Орден куртуазных маньеристов (Сборник) - Степанцов Вадим Юрьевич - Страница 20

20

Рассказ о том,как поэт Константэн Григорьев побывал на балу

в московской мэрии 15 февраля 1992 года

"Боже, как глупо закончилась жизнь!" -падая с крыши высотного здания,думал я с грустью, и мысли тряслисьмежду ушей, как пески Иордании.Чёрт меня дернул поехать на балв логово вражье, в московскую мэрию,я ведь всегда демократов ругали воспевал коммунизм и Империю.Но осетрина, икорка и джин,разные яства и шоу с девицамискрасили мой политический сплини заглушили вражду и амбиции.Я напихал в дипломат пирожков,сунул за пазуху вазу с конфетамии подошел к одному из лотков,где продавались брошюрки с буклетами."Ясно. Порнуха", - подумалось мне.Брови насупив, туда я направилсяи увидал за лотком на стененадпись, которой весьма позабавился.Надпись гласила, что в пользу сиротздесь лотерея проводится книжная."В пользу сирот? Жди-ко-сь, наоборот, -хмыкнул я в ус. - Знаем, знаем, не рыжие.Эти сироты наели бока,делая дело свое негодяйское,слёзы вдовиц им - как жбан молока,вопли голодных - как музыка райская.Жрёте Отечество, смрадные псы,выставив миру всему на позор его!Нет, не купить вам за шмат колбасыдушу и лиру поэта Григорьева!"Так я подумал, подкравшись бочкомк этой лавчонке подонков из мэрии,и, наклонившись над самым лотком,слямзил брошюрку "Бордели в Шумерии".Но не успел я засунуть еёв брюк моих твидовых прорезь карманную,как ощутил, что запястье моёсжало холодное что-то и странное.На руки мне плотно лапы леглиробота, присланного из Америки."Я же поэт! Я соль русской земли!" -я закричал и забился в истерике.Но этот робот, поимщик воров,присланный в дар нашим главным разбойникам,очень уж, гад, оказался здоров,так что я понял: я буду покойником.Выудив все, что я раньше украл,это тупое ведро полицейскоев рот пирожки мне мои запихали совершил своё дело злодейское:вывел на крышу меня механизми подтолкнул моё тело румяное.Вряд ли б оправился мой организм,если бы не демократишки пьяные.Нет бесполезных вещей под луной.Не было проку бы от демократии,не окажись меж асфальтом и мнойтрёх представителей ельцинской братии.Кровь и мозги отирая платком,топал к Кремлю я шагами нетвердыми,а демократы лежали ничком,в русскую землю впечатавшись мордами.

Психоанализ

Поклонницы психоанализаменя порою достаюти, отводя мой хрен от ануса,вопросы часто задают:как я подглядывал за мамочкой,какой был перец у отца,когда впервые пипку женскуюувидел близко от лица?Ну да, я говорю, подглядывал,ну, в бани общие ходил,в мужской папаша перцем радовал,и в женской было ничего.Но только дыры волосатыеменя нисколько не влекли -тела корявые, пузатыеи сиськи чуть не до земли.А вот когда с трехлетней Инночкойя раз в песочнице сидел,ее пилоточку изящнуюя с интересом разглядел.Я Инну полчаса уламывал(а было мне тогда лет шесть)снять с попки штаники и трусики,пописать рядышком присесть.Сокровище трехлетней Инночкименя, признаться, потрясло.С тех пор про девочек и трусикипишу стихи я всем назло.Ну ладно, говорит поклонницапсихоанализа опять,ну а когда ты был подросточком,куда, во что любил кончать?Куда угодно: в руку, в голову.В какую голову? В свою!На фоотографии журнальные,в речную теплую струю,а начитавшися Есенина,к березкам членом припадал,ломал я ветки им в неистовстве,а после плакал и страдал.Тут девушка отодвигаетсячуть-чуть подальше от меня.Да ладно, говорю, расслабься ты,твой Фрейд - занудство и фигня.Психоанализ - штука древняя,и он не катит молодым,он нужен лишь нацистам, гомиками академикам седым.И если ты не любишь в задницу,то папа вовсе не при чем.Давай, любимая, расслабимся,до сраки хрен доволочем.Тут крошка быстро одеваетсяи порывается бежать,а я, схватив ее за задницу,вдруг начинаю соображать,что если б я читал внимательнофрейдистский романтичный бред,то фильтровал слова бы тщательнои выражался б как поэт,и про анальное соитиевещал бы нежно и светло.Короче, Фрейд хороший дедушка,за Фрейда всем порву хайло.