Девять жизней - Лин Фрэнк - Страница 106

Через несколько минут я облачился в две пары коротких брюк и доходивший мне до колен свитер цвета овсяных хлопьев, который, похоже, прежде использовался в качестве половой тряпки. Ничего из белья покойного Дермота не сохранилось, носков также, башмаки оказались мне на пару размеров малы, но жаловаться я не стал.

Помогая Мэри приводить ее жилище в божеский вид, я почувствовал, что оптимизм постепенно возвращается ко мне; работа помогала не думать о проблемах. Я заметил, что ее гардероб еще более усовершенствовался, а над умывальником выстроилась изрядная коллекция одеколонов и дезодорантов из «Бодишопа».

Создав некоторое подобие порядка, мы сели пить чай.

– Ты славный парень, Дейв, – сказала мне Мэри, робко улыбаясь. – Я бы очень быстро к тебе привыкла. По крайней мере в жилах у тебя горячая кровь. Здешние мужчины женщин не замечают, пока им не понадобится заштопать носки или постирать штаны. А чтобы сподвигнуться на дело, им требуется не меньше бутылки потина. Меня они вообще считают за мебель.

– Ты очень интересная женщина, – искренне заверил я ее.

Она взяла мою руку и минуту подержала ее в своей. Затем мы решили, что пора выходить в мир. Мэри открыла дверь.

За дверью стоял Мики и наводил мне на грудь свой «Уэбли». Мне показалось, что револьвер как-то вырос, а сам Мики – уменьшился, однако стоял он довольно ровно. Казалось, потин не оказывал на него никакого побочного действия. Я направил древнее ружье Мэри ему в голову.

– Ах, вот как? – произнес он. – Ну, целым ты отсюда не выйдешь.

– Так же как и ты, если нажмешь на курок! – Мэри навела на него арбалет.

– Веселенькую ночку вы провели! Мы думали, трейлер развалится.

Я хотел сказать ему, что это не его собачье дело, но Мэри меня перебила:

– Он не говорит мне, куда спрятал деньги, Мики, так что пальба выйдет понапрасну. А жаль, да? – Она рассмеялась. – Холодно было ночью? – Она повернулась ко мне: – Ты только полюбуйся на него! Разве не похож на спущенное колесо?

– Высунешь нос – пристрелим тебя как собаку! – подоспели дружки Мики. Хотя нас было двое, я сомневался, что мы сможем отстреляться.

Казалось, я становился постоянным обитателем бродячего городка. Ни мобильного телефона, никакой иной возможности связаться с Делиз или с Джеем. Мэри весь день рассказывала мне о своей жизни. Я полусонно слушал.

С тем большим удивлением услышали мы на следующее утро по крохотному радиоприемнику Мэри, что Делиз Делани арестована в Западных Пеннинских горах как подозреваемая по делу об убийстве Джона Пултера, а меня также разыскивает полиция. Дальше – больше. Полиция предполагала связь между исчезновением Ланса Тревоза, которого в последний раз видели вместе со мной, и убийством Глории Риштон. Охранники «Альгамбры» обнаружили на машине Тревоза следы от пуль.

Из всего этого обычный слушатель мог заключить, что мы с Делиз – самая опасная парочка после Бонни и Клайда. Мэри смотрела на меня во все глаза. Рядом с ее фургоном собиралась толпа; меня ожидал суд Линча. Однако я начинал подозревать, что все, возможно, не так уж худо. Несколько веков преследования со стороны общества научили бродяг считать любого беглеца своим человеком. Они ждали, что решит их вожак. Наконец Мик Джойс показался из своего трейлера. Толпа окружила его. Он повел свой народ к жилищу Мэри. Я сам распахнул дверь и встал на ступеньку. Стоя здесь, я несколько возвышался над своей аудиторией.

– Глорию Риштон, Джона Пултера, Шона и Деклана убил один и тот же человек, и этот человек – не я. Если вы дадите мне хоть малейший шанс, я вам это докажу, – произнес я. Серое лицо Джойса при свете дня выглядело особенно хмуро. Физиономия его как будто сморщилась.

– Ну что ж, валяй, – снисходительно протянул он. – Времени у нас сколько угодно. Мы копам ничего не должны и лучше послушаем тебя, чем радио.

Я рассказал им все, начиная с первого поручения Кэт Хэдлам до взрыва на Уиллоуз-роуд. Когда я закончил, наступила гробовая тишина.

Нарушил ее знакомый голос из задних рядов:

– Он говорит чистую правду! Я знаю Дейва тысячу лет! Он мухи не обидит, не то что несчастного ребенка! Полиция просто не знает, на кого повесить это дело!

К дверям трейлера протиснулся Тед Блейк.

– Я помогу тебе, сумасшедший сукин сын, – тихо сказал он, – если ты отдашь мне королевскую историю.

Мэри злобно взглянула на Теда, но он не прореагировал.

– Ваши деньги мне не нужны, – заверил он ее.

– Зато они нужны им! – Мэри показала на Мика и его подручных, которые о чем-то оживленно совещались. Я не мог решить, дать ли Блейку по морде или потрепать по плечу.

Наконец Мики выступил вперед, как парламентарий.

– Вы утверждали, мистер Кьюнан, что можете доказать свою невиновность? – спросил он.

В сердце у меня вспыхнула надежда.

– Легко, – нахально ответил я. – Тот же самый убийца пытался подобраться и ко мне – вместо меня ему подвернулся несчастный Деклан. Как только вы сообщите ему, где я нахожусь, он предпримет еще одну попытку. Тогда у вас в руках будет настоящий киллер, и мы вместе сможем выяснить, кто его подослал.

Мики кивнул.

– Ну, допустим, мы так и сделаем. Но это еще не все. Мне причитается компенсация. На похороны моего мальчика мне нужно пятьдесят тысяч квидов. – В ожидании нашего ответа он сложил руки на груди.

– Он что, собирается строить финансовую пирамиду? – прошептал Тед.

– Заткнись! – прошипела Мэри. – Мало того, что из-за тебя они узнали о моих деньгах! Можешь быть уверен, на смерти сыночка Мики барыш наварит. – Она повернулась к толпе и громко сказала: – Мы согласны, если вы обещаете, что мистеру Кьюнану обеспечена безопасность.

Мики немного помолчал и снова кивнул.

– Идет, – сказал он, взмахнув рукой.

Следующие четыре дня были самыми долгими в моей жизни. Я безвылазно сидел в фургоне Мэри, а она перебралась к подружке. Ее община не могла позволить, чтобы она оставалась больше двух ночей с мужчиной, не являющимся ее мужем: это подавало дурной пример их молодежи. Без меня Мэри проводила много времени в обществе Теда Блейка. За мной наблюдали так же пристально, как и прежде, хотя убегать из лагеря я не собирался.