Городская Ромашка (СИ) - Кай Ольга - Страница 50

Внутри оказались разноцветные нитки для вышивания.

Вода в реке стыла, и дни постепенно холодали. Сперва начали желтеть листья, и стена леса за опустевшими огородами постепенно перекрашивалась, теряя темно-зеленую окраску. Потом появился ветерок, что вместо летней прохлады принес пробирающий холод, и как-то вдруг стало понятно, что на дворе уже осень.

Ромашка закончила вышивать рубашку для Димки. Мальчику обновка понравилась, и вдохновленная успехом, девушка решила взяться еще за что-нибудь. Тетушка Злата принесла новой ткани и принялась учить Ромашку шить.

- Себе шить будешь, - сказала мать Тура. - А-то вон и надеть-то нечего - одно платье только.

И Ромашка шила, да только для себя оказалось совсем не так приятно и интересно, как для кого другого, кому потом свою работу подарить можно. Если бы она могла что-нибудь сделать для Мирослава - но нет: вышивать ему рубашки может либо мать, либо жена.

В один из таких дней, когда дыхание осени ощущалось явственно, но тепло ушедшего лета еще исходило от земли, пришло тревожное известие от Рубежного хребта.

Сокол был немолодым и многоопытным воином. Не раз ему пришлось выявлять вражеских лазутчиков, пытавшихся малыми группами незаметно перебраться через Рубежный. После большой битвы, что произошла почти столетие назад, города не осмеливались отправить за Рубежный большую армию. Тогда большинство городских вернулись домой с помутнением рассудка. Многие и не вернулся вовсе. Конечно, поселяне не были злыми или жестокими людьми, но когда на них нападал враг - его не жалели. Вот так и получилось, что едва ли не вся армия, собранная городами, вдруг повернула прочь от гор. Самого Сокола во времена той битвы еще на свете не было, но и дед, и отец рассказывали, да к тому же долгое время по нескольку месяцев в год патрулируя Рубежный, Сокол приблизительно мог представлять себе, что же произошло тогда, век назад.

Сегодня погода была ясная, и колонну военных машин Сокол заметил издалека. Острый взгляд хорошего стрелка позволил даже сосчитать их, после чего Сокол рассудил, что в этот раз им придется иметь дело не с небольшой группой, а с отрядом в полторы-две сотни человек. К тому времени колонну заметили и двое друзей Сокола, товарищей по оружию, что стояли на посту неподалеку, а там уже передали по цепочке и остальным патрулям Рубежного. Предупредив своих, что сам сообщит обо всем Совету, Сокол сосредоточился, представив себе мысленно старейшину Светозара из Вестового - уж он-то потом передаст известие и остальным мудрецам, и воеводе роднянскому Бравлину, и старостам ближайших поселений.

Передача такого сообщения требовала серьезного сосредоточения, и когда Сокол вновь нашел взглядом машины, те были уже близко. "Да, на этот раз всех не сдержим" - невесело подумал патрульный, наблюдая, как приближаются автомобили, как останавливаются неподалеку от хребта. Вот у подножия появились солдаты - Сокол насчитал двести человек - в полном вооружении, в защитных шлемах и бронежилетах. "От стрел наших, что ли?" - усмехнулся Сокол. Уж он-то знал, что без труда попадет в незащищенную шею солдата или в глаз, только вот поближе подпустить…

Отряд начал подъем. Определив командира, Сокол передал остальным, что им займется сам. Сосредоточившись, патрульный ожидал знакомого чувства, когда чужое сознание отворяется, пропуская удар, который может стать для незащищенного разума погибельным, а может просто содержать словесное предупреждение, и в таком случае лучше всего предупреждения послушать. В этот раз Сокол собирался сначала по-хорошему посоветовать командиру отряда увести своих солдат, ну а уж если не послушает… С изумлением патрульный вдруг понял, что не может подобраться к сознанию этого человека, словно наталкивается на глухую стену, которую не обойти, не проломить.

От остальных патрульных поступали полные изумления и тревоги сообщения. Сокол вдохнул и принялся налаживать тетиву. "Искор, - мысленно передал он ближайшему товарищу, - спускайся в хутор да людей предупреди, чтоб уходили, рассеивались по лесу. Лучше пусть к югу отходят, туда отряд не пойдет". Молодой Искор принял приказ. "Нас немного, а Рубежный без прикрытия оставлять нельзя, - говорил меж тем Сокол остальным. - Стрелять лишь в случае крайней необходимости, местонахождения своего не выдавать".

Отряд поднялся по склону и беспрепятственно прошел к перевалу. Сокол тяжело вздохнул - нелегко оказалось пропустить врага, ни одной стрелы так и не выпустив. Патрульный отошел подальше, спрятался за камнями и прикрыл глаза. На сей раз ему предстояло не только рассказать обо все старейшине Светозару, да еще и передать то, что видел своими глазами - может, мудрейшие и разберутся, что к чему.

Когда на площадке возле дома старейшины били в била, всё Вестовое слышало эти удары, и люди немедленно бросали любое занятие и приходили на звук. Старейшина Светозар, один из мудрецов Совета, не долго ждал, чтобы собрались все.

- Нынче сообщили мне патрули с Рубежного, что движется к нам враг - две стони городских солдат при полном боевом вооружении. Они перешли Рубежный хребет и завтра на рассвете подойдут к горам у Долины Ручьев. Все, кто прошли обучение воинскому делу, должны сейчас же собраться и в течение часа, вместе с воеводой Вояром, выехать к месту расположения лагеря у поселка в Долине.

Старейшина умолк на несколько секунд, обвел взглядом посуровевшие лица мужчин и побледневшие, взволнованные - женщин.

- Совет принял решение отвести людей из Долины Ручьев и Гористого. Сегодня женщины, старики и дети прибудут из этих поселков сюда и поселятся вместе с вами в ваших домах. Вам же надлежит быть готовыми в случае чего покинуть дома вместе со своими гостями и отправляться в Родень.

Страшную истину Ромашка осознала только тогда, когда Тур уложил в холщевую сумку чистую рубаху, а мать его принялась заворачивать в полотенце пироги.

- Что ж это такое, неужели война? - прошептала девушка.

Тур услышал ее.

- Нет, просто разведать пытаются чего-то. Ты не бойся, Ромашка, мы их быстро побьем и домой вернемся.

- Ох, дитятко ты мое неразумное, - вздохнула тетушка Звана, отчего Тур, названный "дитятком", покраснел как бурак. - Да разве ж ты не слышал всего, что старейшина говорил? Слушал, слушал, да не слышал!

- Да что ты, мать, все я слышал, - отозвался Тур смущенным басом.

- Сам-то подумай, зачем бы Совет решил людей отводить? Ведь вас полсотни против их двухсот выставить - и городские бы побежали. Так нет, опасается Совет, что исход битвы может быть и иным.

- Ну, так то на всякий случай…

Мать лишь покачала головой, и слова ее заставили задуматься Ромашку. Ведь и правда, не так все ладно, раз эвакуируют целых два поселка, да и им сказали быть наготове. Потом девушка подумала про Мирослава - и сердце заныло, а ноги вдруг ослабли и задрожали, норовя подогнуться. Ромашка едва удержалась, чтобы не броситься вон из избы да не побежать туда, к реке, где стоял дом родителей Мирослава. Она помогла тетушке Зване Тура собрать, а после вместе с нею и Димкой пошла провожать своего названного брата. У реки, там, где дорога из Вестового уходила на Гористое, а потом и к Долине Ручьев, уже собрались мужчины. Прежде всего Ромашка увидела не Мирослава, а его отца - тот был верхом, в то время как большинство собиралось ехать на повозках. Девушка тут только вспомнила, что старейшина назвал отца Мирослава воеводой.

- Все. Дальше провожать не надо. Вон уже выезжать собираются, - сказал Тур.

Димка, от самого дома не выпускавший его руки, едва заставил себя разжать пальцы.

- Возьми меня с собой, - тихо сказал он.

Наверное, эту фразу он повторял не впервые, потому что Тур ответил:

- Я уже говорил тебе - не могу. Сам старейшина сказал, что пойдут только те, кто обучен воинскому делу. Вот подрастешь да выучишься - тогда будешь вместе со мной ходить.