А,Б,В,Г,Д и другие - Томин Юрий Геннадьевич - Страница 61

КАТАСТРОФА

Алексей Палыч проснулся часов в восемь. Ребята еще спали. Наверное, и во сне они все еще продолжали идти: кое-кто за ночь успел развернуться на сто восемьдесят. Лжедмитриевна спала на боку, положив локоть под голову. Алексею Палычу показалось, что сегодня она выглядит совсем по-земному. Возможно, так виделось ему из-за вчерашнего разговора, но с этого момента имя "Лжедмитриевна" заменилось в его мыслях именем "Лена".

Алексей Палыч подошел к ней и потрогал за плечо.

– Будите ребят.

Лена поднялась, протерла глаза, скомандовала подъем и приказала идти умываться. Ребята, отдохнувшие и повеселевшие, побежали к колодцу. Алексей Палыч вздохнул. Взгляд его отыскал в углу ведро, накрытое марлей. На столе в большой чашке высилась куча вареной картошки и стояла солонка. Минут десять – пятнадцать можно было еще потянуть, чтобы не портить ребятам завтрак.

Весело переговариваясь, ребята чистили сваренную в мундирах картошку, запивали ее молоком и обсуждали, чего и сколько нужно купить в магазине. Алексей Палыч завтракать не стал. Ему казалось, что сидеть вместе со всеми и притворяться "своим" было бы пределом свинства.

Когда же все поели и Валентина вынесла несколько картошин и мисочку молока Венику, охранявшему их ночью, Алексей Палыч понял, что тянуть дальше нельзя. Он не знал, как начать разговор, но ему помогла Валентина. Она спросила:

– Алексей Палыч, когда открывается магазин?

– Магазин открывается в десять, – Алексей Палыч откашлялся. – Но купить мы ничего не сможем: я потерял деньги.

В наступившей тишине стало слышно, как поет заблудившийся в бараке комар. Алексей Палыч почувствовал, что краснеет, – ему было от чего краснеть. Борис мельком глянул на Алексея Палыча и отвернулся: он знал, что его учитель человек аккуратный. Но также он знал, что учитель его человек честный.

Молчание становилось невыносимым. Алексей Палыч легче перенес бы взрыв возмущения. Но все молчали. Только Шурик икнул – не то удивленно, не то сочувственно.

– Но вы платили вчера в столовой... – произнес наконец Гена.

– У меня были свои. Лучше бы я их потерял.

– Конечно лучше, – сказал Шурик, который прекрасно помнил слова Алексея Палыча о "недостойном поведении".

– Заткнись! – заорал Стасик.

И Алексей Палыч понял, что кричат в данном случае не на Шурика.

– Я, конечно, все возвращу... – холодея от собственного нахальства, сказал Алексей Палыч. – Но сейчас у меня просто нет. Вот...

Алексей Палыч вынул из правого внутреннего кармана бумажник, выложил на стол паспорт, фотографию внука, рецепт на лекарство для жены и несколько бумажных купюр. В то же время левая часть его груди явственно ощущала давление левого кармана, где лежал плотный конверт с общественными деньгами. В том, что обыскивать его не будут, Алексей Палыч был абсолютно уверен.

– Вы нигде их не доставали?

– Нет, – охотно ответил Алексей Палыч, ибо сейчас он говорил чистейшую правду.

– Может, выронили, когда на тракторе ездили?

– Вчера вечером к нам заходил тракторист. Я у него спрашивал, солгал Алексей Палыч: он не хотел, чтобы к парню прилипла даже крупица подозрения.

– У кого есть какие деньги? – спросил Стасик.

Ребята зашарили по карманам, начали выкладывать всякую мелочь. Шурик выложил целых три рубля. Стасик молча отодвинул их в сторону и пересчитал остальные. Даже с деньгами Алексея Палыча выходила весьма смехотворная сумма.

Именно в этот момент Алексей Палыч с трудом преодолел пик искушения: ему захотелось сунуть руку в карман, выложить деньги и сказать, что он пошутил; сдержался он с большим трудом. В мимолетном взгляде Бориса ему снова почудился какой-то укор. Но уж Борис-то должен был понимать...

– Значит, все, – сказал Стасик.

И ни слова упрека...

– Я пойду, попробую поискать... – пробормотал Алексей Палыч и поспешно вышел наружу. Он больше уже не в силах был смотреть ребятам в глаза. И если настоящему вору краденое карман не жжет, то Алексей Палыч явственно ощущал, что левый его карман наполнен чем-то очень горячим.

Борис выскочил вслед за ним.

Алексей Палыч бесцельно бродил по двору, даже не пытаясь делать вид, будто что-то ищет. За ним по пятам следовал соскучившийся за ночь Веник. Он забежал вперед, полаял на Алексея Палыча, приглашая его поиграть, но этот хозяин почему-то не хотел ни бегать, ни бросать веточки, ни разговаривать.

– Деньги у вас? – спросил Борис.

– Ну конечно. Просто мне жалко было вчера тебя будить. А как ты догадался?

– Тут и догадываться не надо. Пиджак-то у вас был мокрый вчера... Карман обтянуло прямоугольничком, так этот прямоугольничек и сейчас остался.

– Ты меня осуждаешь?

– Не в этом дело, – сказал Борис. – Я просто подумал: а может, пускай они идут дальше? Зачем мы им будем поход портить? Вроде у них все нормально. А мы вернемся.

– Зачем тогда мы с ними пошли?

– Что пошли – правильно. Вернемся – тоже правильно.

– Ты знаешь, Боря, еще пять минут назад я мог сказать, что пошутил. Сейчас это невозможно. Мое самолюбие в расчет можно не принимать. Но сама Лена хочет во что бы то ни стало вернуться. Я пока не понимаю, почему... но... ее-то слово – закон.

– Ладно, – согласился Борис. – Я разве против. Меня уже дома, наверное, с собаками ищут. Я уже убегал один раз дня на три... Помните? Я вам говорил... К бабушке. Это когда телевизор стал чинить... Только тогда они знали, куда я убежал.

– Сколько тебе тогда было лет?

– Лет уже много. Девять или десять...

– Да, я помню, – сказал Алексей Палыч. – Телевизор новый купили?

– Нормально. А вот сейчас – не знаю... Отец, он ничего... А мама – даже страшно становится.

– Я помню, Лена сказала, что искать тебя не будут. Кроме того, я послал телеграмму...

– Вы ей больше верьте, – хмыкнул Борис. – Вас и самих уже ищут, наверное.

– Да, – вздохнул Алексей Палыч, – это моя ошибка. Нужно было настоять, чтобы ты вернулся с конечной станции.

Когда заговорщики возвратились в дом, там, видно, только что закончился какой-то спор. Наверное, как понял Алексей Палыч, за это время родились новые варианты. Войдя, они услышали последнюю реплику Лены: