Орден куртуазных маньеристов (Сборник) - Степанцов Вадим Юрьевич - Страница 84

84

* * *

Я весь глубоко в себе,Где боль, шевелясь, живет.Меня на шаткой арбеМирной татарин везет.Пришел мне, видно, конец,Боец я был удалой,Пока не встретил свинецВ бою под Гебек-Калой.Я жив еще - но ужеЯ чую свой трупный смрад.Туда, где базар стрижей,Вознесся мой странный взгляд.Не синь пленила его,Не вышних птиц толчея, -То, выплыв из ничего,В ничто погружаюсь я.То мысли, быстрее птиц,За гранью жизни снуютИ знание без границВот-вот на лету склюют.И вновь оно ускользнет,И вновь я вернусь оттоль,И там, где пробит живот,Опять шевельнется боль.Не чувствую жал жары,Жужжанья жадного мух.Дремавший до сей поры,Не поздно ль ожил мой дух?Недвижно тело на вид,Живым вовек не узнать,Что гибнущий ум спешитВ морях забвенья догнать.И я молчу на вопросПро имя мое и чин,А в воздухе зык разнес,Зовя Аллу, муэдзин.

* * *

Откликнуться я не вправе,Ведь страха я не снесуНа гибельной переправе,На броде через Койсу.В скалах, что нависаютНад вечной пляской реки,Смерть в стволах сберегаютНевидимые стрелки.Мы видели смерти дело,Мы все следили в тоске,Как, кутаясь в струи, телоСкакало вниз по реке.И здесь так страшно возвышен,До рока, облик беды -Ведь смертный выстрел не слышенВ шипучем шуме воды.Охотников кличут снова,Но пусть другие идут -Вдали от края чужого,Наверное, их не ждут.Мне знанье явилось свыше:Кто ступит в реку - умрет,Но зов командира слышу -И делаю шаг вперед.Я не был вовек героем,Честей вовек не искал,Но надо наполнить боемВечность воды и скал.

* * *

Солнце бурые склоныИ белое русло печет,И рыхлой лентой колоннаПо дну ущелья течет.Идут они в горы ныне,Прошли уже треть пути,Но этот завал в теснинеБез боя им не пройти.Пускай их много сегодня -Ведь знака лучшего нет:Нисходит милость ГосподняНа тех, кто не ждет побед.Я вам говорю - и верьтеВпивавшему горний глас:Иным не дастся до смерти,А вам дается сейчас.Иные судьбу пытаютВесь век, сомненьем полны,И в страхе мир покидают,Не зная себе цены.Коль вы мужи, а не куры,Кудахчущие в пыли, -Молитесь, чтобы гяурыСейчас на приступ пошли.Бесплодны пост и молитвы,Бесплоден любой обет:Смертным, помимо битвы,Нигде не найти ответ,Достоин ли, дети праха,Из нас хотя бы одинИспить из чаши АллахаТого, что хмельнее вин.

* * *

Ужасен сей вид и велик:В глубинах охрипших теснинОбвалов рокочущий рыкСплетается с гулом стремнин.Распахиваясь на ходу,Тесниной идут облака.Незримая, - в мрачном ладуС высотным напевом река.Объемы надмирных рогов,Что вздыбили вкривь небосвод,Спокойную гордость боговВ сердца проливают с высот.Разломы безмерных громад,Оплавлены древним огнем,И ужасом сердце теснят,И вскормят величие в нем.Поймем неизбежность войны,Она - не чрезмерный наказЗаоблачной этой страны,Столь щедро возвысившей нас.

* * *

Я сидел в полукруге внимательных лиц,Похвалы их владельцев выслушивал я,Но теперь-то я знал о наличье границ,Что меня отделили от их бытия.Я ведь знал, что затронуть не смог никого:Были рядом они, горячо гомоня,Но витало реальное их естествоГде-то в мире своем, далеко от меня.Я не мог отрешиться от странных причуд:Мне казалось, что в лица лишь пальчиком ткни -Вмиг бесшумно и плоско они упадутИ паркет, словно карты, усеют они.Но меня поневоле охватывал страхПеред тягой потрогать поверхность личин,Ведь тогда я в обглоданных люстрой стенахОказался бы вдруг совершенно один.И, решив предпочесть наименьшее зло,Безнадежно я слушал пустую хвалу;Безразличье из мозга на щеки теклоИ за нижнюю челюсть тянуло к столу.Так сидел я, безмолвен, бессмысленно-хмур,Но едва оставляло меня забытье -Сразу чуткими пальцами страх, как лемур,Принимался ощупывать тело мое.