Час ворот - Фостер Алан Дин - Страница 53

– ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ? – прогремел голос, способный сдуть пятна с солнца. Уцелевшие камни в стене сотрясались, клетки – и те дрожали в телах существ, остававшихся наверху. – ЧТО ТЫ СОТВОРИЛ, КРОХОТНЫЙ ЧЕЛОВЕК?

– Я… – Джон-Том замер с открытым ртом. Пел он об орле, просил самолет, а вызвал того, кого лучше не беспокоить, прервал бег, которому длиться еще миллиарды лет. И теперь оставалось только глядеть в огромные, бесконечно глубокие глаза, пока М'немакса, едва касаясь текущей скалы, взмахивал над нею термоядерными крыльями.

– Я прошу прощения, – наконец выдавил он. – Я хотел только…

– ПОГЛЯДИ НА МОЮ СПИНУ! – грохотал солнечный конь.

Джон-Том помедлил, осторожно шагнул вперед и вытянул шею. Щурясь, он разглядел в огненной жаре темный металлический контур чего-то подозрительно похожего на седло. Маленьким пятнышком терялось оно на огромной пылающей спине.

– Я не… Что это значит? – смиренно спросил он.

– ЭТО ЗНАЧИТ, ЧТО СКИТАНИЯ МОИ БУДУТ ЗАВЕРШЕНЫ. ЭТО ЗНАЧИТ – НАЙДЕН КОРОТКИЙ ПУТЬ. НИЧТОЖНЫЙ ЧЕЛОВЕЧЕК ПОД ЗВЕЗДАМИ, ТЫ СОЗДАЛ ЕГО! ТЕПЕРЬ КОНЕЦ МОЕЙ ОДИССЕИ УЖЕ ПЕРЕД МОИМИ ГЛАЗАМИ. ТЕПЕРЬ Я МОГУ НЕ МЧАТЬСЯ ПО КРАЮ ВСЕЛЕННОЙ. ЕЩЕ ТРИ МИЛЛИОНА ЛЕТ – И Я ЗАКОНЧУ СВОЙ ПУТЬ. ВСЕГО ТРИ МИЛЛИОНА ЛЕТ, И МНЕ БУДЕТ ДАРОВАН ПОКОЙ. И Я БЛАГОДАРЮ ТЕБЯ, ЧЕЛОВЕК, ЗА ЭТО!

– Но я не знаю, что я сделал и как мне удалось это, – растерянно проговорил Джон-Том.

– ВАЖНО СЛЕДСТВИЕ, ПРИЧИНЫ ЭФЕМЕРНЫ. ТЫ ДОСТИГ РЕЗУЛЬТАТА ЭМПИРИЧЕСКИ, НИЧТОЖНЫЙ ЧЕЛОВЕЧЕК. НО ТЫ ПОМОГ МНЕ, И Я ПОМОГУ ТЕБЕ. Я МОГУ СДЕЛАТЬ ТОЛЬКО ТО, ЧТО ТЫ МНЕ ПРИКАЖЕШЬ. ЧАРАМИ СВОИМИ ТЫ ПРИКРЫЛ МОЮ СПИНУ, ТАК САДИСЬ ЖЕ, ХРАНИМЫЙ СВОИМ ЧАРОДЕЙСТВОМ, И МЫ ПОМЧИМ. ТЫ ПОЗНАЕШЬ СКАЧКУ, КАКОЙ НЕ ЗНАВАЛО ЕЩЕ СУЩЕСТВО ИЗ ПЛОТИ И КРОВИ.

Джон-Том медлил в нерешительности. Но уверенные руки уже подталкивали его в сторону адского скакуна.

– Давай, Джон-Том, – ободрил его Каз.

– Давай, давай. Магия твоей песни хранит нас, – добавила Флор, – иначе радиация и тепло давно бы уже всех испекли.

– Флор, но свинцовое седло такое маленькое.

– Это магия, Джон-Том, магия. Чары твоей музыки и музыка в тебе самом. Давай же!

Окончательно убедил его Клотагорб.

– Мальчик мой, сейчас ничто не имеет значения. От твоих поступков зависят жизнь и смерть всех нас. Все решится в схватке между тобой и Эйякратом.

– Хорошо бы все было иначе. Боже мой, Боже, если бы я мог очутиться дома. Я хочу… А, на хрен все это. Пошли!

Он не видел стены, ограждающей тягучую ядерную плоть М'немаксы, но она не могла не существовать, как неопровержимо подметила Флор. Молодой человек прижал к груди потрепанную дуару. М'немакса ударил ногой, и, подавшись на какое-то мгновение, барьер пропустил жар, расплавивший тысячи тонн прочнейшего камня. Если бы он подался снова – от них не осталось бы даже пепла.

К седлу вела череда стремян. Вблизи оно оказалось много больше. Джон-Том осторожно уселся, не ощутив ни жары, ни боли, потрясенный солнечными протуберанцами, извергаемыми плотью М'немаксы в каких-то дюймах от его человеческой плоти.

В седле он почувствовал себя по-другому: руки его и ладони ощутили тепло.

– Погоди чуток, – услышал он голос. За спиной скользнула в седло мохнатая фигурка.

– Мадж? Это необязательно. Справлюсь я или нет, ты не поможешь.

– Брось, кореш. Я приглядываю за тобой с той поры, как ты сунул нос в мои дела. И не думай, что я могу отпустить тебя одного. Должен ведь кто-то присмотреть за тобой. Эту огромную огненную зверюгу не поранишь, но опытный лучник может снять тебя отсюда, как фермер спелое яблочко. – Положив стрелу на тетиву, выдр ухмыльнулся в усы.

Джон-Том не мог ничего придумать:

– Спасибо, Мадж. Спасибо, друг.

– Благодарить будешь, када назад вернемся. А че, я всегда мечтал прокатиться на комете. Итак – к делу.

Огненная шея изогнулась змеею, и огромная голова обратила к ним свои бездонные глаза.

– ПОВЕЛЕВАЙ, ЧЕЛОВЕК!

– Не знаю… – Мадж ткнул его под ребра. – Дерьмо. Не вертись! К Эйякрату.

Они не знали, как передался приказ: словом или из разума в разум. Огромные крылья взмахнули над землей, обрушив на нее жаркий ураган. Крылья эти простирались от края до края каньона, и обитатели Железной Тучи бросились врассыпную, заметив движение гиганта.

Навстречу поднялась стая стрекоз, личная воздушная гвардия императрицы. Они шли в атаку с обычной для них бездумной, но достойной восхищения храбростью.

Мадж взялся за лук. Всадники падали со стрекоз, и стрелы их не могли долететь до солнечных наездников – они попадали в тело или крылья М'немаксы и испарялись с едва слышным шипением.

– Мимо! – приказал Джон-Том. – Вниз, вон туда! – он указал на округлую скалу, пальцем торчавшую вверх у входа в ущелье. Вдалеке за туманами тянулись Зеленые Всхолмия.

Все внимание Джон-Тома сосредоточилось на одинокой фигурке, замершей перед грудой материалов посреди расставленных полукольцом металлических ящиков. Напрасно рвались вперед со своими мечами стрекозы и всадники. Копыта и крылья отбрасывали во все стороны обугленные останки, струйками пепла осыпавшиеся на землю.

Телохранители императрицы встретили их градом стрел. Ни одна из них не в состоянии была поразить пламенеющее тело. Джон-Том глядел на Эйякрата и держал наготове посох-копье, готовый поразить чародея.

Тут он заметил, что над компьютером парят два светящихся камешка. Они были такими крохотными, что выдавало их лишь свечение. За спиной чародея приплясывала страшная радужно-зеленая фигура императрицы Скрритч.

Что за сокрушительная магия ужаснула невозмутимого Клотагорба? Чем собирался рискнуть Эйякрат, чтобы выиграть сражение?

– Вниз! – приказал он М'немаксе. – Вниз – к тому, что окружен червями и сеет зло. Уничтожить его!

С вершины утеса доносилось чародейское бормотание, торопливое и отчаянное. Эйякрат был в панике. Он произносил заклинания, как делал это и прежде, но не понимал их сути. Два светящихся камешка двинулись навстречу налетающему огненному духу и смертным его ездокам, сходясь в то же время между собою. Камни и дух встретятся в одной точке.

Когда до камней оставалось ярдов пятьдесят и столько же отделяло их от вершины скалы, М'немакса издал громоподобное ржание. Беспредельные глаза его светились ярче камней, уже почти встретившихся ярдах в двух перед ним.

Слабо и безнадежно вскрикнул внизу Эйякрат, до Джон-Тома донеслись слова, хрипло вырвавшиеся в отчаянии:

– Рано еще… Слишком рано, близко, слишком близко, рано еще!

И тогда мир внизу завертелся цветком, затянутым в водоворот.

Исчез Трумов Проход, а с ним и скала, на которой Эйякрат отчаянно махал конечностями перед императрицей. Исчезли и толпы броненосных, готовые к бою, растаяли вдали боевые кличи теплоземельцев.

Исчезли туманы над далекими Зелеными Всхолмиями, горные пики, громоздящиеся над ничтожными фигурками бойцов. Да и само синее небо исчезло.

М'немакса несся в яростном галопе, и они ехали на спине его, но теперь – уже сквозь вечную пустоту. Звезды блистали вокруг, словно на утреннем небе: немигающие, холодные, чистые – они проносились так близко, что их можно было потрогать.

Да, их можно было потрогать. Медленно протянув руку, Джон-Том снял одну – красного гиганта – с ее места на небесах. Теплым рубином искрилась она на ладони. Он крутанул звезду в пальцах и бросил в пространство. Мимо левой ноги проплыла «черная дыра»… Он невольно дернул ступней. Дыра затягивала, как зыбучий песок. Где-то позади маячил на фоне звезд далеким неясным силуэтом Мадж, выдр.

Джон-Том дышал вечностью. Крылья и копыта М'немаксы неторопливо вздымались. Вокруг ездоков собрался целый рой подвижных светящихся точек. Они мерцали во тьме, и плясали, и кружили вокруг огненного поля и всадников.

Здесь, где законы мира не имели смысла, где отсутствовали любые связи, эти огоньки обрели наконец реальность. Гничии, с триумфом подумал Джон-Том. Только здесь я их вижу. Вижу наконец.

Одни из них были людьми, другие животными, третьих невозможно было узнать. Отзвуки мыслей, воспоминания, души; следы, оставленные разумом…