Фейерверк волшебства - Гурангов Вадим Алексеевич - Страница 66

Солнце светило вовсю, умытый дождиком хвойный лес за окном автобуса выглядел ярким и красочным. Дорога пролегала через Карельский перешеек в сторону Приозерска.

Через три часа автобус свернул на проселочную дорогу и вскоре остановился у деревянных домиков посреди светлого соснового бора, раскинувшегося на берегу озера. Это и была турбаза «Радуга», предназначенная для фестиваля. Когда Вовка вышел из автобуса, то почувствовал, что на улице значительно потеплело. Свитер, который он натянул с утра, был уже неактуален.

Чуть в отдалении, на ровной полянке посреди могучих сосен, стоял огромный шатер для танцев, на веревках между деревьев развевались цветные флажки с эмблемой танцев и разной эзотерической символикой.

Расплатившись за участие в слете и оставив девчонок с рюкзаками, Тараканов с российским майором, которого звали Серегой, отправились подыскивать место для палаточной стоянки. Часть приехавшего народа расположилась в домиках, другие ставили палатки рядом с турбазой. Вовка предпочитал жить в отдалении от всей тусовки, наедине с природой.

В этом были свои преимущества. Тараканов считал, что если уж жить на природе, то вдали от любой цивилизации, в лесу, наслаждаясь его волшебством и первозданной тишиной; готовить еду на костре, вдыхая ароматный смолистый дымок; умываться чистой озерной водой; без людской суеты и разговоров слушать пение птиц и любоваться закатом, окрашивающим стволы сосен в красноватый цвет и плавно переходящим посреди белой ночи в восход.

А когда хочется пообщаться и окунуться в шумную тусовку, всегда есть возможность придти в народ. Да и просто приятно лишний раз прогуляться по лесной тропинке, направляясь на турбазу и обратно. Кроме того, планировалась регулярная лесная баня, а страждущих попасть в нее на халяву всегда масса.

Вовка с майором прошли приличное расстояние вдоль озера, но берег был везде заболочен, под ногами хлюпало, и комары вились тучами. Тогда они, забравшись на здоровенный валун, покрытый мягким моховым ковром, прыгнули в параллельную вселенную. Не через долго Тараканов с Серегой вышли на холмик, усыпанный сосновой хвоей и шишками, с которого открывался чудесный вид на озеро. У подножия холма был отличный песчаный пляжик.

Место было идеальное во всех отношениях. Комаров сдувал легкий ветерок. Обнаружить холм, скрытый плотной стеной смешанного леса, было непросто, так как он находился далеко от дороги. С дровами проблем не было, в пятидесяти метрах виднелись тонкие сухие сосенки, да и камней для бани вокруг хватало.

Созерцая чудесный пейзаж, Тараканов разродился перлом:

— Место силы изменить нельзя!

До турбазы отсюда было минут двадцать ходьбы, и, перетащив рюкзаки, Вовка с Юлькой быстро поставили свои палатки. Рядом расположились палатки Сереги, Катьки и Димы с Ксюшей. Дядя Миша поселился в домике, объявив, что ему хватило палаточной жизни в период строительства коммунизма.

Вовка завалил небольшую сосенку, притащил парочку сухих елок в качестве хвороста и запалил костер. Ведро без дна он захватил на свалке в поселке, где автобус делал остановку. Ведро устанавливается на костер узкой частью кверху, и все пламя фокусируется на котелок, поставленный на ведро. Вода закипает через несколько минут, если положить в ведро пять коротких чурбачков дюймовой толщины.

Пока вода закипала, Вовка с Юлькой, раздевшись догола, с наслаждением искупались в озере с прозрачной бодрящей водой. Юлькина фигура, особенно выступающие места, еще в сауне произвели на Тараканова самое благоприятное впечатление. А при солнечном свете она смотрелась еще соблазнительнее. Кожа у Юльки была гладкая, будто шелк. Нимфа, да и только! Бултыхаясь в озере, и выйдя на берег, Тараканов с Юлькой то и дело поглядывали друг на друга.

Перекусив бутербродами с сыром и выпив горячего чайку, компания направилась в базовый лагерь. Первым их взору предстал Нурик, в той же футболке, лосинах и сандалях на босу ногу. Он кружился на полянке близ выгоревшего танцевального шатра светло-салатового цвета, самозабвенно распевая какой-то забубенный зикр. Тут раздалось громкое гудение — организатор слета, Мустафа, трубил в большую раковину, созывая народ на открытие фестиваля. Это был худощавый длинноволосый парень в ярко-голубой футболке с изображением Будды, носивший бороду. Он походил то ли на хиппи, то ли на молодого дьякона.

Вовка задал Юльке вопрос, который давно вертелся на языке:

— Да какой из него Мустафа? Ему бы больше Харитон или Ермолай какой-нибудь подошел.

Юлька просветила его:

— Это же целый театр, игра в учеников и гуру! В танцевальной тусовке своя иерархия, система посвящений и сертификатов. Чтобы проводить танцы, нужно иметь учителя, который даст тебе посвящение. При этом ты получаешь духовное имя, обычно из суфийской или индуистской традиции, типа Хаким, Нарайян, Према, Расула. Восточный колорит до сих пор в моде, как и джинсы «Lewis Straus».

Вечером в шатре наконец-то начались танцы. Внутри вдоль стен шатра висели тюлевые занавеси, защищающие от комаров. В центре, вокруг металлического столба, удерживающего шатер, был сооружен импровизированный алтарь, покрытый сиреневой атласной материей. Со всех сторон его украшали травы, листья папоротника, полевые и лесные цветы. На подставке виднелись зажженные свечи и иконки, а вдоль столба — разноцветные фигурки и безделушки. На столбе висела большая цветная фотография дедушки Сэма, смахивающего лицом на Карла Маркса. Муршид был в толстых роговых очках, с большущей седой бородой и в белой кружевной тюбетейке. Руки его были воздеты кверху.

Вокруг алтаря стояли переводчик и музыканты с гитарами, барабанами, скрипкой, рядом уселась маленькая обаятельная девушка с флейтой. Публика, одетая либо в яркие пестрые наряды, либо, подобно Тараканову, в потертые и выгоревшие футболки, штаны и штормовки, расположилась в три концентрических круга. Вовка, как и многие, танцевал босиком, ему в кайф было чувствовать стопами мягкую землю, усыпанную хвоей.

Начал танцы Нарайян. Он сходу разжег Огонь в сердцах двумя энергичными танцами. Третьим был гвоздь программы, танец «Я разжигаю огонь», но на санскрите — «Ом Рам Рамайя Сваха», посвященный Раме. Слово «Сваха» означает «Быть поглощенным Огнем», а сочинил танец друг Нарайяна, американец Берни.

Крутанув по сторонам лохматой головой с большим горбатым носом, Нарайянчик изрек:

— А у нас в Монтане ТАК танцуют!!! — и в запале рванув гитару вверх, с силой ударил по струнам.

И началось! И закрутилось! Физически ощутимые, ливанули водопады энергии, подбрасывая тела. Что сотворил с Вовкой Нарайян во время этого танца, передать словами нельзя. Куда, в какой волшебный, запредельный мир перенесся Тараканов, танцуя его?! Взрывная энергия обжигающим пламенем охватила все тело, вызвав состояние экстаза.

С первого же танца Нарайян покорил сердца своим неукротимым Внутренним Огнем, экспрессией, эмоциональностью, удалым задором. Несколько аккордов, лихой выкрутас гитарой, характерный для кумиров хард-рока, звонкое пение — и публика в экстазе, и заполыхал в душах танцоров неистовый костер, и потоки энергии хлещут через край. Само собой, все женщины сразу влюбились в него.

Потом в центр круга вышел Джон Пукинс (партийный ник «Абдулла»), из Великобритании, о котором Вовка был наслышан от Юльки. Она описывала Пукинса как одного из мировых лидеров суфийских танцев, мастера экстракласса, проводящего очень тонкие энергии. По словам Юльки, он создал огромное количество танцев и зикров, шедевров с изумительно красивыми, порой изощренно сложными мелодиями и оригинальными движениями, требующими осознанности участников.

Тараканов увидел странного вида мужичка, переминавшегося с ноги на ногу. Облачен он был в затрапезный свитерок и бежевые вельветовые штаны в крупный рубчик, висевшие пузырями на коленках. Штаны под кругленьким животиком постоянно спадали, и он их поддергивал. Типично английская рыжая шевелюра Джона, как венок окаймлявшая лысинку, была взлохмачена, рыжая борода с сединой тоже торчала в разные стороны. Перед тем, как начать танец, он стащил свитерок и элегантно метнул его за круги, оставшись в некогда белой майке.