Берегись вурдалака - Абаринова-Кожухова Елизавета - Страница 22

22

— Что?! — вскочил Василий, едва не расплескав остатки кофе.

— Был вывезен из больницы в неизвестном направлении, — уточнил Рыжиков. — В нейрохирургическое отделение явился некто в форме, предъявил какие-то документы, и не успели сестрички с санитарками очухаться, как уже не было ни Миши, ни похитителя. Право, и не знаю, как мне теперь смотреть в глаза его родителям…

— Родители уже в курсе, — как о чем-то само собой разумеющемся, сообщила Надежда.

— Простите? — Инспектор резко обернулся в ее сторону.

— Дело в том, уважаемый Георгий Максимыч, что это похищение организовала я, — скромно призналась журналистка. — Видите ли, у меня неплохие связи с МВД… Ну, я о них писала цикл статей. А в их московской клинике очень хорошие нейрохирурги, они и операцию сделают, если понадобится.

«Вот тебе и желтая репортерка», — подумал Василий, проникаясь к Наде искренним уважением. Но увы — это все еще было скорее уважение к достойному сопернику, чем к достойному союзнику.

— И главное даже не это, — как ни в чем не бывало продолжала Надежда, — а то, что в Москве Миша будет в большей безопасности, чем здесь.

— Ну, ему и здесь была обеспечена надежная охрана, — возразил было Рыжиков, но лучше бы он этого не делал.

— Настолько надежная, что Мишу выкрали прямо у нее из-под носа, — с усмешкой произнесла Надя.

— Ну хорошо, вернемся к нашим баранам, — поспешно сменил тему инспектор. — Вернее, к баронам. Василий Юрьевич, этот ваш так называемый барон Альберт больше с госпожой Глухаревой в контакт не вступал?

— Вступал, — подтвердил Василий. — И сообщил ей, что князь Григорий отменил убийство Василия Дубова, то есть меня, и дал Анне Сергеевне новое ответственное задание: чтобы она склонила меня сотрудничать с ними. По-моему, Георгий Максимыч, это прекрасный случай инфильтроваться в ихнюю банду и разложить ее изнутри!

Инспектор отнесся к этой идее очень сдержанно:

— Решать, конечно, вам, но я бы на вашем месте крепко подумал, прежде чем лезть в этот гадюшник.

Надя высказалась куда определеннее:

— А по-моему, они вас завлекают в западню, чтобы использовать, а потом, извините, просто «подставить». И это еще в лучшем случае.

— А что вы предлагаете — ждать, пока они еще кого-нибудь?.. — запальчиво возразил Щепочкин. — Между прочим, барон Альберт недвусмысленно дал понять Анне Сергеевне, чтобы готовилась к убийству.

— Так ведь он же убийство, кажется, отменил, — не понял инспектор.

— Мое — да. А вместо меня она должна будет устранить некоего Ивана Покровского.

«Вот и пошутили, — тревожно подумала Надя, имея в виду записку в стихах, оставленную ночью в клубе. — Теперь они кого-нибудь назначат Иваном Покровским и…»

— Василий Юрьевич, а барон Альберт назвал более точные данные Ивана Покровского? — поинтересовался Рыжиков.

— То-то, что нет! — уныло вздохнул Щепочкин. — Но можно попытаться вычислить. Если следовать литературному первоисточнику, то кандидат в Иваны Покровские должен отвечать хотя бы одному из трех условий, а лучше всем трем. Первое — поэт и переводчик. Второе — наследник здешних помещиков, восстановивший имущественные права на усадьбу предков. И, наконец, третье — человек, действительно носящий такие имя и фамилию.

— Постараюсь выяснить по своим каналам, — кивнул инспектор.

— А я все-таки попытаюсь внедриться к ним в банду, — гнул свое Василий. — И если со мною что-то случится, то передайте госпоже Абариновой, что я погиб, как Дубов!

— Вам бы все прибауточки, — проворчал инспектор. — Ну ладно, поступайте, как знаете, но хотя бы держите меня в курсе дела.

— В этом, Георгий Максимыч, можете не сомневаться, — пообещал Щепочкин. А сам подумал: на кого из двух абариновско-кожуховских милицейских инспекторов «потянул» бы Рыжиков: на Лиственницына или на Столбового?

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

КОНКУРС САМОЗВАНЦЕВ

— Ну что, Каширский, хоть это-то вы сможете? — спросил князь Григорий у чародея-недоучки, который в почтительной позе стоял перед княжеским столом.

— А как же, Ваша Светлость! — рассыпался в уверениях Каширский. — Мне это раз плюнуть.

— Посмотрим, — процедил князь Григорий и хлопнул в ладоши. Тут же охранники ввели в кабинет обоих Длинноруких. Оба, несмотря на ночь, проведенную в неволе, чувствовали себя бодро и уверенно.

— В первый и последний раз призываю одного из вас признаться в самозванстве, — морщась от головной боли, произнес князь Григорий. Оба Длинноруких молчали. — Ну что ж, пускай вам будет хуже, — с угрозой продолжал князь, не дождавшись признания. — Каширский, приступайте!

Каширский встал посреди комнаты напротив обоих Длинноруких и, сделав страшное лицо, заговорил замогильным голосом:

— Энергия правды перетекает к вам, и вы не сможете лгать, как бы того не хотели… Даю вам установку признаться в том, что вы не тот, за кого себя выдаете…

Один из Длинноруких внимал «установкам» чародея и даже чуть покачивался в такт его речи, другой же остолбенело взирал на Каширского, слегка приоткрыв рот.

— Ну, говорите же! — закончил свой сеанс Каширский.

Первый из Длинноруких прекратил раскачиваться и, положив руку на грудь поверх порванного кафтана, торжественно провозгласил:

— Был, есмь и буду князь Длиннорукий, градоначальник Царь-Городский, заточенный во узы по вражиим наветам!

— И я тоже! — расплылся в дурацкой улыбке второй.

— Ну? — грозно обернулся князь Григорий к Каширскому. — Что же твои хваленые чародейства?

Каширский с умным видом почесался там-сям, пожевал губами и в конце концов выдал резюме:

— Они оба настоящие.

— Что-о? — зловеще прошипел князь, скривив тонкие губы то ли от головной боли, то ли в усмешке.

(Елизавета Абаринова-Кожухова, «Дверь в преисподнюю»)

В логове князя Григория царил зловещий полумрак. Стол, за которым восседал хозяин и его подчиненные — упыри и вурдалаки — был уставлен бутылями и кубками с еще не остывшей кровью. В темном углу угадывались очертания сложенных штабелями осиновых гробов…

Так, или приблизительно так следовало бы начать эту главу. Но увы — нынешнее обиталище князя Григория не напоминало ни ярко-мрачные описания, порожденные ненаучной фантазией автора «Холма демонов», ни даже ту убогую землянку в самом начале нашего повествования, где состоялось явление князя вурдалакам.

На сей раз князь Григорий восседал во главе «офисного» стола в просторном светлом помещении, стол украшали бутылки «боржома» и «кока-колы», а вместо гробов у стен стояли компьютеры, принтеры, ксероксы и прочее офисное оборудование. Вдоль стола сидели те же упыри и вурдалаки, что присутствовали на встрече с князем Григорием в землянке. Хотя на вурдалаков и упырей они теперь вовсе не походили — все были одеты в современные костюмы, свежие рубашки с галстуками и более напоминали работников какой-нибудь процветающей компьютерной фирмы, чем сказочных кровопийц. Единственное, что их отличало — так это прикрепленные к лацканам пиджаков одинаковые значки с буквами «ИРКАК» (то есть Историко-ролевой клуб имени Абариновой-Кожуховой).

Все молчали. Князь Григорий в упор разглядывал своих сподвижников, отчего те чувствовали себя очень неуютно, а некоторые даже отводили глаза в сторону. Когда электронные часы над дверью показали ровно 12.00, князь Григорий негромко кашлянул и постучал авторучкой по стакану. Все взоры устремились на него.

— Ну что ж, можем начинать, — заговорил князь Григорий. — Кажется, усе в сборе?

— Никак нет, Ваша Светлость! — вскочил самый молодой из сидевших вдоль стола. Это был тот неопытный вурдалак, что на сборище в землянке сомневался в голубом цвете аристократической крови. Теперь он, судя по лаптопу, лежащему перед ним на столе, выполнял обязанности секретаря. — Воевода Селифан отсутствует по уважительной причине: он со своею славной дружиной проводит в лесу воинские игрища.