Досье «ОДЕССА» - Форсайт Фредерик - Страница 25

Вервольф призадумался, потом сказал:

– Надо выяснить, где теперь этот журналист.

– В Гамбурге Миллера нет, – спешно заверил его Меммерс. – Он уехал в пятницу днем, сразу после рождества. Впрочем, можно узнать, что за статью он собирается писать. Я еще не занимался вплотную – не хотел спугнуть его.

– Я знаю, что он готовит. Хочет выдать одного из наших товарищей. – Вервольф помолчал, потом спросил: – Так можете вы узнать, где он теперь, или нет?

– Пожалуй, – отозвался Меммерс. – Позвоню его девушке, снова назовусь сотрудником крупного журнала и скажу, что мне нужно срочно связаться с Миллером. Судя по первому разговору, она простушка и купится на это.

– Хорошо, так и сделайте, – одобрил план Вервольф. – Я перезвоню вам в четыре.

В то утро Кэдбери отправился в Бонн на пресс-конференцию, что давал один из министров. А в половине одиннадцатого позвонил Миллеру в отель.

– Рад, что застал вас, – начал он. – У меня возникла одна интересная мысль. Давайте встретимся в «Сёркль Франсэ» в четыре часа.

Когда они встретились, Кэдбери заказал чай и без обиняков начал:

– Вот о чем я подумал. Если Рошманна арестовали и опознали как преступника, его дело должно было попасть на глаза британским юристам, работавшим в зоне оккупации. Вам не доводилось слышать о лорде Расселе из Ливерпуля?

– Нет, никогда, – ответил Миллер.

– Во время оккупации он был главным юрисконсультом британской зоны. Потом написал книгу «Под бичом свастики». О чем эта книга, ясно из названия. В Германии его за нее невзлюбили, но зверства фашизма описаны там точно.

– Он юрист?

– Да, и в прошлом первоклассный. Но теперь он отошел от дел и живет в Уимблдоне. Не знаю, помнит ли он меня, но могу вам дать рекомендательное письмо.

– Неужели он не забыл события пятнадцатилетней давности?

– У него феноменальная память. Если он сталкивался с делом Рошманна, то помнит его до мелочей. Я в этом уверен.

Миллер кивнули хлебнул чая:

– Что ж, я не прочь слетать в Лондон и побеседовать с ним.

Кэдбери вынул из кармана конверт и протянул Миллеру:

– Рекомендательное письмо я уже написал. Желаю удачи.

К звонку Вервольфа у Меммерса все было готово. Миллер звонил Зигрид и сказал, что остановился в Бад-Годесберге, в отеле «Дрезен».

Вервольф положил трубку и раскрыл телефонную книгу. Нашел нужное имя и набрал код района Бонн-Бад-Годесберг.

Миллер вернулся в отель позвонить в аэропорт и заказать билет на самолет в Лондон на следующий день, вторник, тридцать первое декабря. Когда он вошел в фойе, девушка-администратор с улыбкой указала ему на сидевшего у окна пожилого человека в черном зимнем пальто, со шляпой и зонтиком в руках:

– Этот господин хочет побеседовать с вами, герр Миллер.

Петер подошел к нему, удивленно размышляя, кто мог знать, что он остановился именно в этом отеле.

– Вы хотели меня видеть?

Мужчина поспешно встал:

– Герр Миллер?

– Да.

Мужчина резко, по-старомодному кивнул головой и представился:

– Меня зовут Шмидт. Доктор Шмидт.

– Что я могу для вас сделать?

Доктор Шмидт обезоруживающе улыбнулся и произнес:

– Видите ли, мне сказали, вы журналист. Независимый журналист, и очень толковый. Говорят, вы готовите свои материалы очень тщательно.

Миллер молча ждал, когда собеседник перейдет к делу.

– Моим друзьям, – продолжал Шмидт, – стало известно, будто вы наводите справки о происшедшем… давно, так скажем. Давным-давно.

Миллер замер, лихорадочно соображая, что это за друзья и кто им обо всем рассказал. И понял – он сам расспрашивал о Рошманне по всей стране.

– Верно, я навожу справки об Эдуарде Рошманне, – сухо подтвердил он. – А что?

– Да, да, о капитане Рошманне. И я подумал, что могу вам помочь. – Мужчина заглянул Миллеру прямо в глаза и тихо произнес: – Капитан Рошманн погиб.

– Неужели? – изумился Миллер. – А я и не знал.

– Еще бы. – Доктор Шмидт, казалось, обрадовался. – Откуда вам знать? И все же это так. Вы напрасно тратите время.

– Когда же он погиб? – разочарованно спросил Миллер. – В последний раз он упоминается в документах в апреле 1945 года.

– Да, конечно. – Шмидта, казалось, распирало от желания помочь Миллеру. – Его убили вскоре после этого. Он вернулся в свою родную Австрию и пал от американской пули весной сорок пятого. Тело опознали несколько его старых друзей.

– Он, видимо, был удивительным человеком, – заметил Миллер.

Шмидт согласно кивнул:

– Сказать по правде, многие из нас тоже так считали.

– Я имею в виду, – продолжил Миллер, словно его и не прерывали, – что он оказался вторым после Иисуса Христа, восставшим из мертвых. Ведь двадцатого декабря 1947 года британцы захватили его в Граце живым.

В глазах доктора отразился сверкавший за окнами отеля снег.

– Вы глупец, Миллер. Большой глупец. Позвольте мне, как человеку гораздо старше вас, дать вам совет. Бросьте это дело.

Миллер оглядел его и презрительно буркнул:

– По-видимому, я должен вас поблагодарить.

– Если воспользуетесь моим советом.

– Вы опять меня не поняли. По неподтвержденным данным, Рошманна видели еще раз – в Гамбурге в середине октября нынешнего года. Вы их только что подтвердили.

– Повторяю, вы поступите очень неразумно, если не бросите свою затею. – Помимо холода, в глазах «доктора» появился страх. Было время, когда его приказам подчинялись беспрекословно, и он никак не мог отвыкнуть от этого.

Миллер покраснел от гнева:

– Меня от вас тошнит, герр доктор, – выплюнул он. – От вас и всей вашей вонючей шайки. Сверху на вас лоск, а внутри – гниль. Вы – позор нашей нации. И я буду искать Рошманна, пока не найду.

Он направился прочь, но Шмидт схватил его за руку. Стоя лицом к лицу, они оглядели друг друга.

– Вы же не еврей, Миллер. Вы ариец. Один из нас. Что мы вам такого сделали?

Миллер высвободил руку и ответил:

– Если не уразумели до сих пор, то уже не поймете.

– Эх, молодежь, молодежь. Все вы одинаковы. Почему вы никого не слушаетесь?

– Потому что мы такие по духу. Я, во всяком случае.

Шмидт прищурился:

– Вы же не дурак, Миллер. А ведете себя глупо, как те жалкие создания, кого постоянно мучит совесть. Но теперь я начинаю спрашивать себя, нет ли здесь личного интереса?

– Может быть, и есть, – бросил Миллер, уходя.

Глава 8

Приехав в Уимблдон, Миллер без труда нашел нужный дом. Он стоял на тихой уютной улице. На звонок Петера дверь открыл сам лорд Рассел – крепкий шестидесятилетний старик. Миллер представился.

– Вчера я был в Бонне, – сказал он Расселу. – Обедал с мистером Энтони Кэдбери. Он дал мне ваш адрес и рекомендательное письмо. Мне бы хотелось побеседовать с вами.

Лорд Рассел удивленно оглядел Миллера.

– Кэдбери? Энтони Кэдбери? Что-то не припомню…

– Он международный обозреватель, – подсказал Миллер. – Работал в Германии сразу после войны. Освещал суды над нацистами. Процессы по делам Йозефа Крамера и других. Вы должны их помнить.

– Конечно, конечно. Да, да, Кэдбери. Журналист. Я вспомнил. Давненько мы с ним не виделись. Ну что же мы стоим? Здесь холодно, а я уже не молод. Проходите в дом.

Не дожидаясь ответа, Рассел пошел в прихожую. Миллер последовал за ним, закрыл дверь, преградив путь леденящему ветру последнего дня 1963 года. Подчинившись жесту хозяина дома, Петер повесил плащ на крючок и прошел в гостиную, где весело пылал камин, а там протянул Расселу письмо от Кэдбери. Тот взял его, быстро прочел и удивленно поднял брови.

– Помочь в поисках нациста? Вы приехали сюда за этим? – Он оглядел Миллера исподлобья. Не успел Петер ответить, как Рассел продолжил: – Присядем. В ногах правды нет.

Они расположились в покрытых цветастыми чехлами креслах у камина.