этот молодой воин даже ухитрился все эти годы оставаться в строю…

Велигой закончил увязывать последний узел, помог как всегда заковырявшемуся Репейке, и лихо взлетел в седло, не касаясь стремян. Барсук наблюдал, как воин сделал круг по поляне, вернулся к крыльцу.

— Ну, прощай, — молвил Волчий Дух, соскакивая на землю и направляясь к волхву. — Прощай и… спасибо. Этого просто не может быть, но я чувствую себя как… хм, сравнить-то не с чем… Будто меня, словно старую подушку выпотрошили, заштопали, выстирали, а потом набили заново.

— Сравнение хоть куда. — Барсук улыбнулся. — Ты главное смотри, чтобы тебя и в самом деле где-нибудь не выпотрошили, как подушку. И голову береги. А будет время, заезжай. Я пока покумекаю, что еще можно сделать.

Велигой заглянул в холодные голубые глаза кудесника, на мгновение их взгляды скрестились, чуть ли не зазвенев, как булатные клинки.

— Я в долгу перед тобой, — тихо молвил воин.

— У Ящера сочтемся, — так же тихо ответил волхв.

— Прощевай, Барсук! — уже издалека весело помахал рукой Репейка. — Увидимся еще, чай, почти соседи.

Волхв с улыбкой махнул в ответ — мол, заходи, если что…

Велигой помедлил еще мгновение, низко поклонился, и быстро повернувшись, направился к коню. Барсук смотрел ему вслед, и на лице его вдруг отразилось смятение. Несколько невыносимо долгих мгновений он отчаянно боролся с собой, потом вдруг вскочил, и быстрым шагом двинулся за витязем. Он догнал воина, когда тот уже взялся за седло.

— Велигой… — окликнул волхв, и витязь обернулся.

— Я уже говорил, что не в силах помочь тебе найти Радивоя. — тихо сказал волхв, подходя вплотную. — Однако кое-что все же могу посоветовать, если ты захочешь выслушать… и если захочешь воспользоваться этим советом.

Велигой кивнул. Барсук заговорил почти шепотом, хотя Репейка уже отъехал шагов на двадцать в сторону леса — не столько по своей собственной воле, сколько по прихоти своей лошадки — и потому слышать их уже не мог.

— Радивой не оставляет следов, — медленно и задумчиво молвил волхв. — Однако, если и есть какая-то зацепка, то ее надо искать не здесь… и не сегодня.

Велигой непонимающе смотрел на Барсука.

— Возможно, ответ кроется в далеком прошлом, — продолжал тот. — Ты же знаешь, Радивой не родился таким, какой он есть. Он что-то встретил там, в глубине Муромских лесов. Они огромны, непроходимы… но это единственное место, хоть как-то связанное с его тайной. Быть может, вернуться к корням этой темной истории — единственная возможность взять след. Ничтожная, призрачная — но все-таки возможность. Однако…

— Что?

Волхв помолчал, потом заговорил быстро, глядя воину в глаза.

— Ты же не знаешь, ЧТО встретил Радивой. И я не знаю. И, наверное, никто не знает. Я сомневаюсь, что о том ведает сам Радивой. Но изменился он именно после этой встречи. И… Кто знает, если тебе все же удастся… в общем, как бы это не стало началом новой печальной истории. О Велигое Проклятом, например.

Витязь задумчиво смотрел мимо волхва. Неожиданно показалось, что из-за кустов на той стороне поляны за ним пристально наблюдают внимательные золотистые глаза.

— Что ж, — выговорил он наконец. — История о Велигое Проклятом мне нравиться больше, чем о Велигое Хвастливом.

— Ты выбрал, — тяжело молвил Барсук.

Велигой молчал, чувствуя, как на плечи ложится незримая тяжесть, и понял, что теперь ему, быть может, придется нести ее вечно.

— Далее, — нарушил наступившую тишину волхв. — Говорят, Радивоя притягивает битва. Все слухи указывают именно на это. Но это только слухи. Скажу более, похоже, ни одной более-менее крупной бойни не проходит без того, чтобы потом какой-нибудь стукнутый дружинник не клялся всеми Богами, будто бы собственными глазами видел Радивоя в самой гуще битвы. Но из всего этого трепа похожа на правду хорошо, если сотая часть, да и то только похожа. И, в конце концов, не будешь же ты ввязываться в каждую драку только ради того, что может быть именно сейчас и именно здесь Радивою захотелось вдруг поразмять кости. Но, для чего я тебе все это говорю: окажешься в сражении — зри в оба. Чем Ящер не шутит…

— Да я постоянно в битве, — усмехнулся Велигой. — Да только вот Радивоя что-то видеть до сих пор не приходилось. Хотя ты прав, слухи ходят постоянно. Только вот Радивоем обычно оказывается либо чей-то пьяный бред, либо какой-нибудь богатырь местного настоя, с перепугу накрошивший вокруг себя пару десятков остолопов. Но ты прав. Чем Ящер не шутит… Быть может, докачусь и до того, что придется и в каждую заваруху влезать.

— И вот еще что, чуть не забыл, — встрепенулся Барсук. — Не зря я тебя уже спрашивал: как узнаешь Радивоя? Допустим, встретил ты… нечто похожее. Допустим даже, что удалось добыть голову, хотя, честно говоря, одно только это уже должно вызывать сомнение. Привез ты эту голову своему князю. Чем докажешь, что не пристукнул просто-напросто кого-нибудь на большой дороге?

— Ну… — витязь помрачнел, об этом он как-то и не подумал, но потом лицо его вновь посветлело. — Есть у князя чаша древняя, Белоян ему приволок. В общем, если тот, кто держит ее в руках не врет о содеянном, чаша наполняется вином.

— Слыхал про такую, слыхал. — кивнул Барсук. — Верно речешь, это весомое доказательство. Однако же, вот тебе еще одно, на всякий случай. Мало ли, ведь чашу могут и попортить на пиру-то, или сопрет ее кто у князя… Так вот, у всех ратичей, а следовательно и у Радивоя, есть особый знак. Вот здесь, за правым ухом. При рождении их волхвы накладывали его особыми чарами. Подделать этот знак невозможно — пробовали некоторые умельцы, да только ничего не вышло. Тем более, что знак накладывался таким образом, что оставался и на коже и на костях черепа — оттуда его и знаем. Любой волхв средней руки — а уж такая величина, как Белоян и подавно — безошибочно распознает его и подтвердит достоверность. Жаль, не могу тебе этот знак изобразить — говорю ж, подделать невозможно, но, по большому счету, это разновидность Родова Колеса. Но так его рисовали только у ратичей. Кстати, вот тебе и примета — оно не похоже ни на одно из принятых в других племенах изображений.

Велигой молчал, устремив задумчивый взгляд на лицо волхва. Почему вдруг решил помочь? Почему именно сейчас, а не вчера, когда дело — тьфу, вспомнить стыдно! — аж до драки дошло?