Орден куртуазных маньеристов (Сборник) - Степанцов Вадим Юрьевич - Страница 157

157

* * *

Пускай несчастлив я, но это не причина,Чтоб записать весь свет в число моих врагов.Не следует вопить и проклинать богов,А следует молчать, как истинный мужчина.И лишь когда в мой дом, не соблюдая чина,Тупица вломится, не снявши сапогов,В моей душе кипит тяжелая кручинаИ выйти норовит из тесных берегов.И спрашиваю я: скажи, моя судьбина,Затем ли я страдал, чтоб всякая скотинаСтремилась посетить меня в моей норе?Коль в жизни ты меня ничем не ублажилаИ наконец на одр последний уложила,Так хоть не тормоши на роковом одре.

* * *

Предпочтенье порой отдается другим,Но меня это, право же, вовсе не злит.С одиночеством, даже и самым глухим,Мне рассудок покорно мириться велит.Вот соперник бумажником машет тугим,А в моем кошельке только мелочь звенит.Мне нельзя похвалиться признаньем мирским,А другим монумент прежде смерти отлит.Научившись оценивать трезво себя,Отрицать не намерен заслуги других –За соперников пью я на бедном пиру.Если я их ругнул – это только любя,Это только мозгов помраченье моих,И охотно я ругань обратно беру.

* * *

Житейских не ищу побед,И чествований, и триумфов –Таким же был мой кроткий дед,Рязанский поп Трофим Триумфов.Не устремляюсь к славе яИ не ищу идейных схваток –Была бы только попадьяДа верный маленький достаток.Да знал бы, праведно служа,Я благодарность от прихода,Да гнусных умствований ржаНе ела б нравственность народа.Но снова я сбиваюсь с нотВ разгар божественного пенья:Трофима вывели в расход,Меня ж выводят из терпенья.Всё происходит вопрекиМоим нехитрым пожеланьям,Так как не приписать строкиМне к бунтовщическим воззваньям?Стихом толпу я осенюИ буду брать лабазы с бою,И прочь затем засеменю,Согнувшись под мешком с крупою.Кто всё мне делал поперек –Пусть он дрожит, на это глядя,А славянин находит прокВ любом общественном разладе.Кто в доллар воплощал и фунтМой труд угрюмо-безотрадный,Пускай кричит про русский бунт,Бессмысленный и беспощадный.А мы, славяне, не дрожимПеред общественной страдою,Нам даже кроткий дед ТрофимС небес кивает бородою.

* * *

Спецслужбы – рассадник садистов,Сломавших мне жизнь и судьбу.В бореньях за правду неистов,Я стал для них костью в зобу.Теперь уж глушилки не глушатЗаморских врагов голоса:Меня они волнами душат,Искрятся от волн волоса.Гудят наведенные токи,Как в медной обмотке, в мозгу.При этом в любые заскокиЯ впасть незаметно могу.Разрывы, провалы, пробелы –Такой стала память моя.“Ну, что я там снова наделал?” –Очухавшись, думаю я.И слушаю близких рассказы,Дрожа и пугливо крестясь.По воздуху вражьи приказыДоносит мне тайная связь.И чтобы не слышать мне гласа,Который толкает к беде,Экранами из плексигласаСебя я обвешал везде.Я цепи повесил на пояс,Чтоб вражью волну заземлять.Отныне я больше не моюсь –Нельзя мне себя оголять.Я сплю теперь стоя, как лошадь,Но этим меня не смутишь.Туда, где Лубянская площадь,Простер я насмешливо шиш.Хитра ты, Лубянка, нет спора,Любого обдуришь в момент,Однако хитрее матерый,С тончайшим чутьем диссидент.Опять я в строю, как когда-то,Храня диссидентскую честь,И снова пишу я плакаты –Коряво, но можно прочесть.Заслышав мой шаг космонавта,Все нос поспешают заткнуть.Понятно! Ведь чистая правдаНе розами пахнет отнюдь.

* * *

Пропился я почти дотлаВесною, на Святой неделе,Когда церквей колоколаНеумолкаемо гудели.Восстал с одра я, нищ и гол,Едва забрезжившею ранью.Постиг я, Боже, твой глагол,Зовущий смертных к покаянью.Я знал – лицо мое собойЯвляет крайнюю помятость,Но с перезвоном над МосквойПовсюду разливалась святость.Я в храм направился бегомИ там, по Божьему глаголу,Горячим прикоснулся лбомСемь раз к заплеванному полу.Молитвой душу я согрел,На паперть вышел – и мгновенноСлова знакомые узрелНа вывеске: “Пивная “Вена” “.Готов, о Боже, жизнью всейТебе служить я, как Иаков, –Зачем же создал ты друзей,И пиво, и вареных раков?Зачем ты, Боже, терпишь звонИ толстых кружек, и стаканов,Зачем тобою вознесенХозяин “Вены” Тит Брюханов?Вот он зовет: “Иди сюда,Ведь я сегодня именинник”,И мне не деться никуда,Я задолжал ему полтинник.Он весь лучится добротой,Как будто искренний приятель,И предлагает мне: “Постой,Хлебни очищенной, писатель”.Иду вкушать запретный плодНеровной поступью калекиИ чую: сатана живетВ почтенном этом человеке.Брюханов весел, маслянист –Ехидна с обликом невинным,Но час пробьет – и нигилистЕго взорвет пироксилином.При всех сокровищах своихБрюханов рая не добудет:Единого из малых сихОн соблазнил – и проклят будет.Стакан с очищенной держа,В душе взываю к силе крестной:“Пускай вовеки буржуаНе внидут в вертоград небесный”.