Орден куртуазных маньеристов (Сборник) - Степанцов Вадим Юрьевич - Страница 45

45

Империя

По утрам, целуясь с солнышком,небеса крылами меряя,я парю орлом-воробушкомнад тобой, моя Империя.Озирая территорию,кувыркаюсь в атмосфере я.Я люблю твою историю,я люблю тебя, Империя.Воевали нам колонииЕрмаки, А.П.Ермоловы,в Адыгее и Полониинерусям рубили головы.Завелись поля не куцыеу великой русской нации,но случилась революция -и пошла ассимиляция.Побраталась Русь с ордынцами,получилась Эсэсэрия.Я люблю тебя, Империя.Я люблю тебя, Империя.Судьбы нас сплотили общие,слитным хором петь заставили,пели мы, а руки отчиебили нас и раком ставили.Были радостные звери мы -стали скользкие рептилии.Я люблю тебя, Империя,царство грязи и насилия.Расфуфыренная, гадкая,видишь, как младенец хнычу я,глядя на твое закатное,обреченное величие.Вот придёт японец с роботом,немец прибежит с компьютером,выжрут шнапс - и с диким гоготомпо кусочкам разберут тебя.И тогда к чертям собачьим яразгрызу себе артериии полягу сдутым мячикомна развалинах Империи.Чушь! К чертям! Прости мне, Родина,всплеск минутного неверия.Я люблю тебя, Империя!Я люблю тебя. Империя!На грязюках на болотистых,где одни лягушки квакали,всходят пурпурные лотосы,а меж них шныряют цапели.Где паслись утята гадкие,нынче бьют крылами лебеди.Стали девки наши сладкиесо спины, с боков и спереди.Проходя-бредя столицею,я нет-нет - и дерну за косуто киргизку круглолицую,то грузинку круглозадую.И не важно, что по-прежнемуне везёт девчонкам с мордами,зато души стали нежными,зато груди стали твёрдыми.В юных бошках мысли роются,молодёжь прилежно учится.Мы построим, что построится,мы получим, что получится.А получится, уверен я,развесёлая мистерия.Я люблю тебя, Империя.Я люблю тебя, Империя.

Имплантант

Тот, кто с генитальным имплантантомпо земле идет, собой гордясь,будь он хоть дистрофом, хоть Атлантом,с женщиной шутя вступает в связь.Не боится он, что не восстанетв нужный миг задумчивый гордеци что от работы он не устанетна второй минуте молодец.Не боится он, что от виагрыкровь из носа хлынет даме в глаз,что, как от поэта Пеленягрэ,убежит супруга на Кавказ.Он не человек уже, а киборг,даму в смерть он может удолбить.Будь я дамой и имей я выбор,я не стал бы киборгов любить.Нет в таком долбилове интриги,нету в этом счастья, пацаны,нежности волшебнейшие мигинам в минуты слабости даны.Женщина на сморщенный твой хоботпоглядит и скажет: «Жалкота!», --а потом начнет губами трогать,и не выпускает изо рта.Как молитву шепчешь: «Зайка, ну же!» --обращаясь к спящему во рту,а тому не хочется наружу,он спугнуть боится красотуи лежит, мерзавец, затаившись,и подруга, чмокая губой,тихо засыпает, утомившись,прекратив нелегкий спор с судьбой.И вот тут внезапно понимаешьсилу человеческой любви,и из губ любимой вынимаешьсвой бум-бум, набухший от крови.Пробормочет милая спросонок:«Гиви, хватит, почему не спишь?» --но уткнувшись в груди, как ребенок,ты ошибку эту ей простишь.Потому, наверно, не хочу явставить генитальный имплантант,что бесчеловечность в этом чую,что не киборг я и не мутант.Пусть металлом мне заменят кости,пусть вкачают в мышцы поролон,но про бумбо думать даже бросьте,мне живым и жалким нужен он.