Дорогая мамуля - Робертс Нора - Страница 69

У нее было все это, потому что она сумела пережить все то. У нее было все это, потому что он ждал ее на другом конце дороги. Он оказался там, выбираясь из собственных окопов.

У нее был дом, где были зажжены свечи и горели камины. Так приятно было остановиться и вспомнить об этом. Так приятно было знать, что, какие бы испытания ни ждали ее впереди, это у нее будет всегда.

И впереди у нее двадцать четыре часа, чтобы наслаждаться всем этим, наслаждаться жизнью.

Ева вошла в холл, вытряхивая дождь из волос. Соммерсета внизу не было, но, пока она снимала пальто, из гостиной вышел Рорк.

– А вот и ты!

– Пришлось задержаться, извини.

– Я сам вернулся всего несколько минут назад. Мы с Соммерсетом решили выпить по рюмочке у камина. Заходи, садись.

Соммерсет? Ну конечно! Придется им держаться друг с другом вежливо. Это было что-то вроде закона праздничного дня.

– Мне сперва надо кое-что сделать. – Ева спрятала небольшой сверток у себя за спиной. – Мне нужно несколько минут.

– Секреты?

Он подошел, чтобы ее поцеловать, а сам заглянул ей через плечо. Она легонько толкнула его в живот.

– Прекрати! Я вернусь через минуту.

Он проводил ее взглядом, пока она поднималась, а потом вернулся в гостиную и сел у огня рядом с Соммерсетом, чтобы насладиться чашечкой кофе с ирландским виски.

– Она решила протащить сюда контрабандой какой-то запоздалый подарок.

– Вот как! Я сейчас пойду поставлю в гараж ее машину, без сомнения, оставленную под открытым небом в такую погоду.

– Без сомнения. И хотя вы оба, без сомнения, наслаждаетесь своей грызней, я предлагаю ввести мораторий хотя бы до Дня подарков.[20]

Соммерсет пожал плечами.

– У тебя довольный вид.

– Я доволен, – признался Рорк.

– Было время – и я его хорошо помню, – когда в такой день ты уезжал подальше от дома, боролся за сделку до последнего момента, а потом улетал с очередной женщиной на Рождество в Сент-Мориц или на Фиджи. Куда увлекал тебя твой каприз. Но здесь бы тебя не было.

– Верно. – Рорк взял печенье в сахарной глазури, которые Соммерсет уложил на блюдо. – Потому что – теперь я это понимаю – здесь было бы невозможно уйти от осознания того, что я одинок. Несмотря на женщин, сделки, вечеринки, приятелей, компаньонов и так далее. Я был одинок, потому что не было рядом никого, кто мог бы удержать меня здесь.

Рорк отпил кофе, задумчиво глядя на пламя.

– Ты дал мне эту жизнь. Не спорь, – остановил он Соммерсета, когда тот приготовился возражать. – И я работал, как мог, чтобы построить этот дом. Я попросил тебя быть моим домоправителем. Ты ни разу меня не подвел. Но мне нужна была она. Единственное, что могло сделать это место домом.

– Она – не то, что я выбрал бы для тебя.

Рорк засмеялся и откусил печенье.

– Это я знаю.

– Но она – та, кто тебе нужен. Одна-единственная. – Соммерсет улыбнулся. – Несмотря на ее многочисленные недостатки, а может быть, и благодаря им.

– Я полагаю, она точно так же думает о тебе.

Заслышав ее шаги, Рорк оглянулся. Ева сняла кобуру, сменила ботинки на мягкие домашние туфли без задников. Она направилась прямо к елке и положила небольшой сверток рядом с уже лежащими под елкой подарками.

Рорк наблюдал за выражением лица Евы, пока она осматривала сложенные им горы подарков. Шок, растерянность и, наконец, смирение – что-то вроде безнадежности. Ему стало смешно.

– Зачем ты это делаешь? – спросила Ева, кивнув на подарки.

– Это болезнь, ничего не могу поделать.

– Да уж!

– Мы заправили кофе ирландским.

– Если ты имеешь в виду виски, то я пас. Не понимаю, что за охота портить прекрасный кофе этой ерундой.

– Тоже своего рода болезнь. Налить тебе вина?

– Сама налью. Пибоди позвонила мне, пока я ехала домой. Она не только благополучно прибыла в Шотландию, она была пьяна от виски, а голову потеряла от счастья. Да, кстати, она просила передать, что любит тебя, меня и Макнаба. И даже его кузину Шейлу. – Ева послала ехидную улыбочку Соммерсету. – Вас она не упомянула, но я уверена, что это просто по забывчивости. – Ева села и вытянула ноги. – Да, этот подарок попал прямо в яблочко. Ты разобрался со всем, с чем надо было разобраться?

– Да, – ответил Рорк. – А ты?

– Нет, но к черту дела. Позвонила в лабораторию и нарвалась на запись «Звените, колокольчики» в джазовой версии. И почему такие песни никогда не умирают? Теперь она засела у меня в голове.

Кот покинул Соммерсета и прыгнул на колени к Еве. Он жалобно мяукнул и вцепился когтями ей в брюки.

– Это он тебя испытывает, – пояснил Рорк. – Просит печенья, но у нас с Соммерсетом он успеха не добился.

– И у меня не добьется. – Ева подняла кота так, чтобы они оказались нос к носу. – Забудь об этом, Жирнюга. Но у меня есть кое-что для тебя.

Спустив кота на пол, Ева подошла к елке, присела и начала рыться в груде подарков. Она вытащила подарочный мешок, вынула пару миниатюрных оленьих рогов и игрушечную мышку.

– Он слишком себя уважает, чтобы носить рога или забавляться с глупой игрушкой, – возмутился Соммерсет.

Ева лишь фыркнула в ответ.

– Котовник. – Она подняла мышку за хвост перед мордочкой Галахада. – Вот-вот, именно так, – кивнула она, когда Галахад поднялся на задних лапах и схватил мышку передними. – «Зевс» для котов.

– Ай-яй-яй! И ты, офицер охраны правопорядка, распространяешь наркотики? – покачал головой Рорк.

– У меня есть свои источники. – Пока кот катался по полу в сладостном бреду со своей новой игрушкой, Ева нацепила ему рожки. – Ну вот, теперь ты выглядишь полным идиотом. Но учти: это только на сегодня. Мы, представители рода человеческого, тоже имеем право развлечься.

– Он пытается ее съесть, – спросил Рорк, – или изнасиловать?

– Не хочу я ломать голову над этим. Но он, по крайней мере, больше не думает о печенье.

Ева опять села и положила ноги на колени Рорку. И когда он рассеянно провел рукой вверх по ее голени, Соммерсет воспринял это как сигнал на выход.

– Я приготовил простой ужин, полагая, что вы захотите съесть его здесь. Я буду ужинать с друзьями в городе.

«У вас есть друзья?» – чуть было не сорвалось у Евы, но Рорк вовремя стиснул ее лодыжку.

– Все в кухне на плите.

– Ну что ж, приятного вам вечера, – пожелал Рорк.

– Спасибо, и вам того же.

Ева поморщилась, когда Рорк снова сжал ее лодыжку.

– Угу. Счастливо.

Когда они остались одни, она оттолкнула руку Рорка.

– Притормози, а? Я собиралась что-то сказать.

– Я прекрасно знаю, что ты собиралась сказать. У нас мир на нашем частном клочке земли и в человецех благоволение вплоть до Дня подарков.

– Хорошо. Если он это может, значит, и я могу. К тому же я собираюсь напиться по-настоящему.

– Давай, я тебе с этим помогу. – Рорк поднялся и налил ей еще вина.

– А себе?

– Я тоже выпью, но хоть один из нас должен сохранить голову на плечах. Кот в отключке, – заметил он, бросив взгляд на пол, где Галахад похотливо терся об мышку.

– Ну, я подумала: раз уж ему сделали укол и заниматься сексом он не может, пусть хоть так потешится на праздники. Кстати, я тоже собираюсь потешиться.

Рорк поднял бровь.

– И с этим я могу тебе помочь.

– А может, я говорила о печенье?

Он растянулся на диване во весь рост рядом с ней. И прижался губами к ее губам.

– Я еще не пьяна, – пробормотала Ева.

– Так и потеха еще не началась.

– Надо закрыть дверь, если собираешься валять дурака. Может, Соммерсет и ушел, но дух его блуждает по этим коридорам.

– Я всего лишь целую свою жену.

Рорк сел и усадил ее рядом с собой, опираясь спиной на боковой валик и не спуская ног с дивана. Так было удобнее пить вино и смотреть на огонь. И обниматься.

– Очень мило. – Ева вздохнула, вдохнула его запах и… поплыла. – Мне кажется, я не выйду из этой комнаты – да что там! – не сойду с этого дивана до самого Дня подарков.

20

Второй день Рождества, когда принято делать подарки слугам, посыльным и бедным людям.