О египетских мистериях - Автор неизвестен - Страница 24

Помимо этих особенностей, божественные знамения излучают безыскусственную, чудесно захватывающую созерцающих их красоту, которая предоставляет от себя божественную радость, проявляется в неизреченной соразмерности и стоит превыше всех остальных видов благообразия. Блаженные видения архангелов также являют величайшую красоту, но, однако, не столь неизреченную и удивительную, как божественные; ангельские уже лишь в некоторой мере причастны красоте, которую воспринимают от архангелов. Демонические и героические самовидные духи, как те, так и другие, содержат красоту в виде определенных образов: демоническая заключена в смыслах, описывающих сущность, героическая же являет мужество. А знамения архонтов пусть будут разделены надвое: ведь одни обнаруживают властную и самоприродную красоту, а другие являют измышленное и привнесенное изящество. Душевные же сами упорядочены в определенных смыслах, истолковывающихся более детально, чем в отношении героев, ограниченных в деталях и подвластных единому виду. Если же нужно дать общее определение, то я утверждаю в отношении всех их, что каким образом занимает свое место в общем порядке отдельное и каким образом дело обстоит по отношению к собственной природе, таким, в соответствии с существующим положением вещей, и причастно красоте.

4. Далее, переходя к другим их особенностям, давайте скажем, что у богов проявляется быстрота в действиях, превышающая даже быстроту самого ума, хотя эти действия

в себе и неподвижны и устойчивы;64 у архангелов их скорость каким-то образом смешана с деятельными энергиями; действия ангелов уже имеют отношение к некоему движению и не содержат в одинаковой степени одновременную с высказываемым способность к свершению; у демонов же фантазия более, чем истина, соответствует быстроте дел. В героическом в движениях обнаруживается некое великолепие, но свершение того, что они намереваются сделать, не так стремительно, как это присуще демонам. У архонтов заслуживающими внимания оказываются первичные и повелительные действия, вторичные же имеют видимость весьма значительную, но неспособны к завершению дела; что же касается душ, то их действия теснее связаны с движением, чем героические, но представляются более слабыми, чем те.

Кроме того, величие явлений богов столь огромно, что иногда оно затмевает собой и все небо, и Солнце, и Луну, а Земля, когда они сходят вниз, не с состоянии более оставаться в покое; когда же являются архангелы, вместе с ними приходят в движение некие части космоса и им предшествует движущийся впереди особый свет. Сами же они обнаруживают величие, соответствующее значимости их господства. Ниже этого по малости размеров и количественной обособленности-ангельское величие, а что касается демонов, то, со своей стороны, их величие предстает еще более ограниченным и не всегда одинаковым. Героическое же оказывается ниже и этого, но в большей мере обнаруживает величие духа в постоянстве. Среди архонтов же все те роды, что возглавляют космические образы, являют огромное и массивное, а те, что относятся к материи, в основном используют спесь и хвастовство. То же величие, что принадлежит душам, не всегда видится

одинаковым, но проявляется как низшее по сравнению с тем, что относится к героям. Вообще же точно так же, как и величины принадлежащих отдельным родам сил и размеры области господства, которой они обладают и в которой владычествуют, каждому из них свойственно и определенное величие явлений.

Именно в этом месте давай определим и то, что относится к самовидным изваяниям. Итак, при сверхъестественных явлениях богов видения предстают более отчетливыми, чем сама истина, достоверно блистают, даже будучи расчленены на отдельные части, обнаруживаются вполне явственно; видения архангелов кажутся истинными и совершенными, ангелов -сохраняют тот же самый облик, кроме того что неким образом ослабевает его познавательная насыщенность. Неясными кажутся видения демонов и еще менее совершенными, чем предшествующие,- героев. Видения же архонтов -мировых отчетливы, а материальных смутны, но и те и другие кажутся облеченными знаками власти; видения же душ предстают в облике теней.

Далее, то же самое относится и к свету. Изображения богов сверкают превыше света; изображения архангелов полны сверхъестественного света, ангельские -лучезарны. Демоны являют замутненный огонь, герои-смешанный из многого; среди архонтов космические обнаруживают более чистый огонь, а относящиеся к материи -смешанный из несогласного и противоположного; души же являют его иногда вполне отчетливым, хотя и вновь образованным из многих смешений становления.

Сообразно с уже сказанным божественный огонь, неделимый и невыразимый, сияет и наполняет все глубины космоса, как это свойственно огню, но не космосу. Огонь архангелов неделим, но наблюдается в великом

множестве вокруг себя самого, впереди или позади себя самого. Собственный огонь ангелов появляется вслед им в отсутствие более совершенных зрелищ. Огонь демонов – дело дальнейшего разделения: он заключен в меньших границах, выразим в слове и недостоин взора созерцающих лучшее. Огонь героев имеет такой же тип, однако не достигает полного подобия предшествующему. Со своей стороны, огонь тех архонтов, которые выше, видится более ясным, а материальных-более темным. В свою очередь, огонь душ проявляется как неоднородный и многообразный, будучи составлен из многих космических природ. Далее, огонь богов кажется совершенно неподвижным при его созерцании; архангелов -равномерно движется; огонь демонов непостоянен, а героев -еще более склонен к изменению: он спокойно сопутствует первым архонтам и беспорядочно- последним, душам же-изменяясь во многочисленных движениях.

5. Далее, очищающее души совершенство пребывает среди богов, а возвышающее-среди архангелов; ангелы освобождают только от оков материи, а демоны принижают до природы; герои низводят до заботы о чувственных вещах; архонты вручают или начальствование над космическим, или господство над материальным; являющиеся же души в некотором смысле повергают в становление.